Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик
— Охренеть, — протянул я.
А что тут еще можно было сказать? Мне оставалось лишь надеяться, что семейка Писарских с умом воспользуется властью, которая им досталась. И не начнет творить беспредел. У Ткача были определенные проблемы с головой из-за хиста, но на общем деле раньше это не сказывалось.
— Какие еще новости?
— Из государственных больше никаких. Касательно тебя… — Лео поморщился, будто только что ел свежайшее пралине, а перед ним вдруг поставили сюрстремминг. — Судя по всему, о тебе предпочли забыть. Хотя что-то подобное я и предполагал. Во-первых, пока никто не знает, что с тобой делать. Во-вторых, это удобно.
Я кивнул. Рубежные княжества меньше всего напоминали справедливые социальные государства. Хотя я не припомню, чтобы такие на сто процентов были и у чужан. Но Рубежники тут переплюнули всех. Умер или стал инвалидом — сам виноват. Надо понимать, что у верблюда два горба, потому что жизнь — борьба.
— По крайней мере, за все время, пока я здесь, никто не решился тебя навестить, — продолжал Дракон. — Что мне только на руку. Лучше прятаться на самом виду. А я очень хотел дождаться твоего пробуждения.
Интересно, что бы было, если мой «восстановительный сон» затянулся не на три недели, а, скажем, на полгода?
— Подожди, что значит прятаться?
— Я явил себя Драконом перед кощеями Князя. Не знаю, какие будут указания на мой счет от нынешнего правителя, но мне же лучше пока побыть в тени. Долг перед отцом я выполнил и отомстил за него и его товарищей. Что до Ордена, мне хватило нескольких столетий для понимания, что это бесперспективное занятие.
Я покивал, одновременно разминая руки. Конечности пусть плохо, но слушались.
— И чего, теперь надо приносить клятву новому правителю? — спросил я.
— Нет. Ты уже один раз обещал служить Новгороду и Великому Князю. Как ты помнишь, имен там никаких не было.
— Засада. А так имелся хоть какой-то вариант соскочить с крючка.
Наш разговор прервал стук распахнутой двери. И признаться, пришедшая гостья меня ошеломила. В первую очередь своей реакцией — она кинулась обниматься. Да так крепко, что аж дыхание перехватило. А во вторую — внешностью.
— Матвей, живой, сс… живой. В себя пришел. Как твой хист? Как ты сс… сам?
— Все отлично. Я же сказал, все будет хорошо. Я был в тебе полностью уверен. Видишь, получилось отлежаться, пока там такая движуха шла. Юния, погоди, дай на тебя посмотреть.
Лихо отстранилась, недоуменно глядя на меня. Словно, не понимала, о чем речь. А ведь с нашей последней встречи она немало изменилась. И дело даже не в тусклом освещении лабиринта.
Она по-прежнему сутулилась, вот только горб… рассосался, что ли? По крайней мере, я его больше не наблюдал. Морщины на лице разгладились, даже обезображенный глаз аккуратно зарубцевался, а торчащие в разные стороны зубы выпрямились. Погодите, у нее же точно не доставало парочки однерок⁈ Они-то откуда появились? Не помню, чтобы нечисть прибегала к услугам стоматолога.
Юния выглядела сейчас как уставшая женщина лет тридцати пяти — сорока. Да, без глаза, да, с чуть кривоватыми зубами. Но блин, всеми своими. Вот что хист животворящий делает. Всего-то и делов — Лихо надо было избавиться от проклятия и как следует покушать!
— Что не так? На что ты сс… смотришь?
— Ты себя видела?
— Не видела, — вошла за ней Алена. — Говорю же, с первого дня на чердаке сидела. Раскачивается из стороны в сторону, как этот… Тренер футбольный такой есть, толстый. Ну вы че, не знаете, что ли? Эх, а еще мужики.
— Да что сс… со мной не так?
— Все так, — материализовался рядом бес. — Юния Борисовна у нас ладная женщина. Во всех отношениях.
— Идем, покажу, — потянула Лихо за руку приспешница.
— С чего ты решил, что она Борисовна? — спросил я Гришу.
— А очень ей это отчество подходит.
Из коридора раздался испуганный вскрик. Причем, так Юния не голосила даже когда оставалась на попечении у Созидателя.
— Пойду успокою, — приосанился бес. А еще зачем то обслюнявил пальцы и провел ими по бровям. Приглаживая, что ли? — Женщинам всегда нужно крепкое мужское плечо.
И снова в квартире воцарилась всеобщая суматоха. Только на мое счастье, теперь все плясали не вокруг смертельно уставшего рубежника. Поэтому я воспользовался паузой, чтобы поговорить с Лео.
— Что думаешь делать? — спросил я его.
— Так чего тут думать? — пожал плечами ведун. Да чего там, я только сейчас понял, что ведь он без одной минуты кощей. — Уеду. Рвану подальше на восток. Там земли большие, рубежников меньше. Глядишь, затеряюсь где. Деньги у меня есть. Кстати, узнал по поводу обналички чужанских денег. Дам координаты. Одну серебряную монету можно купить за восемьдесят тысяч рублей.
— Сколько⁈
Я так офигел, что даже встал на ноги. Очень меня возмутила и обескуражила эта новость. Еще мысль пришла в голову, что Илья Муромец не просто так встал с печи. Наверное, ему платежку за избу новую принесли, за тридцать лет. Вот он и офигел.
Стоял я до тех пор, пока подошедший Лео осторожно не усадил меня обратно.
— Восемьдесят тысяч, — повторил он. — Только они меньше чем сто монет продавать не будут.
— Восемь лямов за сто монет. Да пошли они… — я не договорил, но ведун примерно понял направление, которое я желал валютчикам. — Разве честные люди могут такие ценники ставить?
— Честные нет, — согласился Лео, — а жировики — сколько угодно. Эти очень деньги любят.
— Ну не до такой же степени.
— Ты просил узнать, я узнал. Что ты будешь делать с этой информацией — сам решай.
— Ладно. И где этих жировиков можно найти?
Оказалось, что много где. Житные деды, они же жировики, тоже обитали небольшими общинами. Только старались селиться в глухих местах и поодаль от прочей нечисти. Но в то же время в любом месте, где имелся рынок, неподалеку можно было найти жировиков. Лео даже научил, как их отыскать. Получается, эти товарищи и в Выборге обитают?
— Еще я взял на себя смелость и зарядил твой жезл, — протянул мне рюкзак рубежник. — Там оставались драгоценные камни, вот их и использовал.
— Сам? — удивился я.
— Да. Инструмент в магазине был, а дело
