Саманта Шеннон - Сезон костей
Себ потерял сознание и мертвым грузом повис на нас с Джулианом.
Девять рефаитов спустились с возвышений. Мы как по команде опустили головы.
– Ваши будущие кураторы, – сообщила Нашира. – Сейчас они выберут, кого взять.
Семеро начали прохаживаться между рядами. Восьмой, тот самый красавец, остался стоять рядом с Наширой.
Не смея поднять глаза, я тихонько шепнула:
– Ушам своим не верю!
– Взгляни на них, – откликнулся Джулиан, едва шевеля губами. Из-за Себа мы стояли почти вплотную и лишь поэтому могли слышать друг друга. – Это не люди, а вообще черт-те кто.
– Ты серьезно поверил в байку про загробный мир? – Завидев приближающегося рефаита, я осеклась, а после осторожно прошипела: – Единственное внеземное измерение – это эфир. Точка.
– Эфир существует параллельно с материей, – возразил Джулиан. – Наверняка есть и другие миры.
У меня чуть не вырвался нервный смешок.
– Сайен сошел с ума!
Джулиан не ответил.
Тем временем рефаитка взяла Карла за локоть:
– Номер двадцать пятьдесят девять один, отныне ты принадлежишь мне.
Карл шумно сглотнул, но все с тем же невозмутимым лицом направился к возвышению. Выждав, пока он займет свое место, рефаиты продолжили обход с видом сутенеров в поисках добротного товара.
Интересно, по какому принципу они выбирают? И повезло ли Карлу, что он стал первым?
Наши ряды стремительно редели. За Карлом последовала заклинательница. Точнее, номер XX-59-2. Оракул, ухитрившийся не утратить хладнокровия, достался Плионе. Сурового вида рефаит тащил к возвышению хиромантку. Девушка билась в истерике и умоляла о пощаде. Впрочем, напрасно. Вскоре настал черед Джулиана, номера XX-59-26. Кивнув мне на прощание, он покорно двинулся за новой хозяйкой.
Еще двенадцать человек стали номерами. Итого тридцать восемь. Под конец нас осталось восемь: шестеро невидцев, полиглот и я.
Меня наверняка выберут. Иначе и быть не может. Несколько рефаитов проявили интерес к моей персоне, заглядывали в глаза, изучали тело, но брать не спешили. А вдруг не выберут? Что тогда?
Полиглота, худосочного паренька с афрокосами, в итоге забрала Плиона. Тридцать девять. Из ясновидцев осталась только я. Рефаиты вопросительно посмотрели на правительницу. Та смерила нас долгим взглядом. Внутри у меня все сжалось. Внезапно вперед выступил пресловутый наблюдатель. Молча приблизился к Нашире и кивком указал на меня. Женщина прищурилась и поманила меня рукой в обтягивающей перчатке. К слову, перчатки носили все рефаиты.
Себ по-прежнему был без сознания. Я хотела аккуратно положить его на пол, но не смогла: мешала его мертвая хватка. Один из невидцев поспешил на помощь и взял мальчика на руки.
Все, не отрываясь, смотрели, как я неуверенно иду к парочке. Вблизи Нашира оказалась еще выше, а ее спутник превосходил меня на добрых полметра.
– Имя?
– Пейдж Махоуни.
– Откуда ты?
– Первая когорта.
– Не сейчас, а вообще.
Врать нет смысла. Они наверняка видели мои документы.
– Ирландия.
По залу прокатился ропот.
– Из Белфаста, где правит Сайен?
– Нет, из свободной части страны.
Кто-то присвистнул.
– Ясно. – Глаза Наширы сияли, словно неоновые лампы. – Свободный дух, значит. У тебя очень интересная аура, Пейдж. Скажи, кто ты?
– Никто, – пролепетала я и замерла под ее взглядом.
– Тебе повезло, Пейдж Махоуни, – провозгласила Нашира, положив ладонь на плечо своего спутника. – Тобой заинтересовался принц-консорт Арктур, страж Мезартима. Он решил стать твоим куратором.
Рефаиты молча переглянулись, при этом их ауры отчетливо завибрировали.
– Редкий случай, чтобы он брал человека, – тихо, словно по секрету, сообщила Нашира. – Тебе несказанно повезло, девочка.
Счастливой я себя не ощущала. Скорее наоборот. Принц-консорт, наклонив голову, смотрел на меня с высоты своего исполинского роста, но я не отвела глаз.
– Номер двадцать пятьдесят девять сорок, – проговорил он глубоким ровным голосом, – отныне ты принадлежишь мне.
Я пристально всматривалась в нового хозяина, хотя по правилам не должна бы. Но врага нужно знать в лицо.
Когда последний ясновидец обрел хозяина, Нашира громко обратилась к шести невидцам, сгрудившимся в центре зала:
– Ждите здесь. Позже вас проводят в бараки. Остальные идут за кураторами. И помните: все зависит от вас самих. Будьте осторожны в выборе, не просчитайтесь.
