Ловушка Пандоры (СИ) - Стас Кузнецов
Да, он бы ей об этом рассказал, и она бы его поняла. Она бы всё поняла. Аня не такая, как остальные девушки, она бы не осудила, не обвинила в эгоизме, не стала бы закатывать истерик. Она бы положила голову ему на плечо, обняла, и они бы вместе любовались, как солнце тонет в море.
Он вспомнил, как они когда-то давно вместе смотрели этот фильм «Достучаться до небес» у него дома. Им было по пятнадцать, в конце она уткнулась ему в плечо и плакала долго так… Тогда ему тоже хотелось заплакать, но он не мог, поэтому он подсмеивался над тем, как плачет она. А она и не думала обижаться, она все равно доверчиво плакала ему в плечо.
Он взял наушники и врубил знаменитую песню Боба Дилана «Knockin' On Heaven's Door». И, стучась в небесные врата, заснул.
[1]Ф.Ницше «Весёлаянаука»
[2] Продолжение цитаты
Глава 2. Жизнь без боли (часть 1)
Курилка прокурена настолько, что можно и не вытаскивать сиги, а просто заглотнуть пару вдохов едкого дыма, получив нужную порцию отравы, но кайфа от этого никакого. Поэтому Илья сел на свободное место, достал пачку и вытащил из неё сигарету. Щелкнул серебряной зажигалкой в форме черепа, пустые глазницы вспыхнули красным. С удовольствием медленно затянулся, ощущая горьковатые щекотки в горле и, закинув голову, выпустил кольцо дыма в неоштукатуренный потолок.
Здесь было прохладно после горячки танцпола. Оглушительный грохот музла, крики толпы и слепящие неоны притухли, уступив место интиму одурманенных смешков и пьяных поболтушек, что заканчивались либо драками, либо бурным сексом в туалете.
Илья лениво скользнул взглядом по собравшимся. Лица, смазанные плотной завесой дыма, выглядели одинаково тупыми.
Двери открылись. Вошла телочка и рассеяла сизый туман своими прелестями. В ней легко было узнать одну из танцовщиц, что денсили гоу-гоу в золоченых клетках, чтобы завести толпу. Обычно эти райские птички выходили оттуда только под охраной.
— Такие люди и без присмотра! — присвистнули парни.
Образ, созданный для того чтобы возбуждать, естественно, возбудил, и оживленная мужская фантазия бурно пожирала едва прикрытое тело. Наряд не скрывал, а лишь подчеркивал аппетитные формы: короткий топ, под которым угадывались торчащие, крупные соски, джинсовые шорты едва прикрывали попу, длинные ноги на высоченных каблуках перекрещивались в уверенной кошачьей походке. Яркий макияж подчеркивал гламурную кукольность внешности.
— Лапочка, иди ко мне! — игриво заулыбался белозубый альфа-самец, поигрывая бровями.
Девушка в ответ улыбнулась и смерила его оценивающим взглядом.
— Тебе даже час моего общества не по карману, милый, — с презрением резюмировала она и прошла мимо, не удостаивая более ответом ничей выпад.
Её блуждающий взгляд остановился на Илье.
Илья косо усмехнулся. Кривая усмешка шла ему, он это знал. С Лилькой был знаком давно — еще со школы. Ради него она и спустилась со своего Олимпа к грешным людям, что грозило ей потерей работы. На кукольном лице отразились и радость, и страх, и отчаяние. От таких противоречивых чувств черты её скривились в отталкивающую гримасу, сделав девушку, при всей её привлекательности, поразительно несимпатичной.
Лилька стремительно подошла к Илье, сев ему на колени, прильнула полуобнаженным телом к его груди. Он лениво обнял её свободной рукой, в другой продолжая держать сигарету.
Она, наслаждаясь близостью, по-кошачьи прикрыла глаза. Жадно вдыхая запах дорогого парфюма, стала целовать его шею, оставляя на мраморной коже фиолетовые отпечатки губ. Ее руки беспокойно ласкали его.
Он продолжал курить.
— Значит, не показалось! Как давно я тебя не видела, Илья, — мурлыкала она ему в ухо. — Где же ты пропадал?
— I was in Europe, — ответил он и, морщась, раздраженно добавил: — Помада — отстой.
Достал из кармана влажные салфетки и протянул Лильке. Она тщательно стерла следы с его кожи и, сняв остатки блеска со своих губ, бросила испачканную салфетку в пепельницу.
— Сорян, забыла, что тебе не нра помада. Новое тату? — кивнула она на штрих-код с левой стороны шеи. — Что значит?
— Бессмысленность всяких значений, — насмешливо изрек он, явно не собираясь отвечать нормально.
Лилька нахмурилась, сглотнув обиду, но тут же игриво качнула гривой. Заулыбалась, обнажив ровные зубы с модной щербинкой посередине, слегка перепачканные остатками фиолетовой помады.
— Плиз, дай сижку, — попросила она, зазывающе растягивая слова.
— У меня есть кое-что поинтереснее, — он сделал едва уловимое движение и незаметно для остальных показал ей зип-пакет с белым порошком, тут же пряча его обратно в карман. — Взорвем пальмы?
Игривое настроение девушки сменилось напряженным испугом. Лилька поникла, нервно передернув плечами.
— Илья, — неуверенно протянула она, — я завязала. Мать болеет, недавно инфаркт был. Понимаешь, я ей обещала, — грустно опустила она нарощенные реснички, сразу став уязвимой и хрупкой. Образ барби дрогнул, и наружу прорвались черты маленькой, беззащитной девочки.
— Understand, детка, — лениво протянул Илья, окончательно теряя интерес к происходящему.
— Мальчик мой, — зашептала Лилька с надрывом, с обожанием, еще крепче обвив его шею руками, словно боясь, что он сейчас выскользнет. — Это же неважно…
— Ты знаешь, что мне нужно, — заметил он, высвобождаясь из её объятий. — Найду другую…
Он встал и двинулся на выход, попутно поправляя розовую футболку от «Iceberg».
— Илья, зачем ты так?! — закричала Лилька со слезами в голосе, вцепившись в его руку. — Ты мой! Мой! И никуда не уйдешь!
— Рили собираешься агриться тут?
Илья выдернул руку из её пальцев. На его белоснежной коже остались царапины от длинных ногтей Лильки. Он достал салфетку и скрупулезно стал вытирать ранки. Казалось, это занятие поглотило все его внимание.
— Ты не можешь постоянно поступать, как мудак! — с запалом продолжала она, сжимая кулаки. — Ты не кинешь меня!
Вокруг образовалась стайка защитников, готовых, как один, на групповой подвиг ради прекрасной дамы в надежде на личное знакомство.
— Он тебя обижает?! — с вызовом спросил один из здоровых парней.
Разминая кулаки и похрустывая шеей, он оценивающе скользнул взглядом по Илье.
Илья со скучающим видом продолжал обрабатывать царапины, никак не реагируя на агрессию. Наконец он выкинул салфетку. Задумчиво посмотрел в глаза здоровяку и с медленно расплывающейся улыбкой Джокера поинтересовался:
— Фо рилзис, хочешь заступиться?
Парень инстинктивно попятился, но своя же трусость разозлила его. Расправив плечи и задиристо кивая головой, он выдавил:
— Хочу! Выйдем?!
Лилька повернулась к заступнику. Её глаза обратились в узкие острые щелки. Тонкие крылья носа яростно раздувались.
— Я тебе шары выцарапаю, если его тронешь! Чего тут встали,
