Записки нечаянного богача – 3 - Олег Дмитриев
Ушлый Ланевский отскочил на пару минут, пока я слушал рассказы Ядвиги Брониславовны о славном прошлом могилёвщины, начиная, казалось, ещё от неандертальцев. Потрясающей эрудированности дама оказалась. Лорд вернулся с цветами и тортом, закрепив наши намечавшиеся взаимовыгодные отношения. Служительница музея мило смутилась, покраснела и пробовала отказаться от подарков. Но плохо она знала нас с Серёгой, мы и по отдельности могли быть крайне убедительными, а уж хором-то — без шансов. Условились, что сможем посещать архив при необходимости и заручились полной поддержкой его хозяйки. Она даже номер телефона нам дала, на случай, если у нас вдруг возникнут, как сама сказала «безотлагательные вопросы касательно истории родной земли и родов, населявших её». Мы раскланялись уже на крыльце, докуда чудесная женщина проводила нас. Да, определённо: пока есть такие искренние энтузиасты — любому делу ничего не грозит.
Я откинул задний борт Раджи, мы разложили на нем полученные от доброй хозяйки музея листки. На те, которые не хватило наших четырёх ладоней, положил лопатку — ветерок разгулялся. Путём синтеза, анализа и тыканья пальцем, что было более продуктивно, мы пришли к выводу, что поедем завтра на юго-восток, туда, где сходились владения, вотчины, уделы или как их правильно называли тогда, всех трёх родов. И между деревеньками Ланевичи, Благовичи и Темнолесье был небольшой аккуратненький островок леса. Почему-то нам обоим одновременно резко показалось, что бесстрашный путешественник Змицер должен найти покой именно там. Но это — завтра. Сегодня же ещё предстояло утопить раритетную историческую ценность в озере и встретиться после этого с Болтовским, как и договаривались. Хотя после историй музейной Ядвиги Брониславовны про семейные предания Мордухаев — не хотелось вовсе.
От краеведческого музея до озера добрались минут за двадцать пять. Можно было и быстрее, но мы с Серёгой специально «тошнили» в правом ряду, разглядывая с разинутыми ртами незнакомый город. Наверное, летом он красивее, но нам и осени хватило — причудливое сочетание истории нескольких эпох, разная архитектура и даже церкви разные, и православные, и католические. И добрые, улыбающиеся, несмотря на не самую удачную погоду, люди на улицах.
— В Москве если взрослого с улыбкой вижу, то точно уверен — либо соль, либо шмаль, либо что-то подобное, — хмуро пробурчал Лорд.
— Либо сумасшедший. Либо что-то спёр, и пока не поймали, — не менее хмуро поддержал я. Даже детей улыбающихся не смог навскидку вспомнить на улицах столицы. Детские площадки и магазины — не в счёт. Казалось, что злые и уставшие они выходят сразу из детских садиков, и дальше спешно следуют, не меняя выражения лиц, прямо в могилу. Бр-р-р.
— Видимо, радость, как и разум, имеет фиксированное значение на определённом пространстве, — вспомнил я позабавившую когда-то мысль. — А народ валит в большие города, как крысы под дудочку. Вот и размазывает Вселенная всё хорошее по ним тонким слоем. И с каждым новым человеком слой всё тоньше. Честное слово, сам заметил: где людей меньше — там они счастливее выглядят.
Я вспомнил богатыря Степана из-под Читы, и даже кивнул, согласившись сам с собой. А потом спросил, глянув на посерьезневшего Серёгу:
— Не боишься в семейную легенду-то лезть? Тут по-европейски суровые они, в Беларуси-то. Не такие, как русские народные сказки, конечно, но всё-таки.
— Боишься — не делай. Делаешь — не бойся, — задумчиво начал Ланевский.
— Не сделаешь — погибнешь, — закончили мысль потрясателя Земли и Небес мы одновременно, хором.
— Веришь, нет — но я прям спинным мозгом чувствую, что не просто должен, а обязан это сделать, — просто сказал он. Я кивнул. Дальше ехали молча.
Оставив Раджу возле какого-то здания со спинными плавниками или парусами на крыше, решили пройти вдоль берега и присмотреть лодочку. Судя по карте, вокруг озера располагались пляжи, значит, и лодки могли быть, хотя бы спасательные. Валютой местной я хотел было разжиться ещё в аэропорту, но бывший банкир на пальцах и доходчиво объяснил мне, почему именно он управляет моими деньгами. Потому что я ими по-прежнему совершенно пользоваться не умел. Кто ж в аэропортах меняет? Там же курс грабительский, на туристов рассчитан. Так что дензнаками меня снабдил он сам, вынув из внутреннего кармана пачку толщиной чуть более сантиметра. Так что решить полюбовно вопрос с арендой лодки я вполне мог. Пожалуй, и купить её, приди нужда. Но пришла не она.
Пройдя неторопливо метров триста вдоль берега по тротуару, вглядываясь направо сквозь деревья в песчаный пляж в поисках плавсредства, мы вдруг услышали слева женский плачущий крик. И обернулись мгновенно, рывком, по-волчьи, всем телом на звук, ещё не успевший закончиться.
Из парка через дорогу бежала тонкая фигурка. Тёмные волосы развевались за спиной, кроме тех, что налипли на мокрое лицо. С обеих сторон от неё из-за кустов и деревьев выскакивали на открытое пространство парни. Видимо, молодые, лет по двадцать. Они хохотали, орали и грязно шутили, пытаясь обложить девушку со всех сторон. А потом оттащить обратно за кусты. Тут один из них на бегу не то толкнул, не то пнул темноволосую, и она под общее восторженное гоготание свалилась на жухлую траву, не переставая судорожно плакать, как до смерти напуганный зверёк.
— Постарайся не дать мне их убить, — проговорил я Серёге ожидаемо глухим голосом.
— А ты — мне, — совершенно внезапно ответил он мне точно таким же, разве что чуть более высоким. Я повернулся к нему и увидел знакомый желтый блеск вместо серой стали вокруг его зрачков. Но страшно мне не стало. Уже некогда было бояться.
— За мной, Свен, — рыкнул я, и мы сорвались в намёт.
До девушки было метров сто, может, с небольшим. Не поручусь, что правда, но мне показалось, что долетели мы за два удара сердца. Негодяев расшвыряли, стараясь не калечить, но и не щадя особо. Здоровые лбы, возрастом помладше брата, но постарше сына. Крепкие, сытые, гладкие. Я поймал себя на мысли, что думал о них, как о добыче. Или еде.
Тех,