Она повернулась и вышла в сопровождении пары «алых туник». Я продолжала стоять соляным столбом.
Арктур направился к двери, сделав мне знак следовать за ним, но я не шелохнулась. Он замер в ожидании. Все взгляды мгновенно обратились в мою сторону. Голова у меня кружилась, перед внутренним взором мелькали белые и алые сполохи. Наконец на ватных ногах я побрела за мужчиной.
Первые лучи рассвета окрасили башенные шпили в цвет крови. Ясновидцы группками по трое-четверо уныло семенили за кураторами. Лишь мне «посчастливилось» стать у хозяина единственной.
Арктур встал рядом со мной. Слишком близко. У меня в груди помертвело.
– Учти, у нас принято спать днем.
Я молчала.
– Еще учти: не в моих правилах брать подопечных.
«Подопечные»! Неплохой синоним к слову «заключенные».
– Если справишься с испытаниями, останешься со мной навсегда. Если нет, придется тебя выгнать. Поверь, жить на здешних улицах несладко, – предостерегающим тоном добавил Арктур.
Я снова промолчала. Нашел чем удивить! Несладко. Можно подумать, в Лондоне лучше.
– Ты ведь не немая. Ответь что-нибудь, – потребовал рефаит.
– Не знала, что можно говорить без разрешения.
– Даю тебе такую привилегию.
– Мне нечего сказать.
Арктур впился в меня обжигающим взглядом.
– Мы живем в резиденции «Магдален», – сообщил он, отворачиваясь. – Ты девочка сильная, дойти сможешь.
– Дойду как-нибудь.
– Вот и прекрасно.
Мы вышли на улицу, где артисты как раз заканчивали представление. Неподалеку гимнастка укладывала в мешок свой сценический костюм. У нее была аура гадалки и синяки каторжницы. При виде меня девушка поспешно отвела глаза.
Резиденция «Магдален» оказалась внушительным зданием, словно сошедшим с полотен прежних эпох, – часовня, колокольни, огромные стрельчатые окна, переливающиеся в свете факелов. Едва мы очутились под сводами, колокол пробил пять. При нашем появлении мальчик в алой тунике почтительно склонил голову. Я покорно брела за Арктуром по анфиладе бесконечных темных коридоров. Миновав каменную винтовую лестницу, мой провожатый достал медный ключ и отворил массивную дверь.
– Входи, – бросил он через плечо. – Твой дом теперь здесь, в башне Основателей.
Я обреченно осмотрела свою новую тюрьму.
Дверь вела в просторную комнату с довольно скромной, почти спартанской обстановкой. Голые белые стены, только на одной красуется увенчанный тремя цветками герб в черно-белую клетку, эдакая шахматная доска. Окна во двор скрыты тяжелыми красными портьерами. Напротив восхитительного камина – пара кресел, в углу – красная кушетка, на ней шелковые подушки. Напротив высятся старинные часы. В полумраке звучит проигрыватель: мелодия из «Мрачного воскресенья». Возле роскошной кровати с балдахином примостилась изысканная тумбочка. Под ногами мягкий ковер с замысловатым рисунком.
Арктур запер дверь и спрятал ключ в карман.
– Давно не имел дела с людьми, подзабыл ваши привычки. Понадобится что-нибудь – говори. Вот тут, – он постучал по столу, – лежат таблетки. Будешь принимать по одной на ночь.
Я не ответила и сосредоточилась на его призрачном лабиринте. Древний и таинственный, он сиял в эфире, точно волшебный фонарь.
Тот чужак в секторе I-4 явно был рефаитом.
Тем временем Арктур пытливо изучал мое подсознание и ауру, силясь угадать, с чем или кем имеет дело, какое сокровище ему досталось на сей раз. Меня вдруг охватила жгучая ненависть.
– Посмотри на меня!
Слова прозвучали как приказ. Я послушно подняла голову. Черта с два он увидит мой страх!
– У тебя нет дара предвидения, – констатировал Арктур чуть погодя. – Очко не в твою пользу, если только не сумеешь как-то компенсировать недостаток. Может, сильно развито шестое чувство?
Я уныло молчала. Всю жизнь мечтала быть хотя бы наполовину зрячей, но, увы. Видеть духов мне не дано, только ощущать. Правда, Джекс не считал это недостатком.
– Вопросы есть?
Безжалостные глаза впились в меня, ничего не упуская.
– Где мне спать?
– У тебя будет отдельная комната. Пока поспишь тут. – Он кивнул на кушетку. – Еще что-нибудь?
– Нет.
– Завтра мне нужно отлучиться. В мое отсутствие поброди по городу, узнай что и как, но к рассвету чтобы была здесь. Услышишь сирену, немедленно возвращайся. И не смей ничего трогать – узнаю и накажу.
– Да, сэр, – невольно вырвалось у меня.
– Возьми. – Он протянул мне пилюлю. – Вторую примешь завтра, как положено.
