Саманта Шеннон - Сезон костей
Возразить было нечего. Джулиан задумчиво почесал в затылке и уставился на огонь.
Больше тема восстания не поднималась. Мы доели фасоль и вылизали пустые банки. Лисс пристроила колоду у себя на коленях. Затянувшееся молчание прервал Джулиан:
– Лисс, а откуда ты родом?
– Из Крадлхолла, это район Инвернесса.
– Как там обстоят дела с Сайеном?
– Как везде. Крупные города у них под колпаком. Правда, охранная система в разы слабее, чем в Лондоне, но суть от этого не меняется. Как и в цитадели, все подчинено инквизитору.
– Зачем тебя понесло на юг? – спросила я. – На севере ведь куда безопасней…
– А зачем все идут в Сай-Лон? За работой, деньгами. Нам ведь тоже хочется кушать. – Лисс накинула на плечи покрывало. – Родители очень боялись жить в центре Инвернесса. Паранормалы там сами по себе, не чета Синдикату. Вот отец и решил попытать счастья в цитадели. Почти все сбережения ушли на то, чтобы добраться до Лондона. И там мы оказались никому не нужны. Местные главари мимов так и заявили, что гадателей у них как собак нерезаных. Худо-бедно мы держались, а когда деньги закончились, стали балаганить за кусок хлеба и крышу над головой.
– И вас поймали.
– Однажды отец заболел. Ему было за шестьдесят. Возраст, сами понимаете. Я отправилась вместо него на «точку». Подошла женщина, попросила погадать. – Лисс снова принялась тасовать карты. – Мне едва стукнуло девять. Конечно, я не сообразила, что моя «клиентка» из НКО.
Джулиан тяжело вздохнул:
– Сколько ты провела в Тауэре?
– Четыре года. Меня неоднократно пытали водой, требовали рассказать, где прячутся родители. Отвечала, что не знаю.
Да, слабое утешение.
– А ты откуда, Джулиан? – сменила я тему.
– Тут неподалеку. Сектор четыре-шесть.
– Случаем, не самый мелкий?
– Ага, поэтому Синдикат нас и не трогал. Шайка у меня была небольшая, с деятельностью мимов никак не связана. Занимались старыми добрыми сеансами.
Меня вдруг охватила тоска. Тоска по родной шайке, по своим ребятам.
Измученный Джулиан снова задремал. Пламя в жестянке медленно угасало. Лисс не отрываясь смотрела на огонь. Я закрыла глаза, но уснуть не могла. Меня терзали мысли о Восемнадцатом Сезоне. Столько людей погибло, а их родные даже не подозревают об этом. Обстряпано без суда и следствия. Какая чудовищная несправедливость! Неудивительно, что Лисс боится сражаться.
И тут завыла сирена.
Джулиан испуганно встрепенулся. Сирена надрывалась, хрипела, пока не перешла на пронзительный вой. Реакция у меня сработала мгновенно – тело напряглось, сердце бешено заколотилось.
Снаружи загромыхали шаги. Послышался топот бегущих ног. Мимо нашей двери промчались три «алые туники» с мощным фонарем наперевес. Лисс спокойно села на кровати.
– У них ножи, – сообщил Джулиан.
Прихватив с собой карты, Лисс забилась в дальний угол барака.
– Уходите. Сейчас же.
– Идем с нами, – предложила я. – Спрячешься где-нибудь в резиденции. Там намного безопасней и…
– Мало вам проблем с Алудрой и стражем? – огрызнулась она. – За десять лет я приспособилась. Убирайтесь, и поживее.
Мы переглянулись. Лисс права. Время поджимает. Не знаю, что сделает со мной страж, но Алудра Шератан наверняка отыграется на подневольном по полной программе. Хорошо, если не убьет.
Не сговариваясь, мы выскочили из барака и побежали.
10
Послание
Всю дорогу до резиденции сирены не умолкали. Мне пришлось постучать раз двадцать, прежде чем XIX-49-33 соизволила открыть дверь. Признав, ночная портье втащила меня внутрь, попутно обозвала безмозглой идиоткой, не способной следовать элементарным правилам. Высказавшись, она дрожащими руками задвинула щеколду.
Ближе к галерее надрывный вой наконец стих. Город устоял под натиском эмитов. Я пригладила волосы и попыталась успокоиться. Впереди маячила каменная лестница, ведущая в покои. Нужно собраться с духом и преодолеть короткий путь до башни… до его башни. Меня бросило в дрожь при мысли, что я снова окажусь в одной комнате с ним, буду дышать одним воздухом.
Из замка торчал ключ. Осторожно повернув его, я тихо шагнула на каменные плиты пола.
Видимо, недостаточно тихо. Стоило мне переступить порог, как страж вскочил и гневно набросился на меня:
– Где ты шлялась? – Его глаза метали молнии.
Я мысленно выставила блок.
– Гуляла.
– Тебе же велено вернуться при первых звуках сирены!
– Речь шла о резиденции, а не об отдельной комнате. В следующий раз выражайся яснее.
Страж уловил презрение в моем голосе и сурово нахмурился.
– Побольше уважения! – рявкнул он.
– Уважение надо заслужить, – парировала я.
