Скотт Линч - Республика воров

– Он не просто пьян… – прошептал Локк. – Что ты ему дала?

– Ох! Это все из-за меня… – Сабета удрученно привалилась к двери.

– Да о чем вы? – спросил Жан.

– Мы барону в вино кое-что подмешали, – пояснил Кало. – Ну, чтобы он от… от Верены и Лукацо отвязался.

Сабета тяжело вздохнула. Локк взглянул на нее и помертвел.

– Слушайте, мы тут все неделями не просыхаем, – сказал он. – Вон, близнецы к любой бочке или бутылке так присасываются, что не оторвешь. И что, насильничать лезут? То-то же… – Он презрительно ткнул пальцем в Булидаци. – Нет, этот мудак сам виноват!

– Он прав, – кивнул Кало, потрепав Дженору по плечу. – Ты по справедливости поступила. По-каморрски. Все сделала правильно.

– Правильно?! – вскинулась Дженора, схватив Жана за руки. – Я пролила кровь знатного господина. Меня на виселицу отправят.

– Так ведь не убила же… – заметил Галдо.

– А какая разница? – воскликнула Дженора. – Даже если он выживет, меня все равно петля ждет. И вам тоже не поздоровится. Убьют всех, до кого руки дотянутся.

– Ты же защищалась! – проворчал Жан. – Мы свидетелей найдем. Вся труппа подтвердит. Все как один…

– Только Дженору все равно повесят, – вздохнула Сабета. – Будь у нас хоть сотня свидетелей. Жованно, она права. Сам посуди: она чернокожая, безродная, а мы – чужеземные актеры. Нас всех обвинят в том, что мы лишили жизни знатного эспарца, единственного наследника старинного рода. Если нас поймают – в пыль разотрут и в поле развеют.

– Как верно заметил мой братец, – напомнил Галдо, – трупа у нас пока нет.

– Сейчас будет, – негромко произнес Локк.

Он решительно, без дрожи в руках, стащил с барона окровавленный кушак, смял его в комок и затолкнул в рот Булидаци. Раненый захрипел, но так и не понял, что с ним происходит.

– О боги, а это еще зачем?! – воскликнула Дженора.

– Так надо, – холодно, рассудительно ответил Локк; безжалостные ухватки каморрского вора не допускали ни сочувствия, ни милосердия. – Если он хоть слово против нас скажет, нам всем несдобровать.

– О боги… – прошептала Дженора.

– Давай я… – предложил Жан.

– Не вмешивайся, – остановил его Локк, памятуя о том, что Цеппи никому не позволял перекладывать трудности на чужие плечи.

Дрожащими руками он расстегнул кожаную перевязь барона и обмотал ею свои ладони. Перед мысленным взором мелькнул образ эспарской виселицы, трупы Жана, Сабеты и близнецов… Дрожь исчезла, руки стали тверже храмовых камней. Локк обвил перевязью баронову шею.

– Погоди! – Сабета опустилась на колени у тела Булидаци, и Локка мимолетно поразила смехотворная нелепость происходящего: в широкой груди барона торчат портновские ножницы, во рту – смятый кушак, а худенький юнец вот-вот удавит его перевязью. – На шее след останется.

– И что с того? – Локк скрипнул зубами.

– Колотую рану можно получить… случайно. Ну, по многим причинам, – пояснила Сабета. – А вот колотая рана и удушение – это уже намеренно.

Она осторожно взялась за ножницы, но взгляд ее оставался безжалостным, как ночной океан.

– Придержи его, – шепнула она.

Локк отбросил перевязь, схватил Булидаци за широкие плечи. Сабета резко потянула ножницы вверх и тут же снова вонзила их в рану. Барон, застонав, содрогнулся, по-прежнему не осознавая приближения смерти, потом обмяк и слабо дернул ногами. Сабета, чуть отодвинувшись, выставила вперед руку, будто не зная, как избавиться от перепачкавшей ее крови. Локк выдернул кушак изо рта барона и протянул ей, а потом осторожно уложил Булидаци у стены – если повезет, то кровь не протечет на пол.

Дженора уткнулась в плечо Жана.

– А вот теперь надо придумать, что произошло, – сказала Сабета. – Ссора, размолвка, поединок, в конце концов. Подбросим тело в подходящее место, сочиним что-нибудь правдоподобное. И чем быстрее, тем лучше… За пару часов…

В дверь спальни постучали.

От неожиданности Локк вздрогнул так сильно, что едва не выскочил из собственной кожи. Все остальные тоже перепугались.

– Милорд?! – окликнул из-за двери Брего, баронов телохранитель. – Милорд, вам помочь?

Локк ошеломленно уставился на дверь – закрытую, но не запертую на засов. Если Брего ее приоткроет, то сразу увидит труп Булидаци напротив.

Сабета, будто стрела, спущенная с тетивы, мгновенно сорвала с плеч сорочку. От изумления Локк разинул рот, но Сабета уже неслышно подбежала к двери и сдавленным голосом произнесла:

– Брего? Ох, погоди… я сейчас.

