Час в копилке - Фёдор Михайлович Шилов
Эх, сейчас так размечтается, что и парой себя с Авророй представит! Пора заканчивать с этими фантазиями. Тем более, что он давно полностью одет и теперь выходит, будто он Аврорку ждёт.
— Тебе-то какое дело? Ну, смотрю и смотрю!
Аврора поправила перед зеркалом шубку и надела белую вязаную шапочку.
— Никакого. Просто хожу в «Путник». Захочешь прийти — могу подготовить. Только учти, там жёсткий отбор.
«Точно провалюсь», — оценил свои силы Макс, но тут же переключился на размышления о совместной подготовке с Авророй.
— Я слышала, как ты в школьном хоре поёшь. Неплохо, надо сказать. И на конкурс чтецов тебя отправляли.
— Ага, только я ни разу не побеждал. А один раз меня от волнения рвало, вместо конкурса в туалете сидел. Так и не выступил.
— В общем, времени до девятого декабря чуть больше недели. Надумаешь — скажешь. — Аврора пропустила мимо ушей Максовы откровения. А он и сам не мог понять, зачем вместо лирических порывов стал рассказывать ей про свои рвотные позывы.
— Да, хорошо… Я согласен.
— Давай тогда послезавтра у меня порепаем? У тебя есть планы на воскресенье?
— По… что?
— Порепаем. Порепетируем, значит.
— У тебя? — Макс задал этот вопрос почти одновременно с её объяснениями. Предложение его взволновало: раньше он к девчонкам в гости никогда не ходил, а тем более к тем, которые ему нравились.
— Да, у меня дома инструмент есть.
— Инструмент?
Она закатила глаза.
— Пианино, Таланов. Песню разучим и танец тебе поставлю. Стихи и прозу тоже подготовим. Материал сам сможешь подобрать?
— Ха, будто на стройку меня зовёшь: инструмент, материалы…
— Папуле моему помощник не помешает, он как раз ремонтом заняться решил. Но пока мы с тобой только порепетируем.
Это «пока» заставило Макса снова заволноваться. Значит, планируется и какое-то «потом»? Аврорка вроде как намекает ему на что-то? Помогает сделать нужные шаги, чтобы начать встречаться?
Они так и стояли полностью одетые возле скамьи. Давно уже переоделись все уходящие домой школьники, прозвенел звонок на следующий урок, в школьном вестибюле теперь было пусто, только гардеробщица гремела вёдрами и чуть в стороне Аврорку деликатно дожидалась подруга.
— Тогда до воскресенья?
— До воскресенья!
Аврора сделала знак подруге, та подошла, махнула Максу. Девчонки ушли, а Макс подмигнул себе в зеркале и тоже двинулся к выходу. Домой он шёл радостно и быстро, на всякий случай всё же особенно внимательно поглядывая на дороги и кромки крыш: вдруг собьёт машина или свалится на голову обледенелый кусок снега. На стенах зданий уже висели предупреждения оберегаться падающих сосулек. Максу очень не хотелось получить в подарок от Судьбы сначала знаки внимания Авроры, а потом — травму и попасть в реанимацию или куда похуже!
Улицы, впрочем, оказались вполне дружелюбными. Светило прохладное декабрьское солнце, падал мягкий снежок, таявший, едва оказавшись на асфальте. Ни ледяных корок на земле, ни грозных застывших потоков воды над головой. Машины плавно остановились, пропуская Макса по пешеходному переходу.
— Мам, я дома, — крикнул с порога Макс. Дверь в его комнату была плотно закрыта, а в мамину наоборот — распахнута. Значит, мама не работает. С кухни доносилось журчание воды и глухое покряхтывание тарелок в раковине. Мама мыла посуду. В коридоре витала смесь запахов. Макс, снимая обувь и куртку, принюхался, разбирая ароматы на группы. Кажется, пахло грибным супом, котлетами и компотом из калины и яблок. Специфический горьковатый запах калины Макс легко распознавал на фоне других, а без яблок мама компотов никогда не варила.
Он вымыл руки в ванной и зашёл на кухню. Мама улыбнулась ему через плечо, ополоснула и поставила в сушилку очередную вымытую тарелку. На ней был зелёный передник с изображением виноградных гроздей на карманах. Мама вообще любит изображения винограда. На кухне они повсюду: на скатерти, сахарнице и заварном чайнике, на полотенцах и прихватках. Даже в стеклянной вазочке, если не был куплен настоящий виноград, лежала пластиковая имитация.
— Масик, привет. Суп готов, котлеты дожариваю. Как день прошёл?
— Отлично.
— Отлично? — Марина снова обернулась на сына и на некоторое время забыла о посуде, оставив чашку донышком под струёй, отчего резвые брызги тут же ринулись на пол и ей на ноги. Максим редко описывал школьные события словом «отлично», чаще говорил: «как обычно» или «кошмарно», а в особо эмоциональных случаях сразу принимался рассказывать об очередных поражениях у школьной доски.
— Я хочу поступить в театральную студию, поможешь подобрать материалы?
— Да, конечно. — Марина выключила воду, вытерла руки небольшим махровым полотенцем, сложила его вчетверо и пристроила на край раковины. — Что нужно? Стихи? Прозу?
— Стихи и прозу, — кивнул Макс.
— Думаю, у меня есть идеи. Сегодня порепетируем.
— Не надо, — Макс подошёл к плите, собираясь налить себе супа, схватился за горячую крышку и с грохотом опустил её обратно на кастрюлю.
— Горячо же! Прихватку возьми! — воскликнула Марина.
Макс кивнул. Как можно было забыть про осторожность! Миновать улицы, полные опасности, и чуть не убиться горячим супом!
— Может, ты нальёшь? — Макс протянул маме тарелку и поварёшку.
— Масик, ты большой мальчик. Уверена, сумеешь справиться сам!
«Масик» и «большой мальчик» в одном предложении звучало странно. Макс давно хотел попросить маму не называть его этим детским прозвищем. Но не решался. Мама же. Нравится ей — пусть зовёт. От него не убудет.
— И что насчёт репетиции? Почему — «не надо»? — Марина вернулась к прерванному разговору. — Или ты настолько самонадеян, что собираешь пойти на прослушивание, не подготовившись?
— Аврорка сказала, что там жёсткий отбор, — ответил Макс, пробуя горячий суп с ложки. Он сказал «Аврорка» нарочито небрежно, а Марина привычно пропустила мимо ушей имя девушки, которая нравится сыну.
Нравится, конечно, нравится. Для Марины это не было секретом. Она отметила, как меняется тон голоса и выражение лица Макса, когда он рассказывает об Авроре, не ускользали от материнского взгляда и неловкие попытки подростка маскировать свой интерес. Макс бывал более оживлён, когда вспоминал события, связанные с одноклассницей, и тут же замыкался, стоило Марине начать дополнительные расспросы.
Марина плохо знала Аврору в лицо. Видела на общих фотографиях класса и в нескольких школьных постановках, где был задействован и Макс. Но тогда сын ещё не проявлял к этой девочке интереса. Во всяком случае, настолько явного, как теперь. Отца и мать Авроры Марина тоже вряд ли смогла бы распознать в числе пришедших на родительское собрание. Училась девочка хорошо, классная руководительница редко упоминала её имя. Впрочем, говоря откровенно, Марина и не хотела ничего знать ни про Аврору, ни про