Мы с ненавистью уставились друг на дружку – кто кого переглядит. Видя, что силы равны, куратор яростно хлопнул дверью. Я не шелохнулась.
– Запомни, когда услышишь сирену, бросай все и беги сюда. Поняла?
Не дождавшись ответа, он склонился ко мне. Наши взгляды встретились.
– Повторить?
– Не утруждайся! – выпалила я и замерла, готовая принять удар.
Никто не смеет говорить с рефаитами в подобном тоне.
Однако страж спокойно выпрямился:
– Завтра начинаем тренировки.
– Зачем?
– Затем, чтобы ты смогла получить алую тунику.
– Мне она не нужна.
– Тогда тебе прямая дорога в арлекины. Будешь до самой смерти развлекать солдат, сносить бесконечные оскорбления. Хочешь стать шутом?
– Нет.
– Тогда делай, что говорят.
По спине побежали мурашки. Кроме ненависти, рефаит внушал панический страх. Сразу вспомнился безжалостный взгляд, с каким из меня высасывали ауру в мрачной часовне. Аура необходима ясновидцам, как вода, как воздух. Без нее можно запросто умереть или свихнуться, скитаясь по лабиринту и не находя пути в эфир.
Страж отдернул портьеры, за которыми виднелась приоткрытая дверца.
– Верхний этаж в твоем распоряжении. Пока разрешаю, живи там. – Помолчав, рефаит добавил: – Учти, нам запрещено вступать в физический контакт. Исключение – тренировки. В любое другое время нельзя дотрагиваться друг до друга, даже в перчатках.
– Иными словами, если замечу тебя раненным, должна оставить умирать?
– Да.
Лицемер!
От злости с языка невольно сорвалось:
– Будет исполнено. С превеликим удовольствием.
Рефаит никак не отреагировал на хамство. Меня даже покоробило его откровенное равнодушие. Но ведь и у него должно быть слабое место! Страж достал из ящика пилюли:
– Возьми.
Решив, что возражать бесполезно, я покорно проглотила таблетки.
– Вот, запей. – Мне вручили стакан с водой. – А теперь отправляйся к себе и как следует отдохни перед завтрашним днем.
Моя правая рука непроизвольно сжалась в кулак. Достал уже со своими приказами! Надо, надо было бросить его подыхать. Так нет же – ринулась бинтовать мерзавцу раны. Хороша преступница, если врачует противника! Джекс бы со смеху умер. Буквально слышу, как он говорит: «У нашей Пчелки жалко не выросло». Может, и не выросло. Пока.
Стараясь не касаться стража, я прошмыгнула в дверь, которую рефаит сразу захлопнул.
Винтовая лестница вела на верхний этаж, в мои «апартаменты», по виду смахивающие на КПЗ. Те же голые стены, влажность, решетки на окнах. Керосинка на подоконнике давала минимум света и еще меньше – тепла. Из обстановки – похожая на больничную койка, с высокими спинками и тонким матрасом. Белье простое, не чета бархатному покрывалу и шелковым простыням на роскошном ложе стража. От комнаты так и веяло презрением к человеческой расе, но все лучше, чем делить кров с проклятым рефаитом.
Я тщательно обследовала помещение, обшарила каждый угол – в точности как и покои куратора. Разумеется, не нашла ни единой лазейки, зато обнаружила вполне приличный санузел с ванной, раковиной и даже парочкой предметов гигиены.
Сразу вспомнился Джулиан, томящийся в темном погребе, Лисс, умирающая от холода в жалком бараке. У бедняжки не было даже кровати. Да, жизнь в резиденции не сахар, но в Трущобах и того хуже. Здесь хотя бы чисто, относительно тепло, а главное, не так опасно. От эмитов меня защищали надежные каменные стены, арлекины же довольствовались жалкими тряпками.
Ночную сорочку мне снова не выдали. Зеркала тут не было, но я и без него видела, что похудела. Стресс, «флюид» и скудная пища сделали свое дело. Погасив лампу, я юркнула в постель.
Я пробегала без устали весь день, и теперь меня резко потянуло в сон. А следом потянуло на размышления. Размышления о прошлом, о тех странных событиях, которые в итоге привели меня сюда. Вспомнилась первая встреча с Ником – человеком, который свел меня с Джексоном. С человеком, который спас мне жизнь.
Мне стукнуло девять. Почти сразу по приезде в Англию мы с отцом отправились на юг, в «командировку». Покинуть цитадель оказалось не так-то просто. Наши имена занесли в лист ожидания, и лишь спустя несколько месяцев отцу разрешили повидаться со старой приятельницей по имени Жизель. Жила она на вершине пологого холма, в ярко-розовом домике с покатой крышей. Окружающий пейзаж во многом походил на Ирландию – те же девственные красоты, та же буйная, первозданная природа. Словом, все то, что безжалостно уничтожал Сайен. На закате, удостоверившись, что отец не видит, я забиралась на крышу и подолгу сидела у высокой печной трубы, любуясь холмами, кронами деревьев на фоне багряного небосвода, и думала. Думала о кузене Финне и других призраках Ирландии, а еще отчаянно скучала по бабушке с дедушкой, по неясной причине не пожелавших последовать за нами.