Она нетерпеливым жестом указала на труп Булидаци; Кало, Галдо и Локк мгновенно затолкали тело барона под кровать, а Жан набросил на алхимический светильник одеяло. Спальня погрузилась в полумрак. Кало, Галдо и Локк вжались в стену у двери, отчаянно надеясь, что полностью она не распахнется.

Сабета одним движением взлохматила волосы, прижала сорочку к груди, искусно подчеркнув соблазнительные округлости, и выглянула в коридор с таким видом, словно ее только что оторвали от весьма увлекательного занятия.

– Ах, Брего! – с притворным изумлением выдохнула она. – Воистину ты верный слуга!

Брего ошарашенно уставился на Сабету и пролепетал:

– Госпожа Верена, я… милорд… мне…

– Милорд занят, Брего, – хихикнула она. – Очень занят. И своего занятия прерывать не намерен. Подожди его в таверне. И не волнуйся, он в надежных руках. – Она лукаво усмехнулась и, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь и заперла ее на засов.

Чуть погодя из-за двери донесся топот тяжелых сапог – Брего спускался в таверну. Все с облегчением вздохнули. Сабета торопливо надела сорочку и обессиленно привалилась к двери.

– Ну если до рассвета доживем, все разом поседеем, – сказал Галдо, переглянувшись с Кало, и близнецы спрятали тонкие вороненые клинки.

В спальне стоял тяжелый дух крови и пота.

– А теперь – бежим, – сказала Дженора.

– Куда? – спросил Жан.

– В Каморр, – прошептала она. – Ох, ради всех богов, вы же можете… Ну я знаю, что вы никакие не актеры.

– Дженора, успокойся! – Локк задумчиво поглядел на баронов сапог, торчавший из-под кровати. – Ты у нас женщина видная. Как тебе незаметно ускользнуть, да еще и в ночь перед спектаклем? Сразу заподозрят неладное. А как мы тебя всю дорогу прятать будем?

– Ну, может, на корабле…

– Послушай, – сказала Сабета, – если ты сбежишь, то нашим выдумкам никто не поверит. И тетушке твоей худо придется. Гвардейцы графини начнут виноватых искать, сама понимаешь… Нет, мы придумаем убедительное объяснение.

– Даже если вы придумаете убедительное объяснение, – возразила Дженора, – нам все равно крышка. Мы всем кругом должны: золотарям, кондитерам, пивоварам, пекарям, лоточникам, разносчикам подушек… Если денег за спектакль не выручим, то можно сразу в Плакучую Башню отправляться, не дожидаясь стражи.

– А если волею богов стихийное бедствие случится? – спросил Кало. – Ну, вдруг ураган налетит или театр развалится? Вы же в таком случае никому расходы возмещать не будете, правда?

– Конечно не будем, – вздохнула Дженора. – Только у вас силенок не хватит стихийное бедствие подстроить.

– Между прочим, подмостки в «Старой жемчужине» деревянные, – заметил Кало.

– О, пожар – это весело! – добавил Галдо. – Мы вдвоем за пару часов управимся – раз, два, и готово.

– Сцена алхимическими составами пропитана, – сказала Дженора. – От одной вязанки дров не загорится, тут целый обоз нужен, да не один.

– Значит, театр мы спалить не сможем, – вздохнула Сабета.

– И бежать нельзя, – напомнил Жан. – А то здесь такое начнется, что до дома мы вряд ли доберемся – нас по дороге изловят.

– А если остаться, но представления не давать, то попадем в тюрьму за долги, – добавил Локк. – И хорошо, если только за долги.

– Единственный разумный выход… – начала Сабета.

– Крылья отрастить? – предложил Кало.

– Нет, притвориться, что ничего особенного не произошло. – Сабета стала перечислять необходимые действия, загибая пальцы на руке: – Во-первых, отправить Брего подальше от постоялого двора, чтоб под ногами не путался. Во-вторых, отыграть спектакль…

– Ты с ума сошла! – воскликнула Дженора.

– …а после этого, – невозмутимо продолжила Сабета, – объявить о гибели Булидаци. Причем надо придумать такое объяснение, которое никого из нас не затронет.

– А с проклятым трупом что делать? – Галдо раздраженно пнул торчащий из-под кровати сапог. – Он ведь к завтрашнему вечеру завоняется!

– Значит, устроим пожар, пусть труп сгорит дотла. Тогда никто и знать не будет, когда барон помер – вчера или неделю назад, – предложил Локк.

– Но если труп дотла сжечь, как же тогда барона признают? – спросил Жан.

– Не беспокойся, признают. – Локк показал всем баронов нож, тот самый, которым Булидаци еще недавно оцарапал Локкову щеку; рукоять ножа украшали черные гранаты и изящная беложелезная филигрань. – Вот по этому клинку и еще по кое-каким безделушкам.