Лелька и ключ-камень - Юлия Русова
Надо сказать, что Лелька знала: хитрый домовик рассказал далеко не все. Он ни словечком не обмолвился о самом важном — о цене, которую Лелька заплатит за свою просьбу. К счастью, наивность юной веды осталась в прошлом, и с размером платы девушка определилась быстро: любую цену она платить не будет, а там как торг пойдет.
Андрей не удивился, когда утром племяшка сообщила ему о своих планах. Лелька намеревалась провести следующую ночь в том самом доме, где чуть не лишилась искры и самой жизни. Девушка была не в восторге от подобного поворота событий, но только в старом мамином доме призыв предков имел хоть какой-то шанс на успех. По случайному совпадению, сегодня этот шанс был особенно высок — наступала Велесова ночь. Вся деревенская молодежь собиралась праздновать Хеллоуин, а Лелька готовилась к сложному и опасному обряду.
Когда к старому дому подступили сумерки, все было готово. Пол чисто вымыт, на окнах ветки рябины исвечки, а снаружи на тех же окнах подношенье пращурам. У старой березы горел бережно обустроенный костерок, который потухнет на рассвете. За печкой упоенно похрустывал специально купленными лакомствами крыс. Девушка не забыла серого помощника и не поленилась отыскать лакомства, что случайно залежались в местном супермаркете. Местный люд предпочитал крыс травить, а не кормить.
Лелька присела к окну и всмотрелась в пламя свечи. Мысленно она потянулась к тем, кто встречал с нею Живину ночь, кто не бросил ее в беде, не оставил наедине с жаждущей силы Ириной. Однако сегодня ей никто не отозвался. Снова и снова девушка пыталась пробиться сквозь мертвую тишину, пока из глаз не полились слезы, то ли от огня свечи, то ли от разочарования. Когда она, смахнув с подоконника рябину, была уже готова сдаться, окно неожиданно затянулось серебристым туманом и глубокий, густой бас сказал:
— Ну здрава будь, Вольга Гранина. Не придут к тебе сегодня пращуры-праматери, да и не по силам им освободить сестру твоей матери от клятвы. Не сумеют они.
Лельке не надо было долго размышлять о личности нежданного собеседника.
— Будь здрав и ты, Великий Велес.
— Смотри-ка, сообразила!
Туман чуть развеялся, и Лелька увидела могучую фигуру в меховом плаще. Как она ни старалась, ей не удавалось разглядеть лица. Лик Велеса постоянно менялся, становился то юным, то старым, то волчьим, то медвежьим, только пронзительно-голубые глаза оставались неизменными.
— А скажи-ка мне, юная веда, для чего хочешь ты разрешить от клятвы свою тетку? Ведь заслужила она наказание, нарушив данный по своей воле зарок.
— Может и так, да только я знаю, что обещание она давала искренне. Просто не смогла его выполнить. Да и вина в этом скорее ее дочери, а не ее самой.
— Значит сестра твоя сродная наказание заслужила?
— Все заслуженное она уже получила. И уж точно не заслужил наказания дядя. Он клятв не давал и не нарушал.
— Ну что ж, может и есть в твоих словах доля истины. Вот только просить все горазды, а готова ли ты отслужить за просьбу?
Лелька напряглась, поняв, что сейчас начнется самое важное. Она отлично помнила встречу с Великим Полозом и не сомневалась, что за помощь с нее возьмут по максимуму.
— Смотря какую службы запросишь, Великий Велес.
— Стоит ли считаться, радея за родную кровь?
— Считаться стоит всегда. Вон, тетка моя, не посчиталась и что с нею теперь? Нет смысла браться за дело, которое не можешь сделать.
— Так и мне нет корысти давать тебе службу, что не снесешь.
— Так да не так, Великий. Сам ведаешь, если человек знает «зачем?», он снесет любое «как». Вот только мое «зачем» в этом деле не стоит моей жизни. Помочь хочу, да. Но выполнить завет отца, прожить счастливую жизнь, завести семью и детей, увидеть мир я хочу больше.
— Экая ты корыстная… Значит не пойдешь ко мне на службу за освобождение родичей от клятвы?
— Не пойду. Ежели нет другой цены, значит пусть все будет как будет.
— А ведь весь твой род мне веками служил.
— И где он сейчас? Видимо, мой папа понимал, что раз ты род, тебе верный, не сберег, то и меня беречь не станешь. А мне в Навь рано пока.
— Все вы, Гранины, не в меру строптивы. Не стал твой родитель меня к тебе в покровители звать, а напрасно.
— Ой, не напрасно, Великий, не напрасно. Мы ведь оба знаем, что, если бы позвал — ты бы меня сейчас не уговаривал, а приказы отдавал.
— Так я и не уговариваю. Это ж ты звала, не я пришел.
— Я звала тех, кому верю, кто меня берег и спасал.
Лелька не договорила фразу «но это не ты», однако Велес ее понял и рассердился. Туман из серебристого сталтемно-сизым, проявились тяжелые рога, что были не видны ранее. На плечи девушке, казалось, опустили многотонный груз. Поняв, что дело плохо, Лелька потянулась к рябине, накрывая рукой обжигающе-горячий медальон. И вдруг все схлынуло, как не бывало.
— Упряма ты, веда. Ну да ладно, то было мне ведомо. Слуга рассказал.
— Великий Полоз?
— Он. Я его было наказал, за то, что не смог тебя на службу подрядить, а теперь вижу — поспешил с наказанием. Ладно, служить мне всю жизнь ты не станешь. А одну-единственную службу выполнить готова?
— Это ж смотря какую, Великий. Пращуры не зря учили: «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе».
— Вон, на столе лежит камень.
Лелька обернулась. На столе действительно лежал камень, подобранный ею в
