Печать судьбы - Шеннон Майер

– Продолжай.

– Почему вы сделали ставку на меня? – спросила она, качая головой. – Я вела себя как сумасшедший черт в противоположность послушной слуге. И не нужно было зеркала, чтобы сказать мне, что я выглядела как нечто, соскобленное со дна туалета студенческого братства. Так что же заставило вас сделать это?

Я воспользовался моментом, чтобы осмотреть двор в поисках Уилла и убедиться, что он все еще там, где я видел его в последний раз, прежде чем повернуться обратно к Сиенне.

– Нам нужно было заполнить квоту, и я устал сидеть там, – спокойно ответил я, снова направляясь к назначенной нам тренировочной площадке. – Как ты знаешь, это грязное место. От него разит всякой дрянью, а мой нос гораздо чувствительнее твоего.

Она не отставала от меня, и я чувствовал тяжесть ее недоверчивого взгляда на своем лице.

– Раз уж вы так говорите.

– Именно так. Я могу точно сказать тебе, каким мылом ты пользовалась этим утром, – сказал я, намеренно неправильно поняв смысл ее слов. – Лаванда и мед. И я готов поспорить, что этим утром на завтрак у тебя был круассан с голубикой… – Я сделал паузу и вдохнул, прежде чем продолжить: – Нет, с джемом из черники.

И даже несмотря на то, что она воспользовалась какими-то обычными сладкими духами, вероятно, предоставленными ее горничной, это был естественный запах ее кожи – как жасмин с оттенком цитрусовых, – от которого во мне пробудилось желание. Моя плоть запульсировала, отдаваясь тупой болью за молнией штанов для верховой езды, когда я представил, как мы занимаемся любовью в разных позах.

– Я должна предупредить вас, что прошло много времени с тех пор, как я стреляла из лука, – сказала она, – и даже тогда это была пена. Мой отец купил мне набор Nerf, когда я была ребенком.

– Значит, начнем с нуля, – сказал я, когда мы подошли к тюку сена, помеченному цифрой восемь. На нем лежали лук и колчан со стрелами. Сиенна направилась к оружию.

Я поднял руку, останавливая ее.

– Сначала посмотри на меня, – сказал я, беря одну стрелу и указывая на ярко-оранжевую тыкву, которая была помещена на другой тюк сена вдалеке, который явно должен был служить нашей мишенью.

Я поднял лук.

– Самое главное – сохранять нежную хватку. Держи его более свободно, чем, по-твоему, следует, – сказал я, накладывая стрелу на тетиву. Я медленно потянул назад, стараясь не испортить тонкий лук, который явно был предназначен для использования человеком. – Ты освоишь часть прицеливания с практикой, – сказал я, выдыхая, прижимая тетиву к щеке и наводя прицел на цель.

Я выпустил стрелу, убрав палец, и проследил за тем, как она понеслась вперед, зная, что стрела попадет точно в цель, задолго до того, как она с громким звуком вонзилась в тыкву.

Я протянул ей лук и выжидающе поднял бровь.

– Твоя очередь, но давай для первого раза подойдем немного ближе.

Взгляд ее широко раскрытых золотистых глаз перебегал с мишени на меня.

– Ладно, но серьезно… Какой меткий выстрел. Мишень очень, очень далеко.

– У меня было много лет практики, – сказал я, хватая колчан и направляясь поближе к нашей теперь изуродованной тыкве.

– Думаю, да, – ответила она, следуя за мной. Сократив дистанцию между нами и мишенью наполовину, мы остановились. Она подняла лук и глубоко вздохнула. Выпрямилась, держа оружие примерно так, как я ей показывал. Затем наложила стрелу на тетиву.

Она начала отводить ее назад, но я положил руку ей на плечо.

– Стой, – сказал я, взглянув на ее ноги. – Развернись еще немного, почти боком. Внешняя сторона левой ноги должна быть обращена к цели.

– Вот так? – спросила она, поворачиваясь, как было велено.

– Еще, – сказал я, по телу пробежала волна вожделения, когда я похлопал ее по бедру. – Еще немного назад, расставь ноги примерно на ширину плеч. И выпрями спину, – добавил я. Электричество, казалось, потрескивало между нами, где бы мы ни соприкасались, и мне потребовались все силы, чтобы побороть первобытное желание нагнуть ее, запустить руку в ее волосы и…

– Так, – прорычал я, отдергивая руку, словно она была обожжена. – А теперь давай попробуй.

Она недолго боролась с натянутой тетивой, но сумела натянуть ее.

– Тяжело, – заметила она, уставившись на тыкву широко открытыми глазами.

Я удивленно моргнул, вспомнив о том, насколько слабы люди по сравнению с нами. Никакое количество духа или храбрости не могло сократить этот разрыв.

Я отбросил эту мысль в сторону и поправил ее локоть всего на пару миллиметров, затем кивнул.

– Неплохо. Теперь закрой один глаз и выровняй прицел. Используй костяшки пальцев в качестве ориентира для прицеливания. Потребуется несколько проб и ошибок, чтобы выяснить, как высоко тебе нужно его держать, но давай попробуем.

Стрела сорвалась с тетивы, и я вздрогнул, когда она взмыла вверх по диагональной дуге, пролетев в десяти футах над мишенью, прежде чем просвистеть мимо головы ворона, который выбрал неподходящее время, чтобы покинуть свой насест.

– О боже, – пробормотала она, позволяя луку упасть на бок. – Это было близко!

Мы оба смотрели, как птица улетела, и мне пришлось сдержать ухмылку.

– Нужно еще немного поработать над прицелом, если только мы не хотим ворона на ужин. Я не фанат убийства животного, которого не собираюсь есть.

Ее щеки порозовели, и мои мысли мгновенно вернулись к нашему предыдущему разговору. Будет ли пышная, дерзкая Сиенна на вкус так же хороша, как ни вид? Я мог бы наклониться и расстегнуть эту куртку прямо сейчас. Освободить мягкий, ничем не стесненный бюст, а после проложить языком путь вниз по ее животу, если захочу…

Лучшее, что я мог сделать для этой женщины, – помочь ей выиграть это соревнование, а затем уйти как можно дальше. Она получит внимание, в котором нуждалась, чтобы пройти игры, а также какой-то приз. К тому же она научится стрелять. Может, это и не лучшая защита от вампира, особенно такого, как Энтони, но уже что-то. И по какой-то причине это имело для меня гораздо большее значение, чем следовало бы.

Мы потратили большую часть следующего получаса, работая над ее прицелом. Следующие несколько попыток прошли аналогично, но решительное выражение ее лица оставалось неизменным на протяжении всего процесса, и с каждой попыткой она становилась все ближе и ближе к тыкве. Когда стрела наконец попала в цель, она взвизгнула от радости.

– Молодец, – сказал я с одобрительным кивком.

– Как думаешь, как дела у остальных? – спросила она, с прищуром посмотрев направо.

– Судя по тому, что я видел, ты впереди, – сказал я,