Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик
Теперь Вредитель чувствовал, как тело меняется. Ломались и срастались снова кости, превращая его в мерзкого уродца. Завязывались узлами мышцы так, что он больше не в силах был поднять конечности. Осыпались волосы, кожа покрылась глубокими кровавыми язвами, рвались фасции, трещали сухожилия. Некогда широкая река хиста истончилась, грозя и вовсе высохнуть.
И это еще Великий Князь был жив. Алексей Вредитель видел, как тот судорожно сучит ногами и руками по полу, как из развороченной груди бурными толчками уходит кровь. Его растерзанная плоть изгибалась колесом, словно под разрядом дефибриллятора. Если бы не хист, Святослав был бы уже мертв. Теперь ничто не в силах его спасти. Крон знал свое дело.
Вредитель думал недолго. Считанные секунды. Ему даже на мгновение пришла милосердная мысль добить правителя. Вот только разум воспротивился.
Как долго он будет сам жить после смерти Князя? Неизвестно. Важно лишь, что сейчас надо убираться отсюда. Никто не станет сразу пытаться понять, что произошло. А единственный способ, чтобы совершить подобное, лежал у него на Слове.
Осколок словно сам лег в руку, приятно холодя ладонь. Хист с интересом потянулся к источнику невиданной энергии. А когда Алексей позволил, жадно слился в единое целое с Осколком.
Крон выпрямился, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Разогнулся, разминая будто одеревеневшие члены, а затем рванул к выходу. Защита, которую прежде держал Князь и которая ранее не давала вырваться, разлетелась на части. Словно бульдозер на полном ходу снес небольшую преграду. Он рванул наверх, пробежал все коридоры и комнаты, желая как можно скорее покинуть это место.
Единственное, что заставило Алексея Вредителя вжать голову в плечи уже на выходе — душераздирающий крик Святослава. Крик рубежника, который не в силах никому передать свой хист. Промысел, терзающий погибающее тело.
Проклятие нарушенного договора сдавило виски, руки задрожали, но Осколок пока работал на славу. Он продолжал сохранять жизнь и силу в кроне. Что будет дальше, Алексей Вредитель пока сам не знал. Сейчас надо лишь выбраться наружу. И оказаться подальше отсюда. Кто знает, вдруг действие нарушенного договора на расстоянии станет не таким сильным? И ему удастся выжить.
В сутолоке мыслей крон забыл о сущей пустяковине. О кощеях ближней дружины, которые остались снаружи. И которые явно слышали звуки, доносившиеся из сокровищницы. Однако стояли на месте, боясь нарушить приказ. Хотя нарушать уже было нечего. Их правитель мертв.
Алексей Вредитель замер на пороге летнего дворца, глядя на мокрых рубежников, походивших в своих темных одеждах на суровых нахохлившихся воронов. Они стояли, взирая друг на друга, будто бы недолго, хотя в то же самое время все словно растянулось в вечность. Пока кто-то из кощеев, Вредитель даже не разобрал кто именно, не спросил:
— Что там произошло?
Вопрос был риторический. Они знали, что случилось с Князем. Чувствовали. Смерть правителя земель, которому обязались служить эти рубежники, не могла пройти бесследно. Вне зависимости от того, как они давали клятву верности. Напрямую или окольными путями, через воевод.
И Алексей Вредитель понял, что разговоры здесь ничего не решат. У него попросту не было слов, чтобы убедить их в своей правоте. У него не имелось возможности оправдаться. Более того, крон даже не думал сейчас о том, что же случилось внутри. Куда делись Осколки и кто стоял за всем этим? Единственная мысль, которая пульсировала, — выбраться, выбраться, выбраться! И крон, умудренный опытом и силой, стал действовать.
Потому он ударил первым. Тем самым Кровавым штормом, которым еще совсем недавно в пылу бессильной злобы убил Князя. Заклинание под действием Осколка увеличило площадь поражения. Первых двух кощеев перерубило на части, как одноуровневых ивашек. Зато они не мучались. А вот остальным, стоявшим рядом, досталось. Истерзанные тела рухнули на залитую дождем брусчатку.
Следом крон набросил на себя Огненный щит и попер танком на встрепенувшихся рубежников. Они, конечно, пытались укусить побольнее, но защита пока справлялась. Алексей Вредитель выкрутил на максимум действие Осколка, не думая о последствиях. Он даже не заметил, как при очередном заклинании сломалась лучевая кость в левой руке, через которую выплеснулся хист.
Алексей Вредитель замер лишь однажды. Когда посреди бушующего ливня, которому снизу вторила расплескивающаяся кровь, показался объятый пламенем человек. Огромный факел, пылающий от пяток до кончиков волос. Так ярко, что нельзя было различить лица.
Казалось, что этого не может быть. Призраки прошлого проснулись, чтобы спросить за нарушение когда-то данного слова. Не договора, обычного обещания, которое приносил каждый новый член Ордена.
— Смага, — чуть слышно прошептал Вредитель, еще не в состоянии поверить в увиденное. Хотя сегодняшний день был горазд на невидаль.
— Я пришел за тобой, — сказал Дракон.
У Алексея Вредителя словно пелена спала с глаз. Конечно, это был не Смага. Голос оказался моложе и… в нем не чувствовалось той силы и несгибаемости. Проклятый сынок, который тогда, много лет назад, убежал, как трусливая девка. Более того, крон узнал его. Леопольд. Ведун, которого приставили к молодому рубежнику.
Такой ярости Вредитель не испытывал давно. Злость застила ему глаза, тряхнула, выбивая все разумные мысли и доводы, заставила позабыть прежние цели. Он понял, кто стоял за всем этим. Понял, из-за кого взбеленился Святослав. И кто подставил его.
Алексей влетел в обидчика, выплескивая если не весь хист, то большую его часть. Тело напоминало резонирующий хрустальный бокал — ударь по нему посильнее и разлетится на осколки. Не те, за которыми все охотились. А обычные. И отскочил обратно, как резиновая игрушка.
Потому что позабыл самое главное. Отчего Смага когда-то ушел из смертельной западни, в которую был заключен. Неуязвимость в огне. Даже против превышающего по силе врага. Даже против крона.
Разве что качнулось пламя, медленно оседая и чуть потеряв яркость. Вредитель поднялся, готовясь нанести новый удар. Но не заметил самого главного. Что его невидимый защитный купол исчез. Да и сам промысел барахлил, как проводка у старой машины, не в состоянии должным образом функционировать в искалеченном теле.
Вредитель закричал, когда первые заклинания выживших кощеев достигли цели. Он развернулся, пытаясь достать обидчиков. Но хист, выплескиваемый из сломанной руки напрямую, теперь только разливался по земле. Точно остатки воды из брандспойта.
Предчувствие, которое хранило в нем жизнь несколько столетий, позволило Вредителю лишь развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с врагом. А больше он ничего не успел. Новый Смага ударил один раз. В грудь.
Единственное, с чем повезло
