Винтажный бог - Ян Ван Прат
А ещё мне было запрещено читать два дня. Бабушка очень быстро смекнула, чем меня припугнуть. Побелка всё равно не вернулась в первоначальный вид, тёмное пятно наводило на мысли о всяком непотребстве, если бы дракон шмякнул рыцарем, получилось бы примерно также, но женщина, тем не менее, сжалилась, и сняла запрет на библиотеку. И вот, только я удобно устроился с новой книжкой, как с улицы раздались крики:
— Сашок, выходи!
— Где наш самый больной человек на свете?
И другие странные фразы. Я не придавал им значения, пока бабушка не пришла и не отправила меня на крыльцо с напутствием:
— Давно пора с друзьями встретиться. Они за тебя так переживали. Сходите, погуляйте вместе, или домой их на чай зови. Я буду на кухне.
— Чего сразу не пришёл? Почему мы к тебе должны тащиться? — их было двое: высокий тощий парень в кепке и в какой-то грязно-коричневой бесформенной футболке, и второй, ниже, крупнее, но одет в те же цвета.
— Чего застыл? Осознаешь свою вину? — высокий грубовато хохотнул.
Тело отреагировало как-то странно. В животе будто появился камень, он сжался внутри меня, холодный и тяжелый, попытался скрутить желудок в плотный канат, колени задрожали. Пришлось немного согнуться, чтобы устоять.
Это чудовищно раздражало. В моём мире только простолюдины так сгибались перед хозяевами, а тут я сам не мог совладать с рефлексами чужого-своего тела.
— Во-от! Правильное положение принял, — собеседник шлёпнул меня по макушке. — Значит, разбил мой мотоцикл, месяц с лишним скрывался, а теперь из дома носа не кажешь? Совсем стыд потерял?
— Когда бабосы вернёшь? — вступил в беседу второй, низенький.
— Какие бабосы?
Бабушка сначала переживала, а потом сказала, что каждое непонятное слово я должен спрашивать, потому что не стыдно не знать, стыдно — не пытаться узнать. Удобный способ. Но вот реакция сашиных «друзей» оказалась совсем не такой доброжелательной:
— Хорош шлангом прикидываться. Кто за мотоцикл будет рассчитываться? Ты что Косому обещал?
— Косому?
— Ты дебил, что ли? Забыл, как лучшего друга зовут? — высокий угрожающе сузил глаза и начал что-то мять в кармане штанов.
Металлический продолговатый предмет, с многослойным лезвием, ощутил я остатками драконьего чутья.
Что-то странное витало в воздухе между нами.
Одна из особенностей драконов — мы можем считывать ментальное состояние окружающих нас существ и оценивать ситуацию. Особенно, отличную от нештатной. Вот и сейчас, что-то внутри меня среагировало на резко сменившуюся обстановку. Казалось, воздух сам по себе заискрил: и, если напрячь зрение, можно было разглядеть даже яркие, чёткие вспышки между нами, как разряды молний во время шторма.
Несмотря на жаркий солнечный день, напряжение выглядело ярким, сильным и отчётливым. В небе сгустились тучи будто перед грозой. В животе закрутило ещё сильнее, мочевой пузырь словно наполнился снова, несмотря на то что я совсем недавно опорожнял его. Пришлось сильнее согнуться и сжать колени, я заскрипел зубами. И это, кажется, моментально разрядило обстановку.
— Сроку тебе до выходных, прид-дурок! — высокий вынул руку из кармана, пустая ладонь разжалась, сплюнул мне под ноги, развернулся и потопал к калитке. Его товарищ заговорщически подмигнул, словно происходило что-то весёлое, но, увы, у меня сложилось прямо противоположное впечатление. Плевок под ногами растекался и блестел на солнце — в моём мире такое поведение считалось оскорбительным и подлежало скорейшему урегулированию, и отнюдь не полюбовно. Обидчика надлежало раскатать тонким блином по месту его жительства и сверху посыпать солью. Дракон бы ещё плюнул для верности красным огнём.
Я сморгнул, внезапно осознавая, что цитирую кодекс поведения человеков, а не драконов. До сих пор мне не доводилось попадать в такие ситуации. Нас почитали как богов, и уж если воевали — то с почтением, не смея некорректным поведением спровоцировать гнев всей драконьей братии.
Тогда меня удивляло, почему такое случается между человеками, зачем они так болезненно реагируют на сии мелкие жесты, взгляды, действия. Примитивные создания, не иначе. Зачем им все эти кодексы, традиции, самоограничения — да, для существа, находящегося над законом, это и вправду непостижимо. Зато теперь, став одним их этих мелких, хлипких двуногих, я чувствовал, как кровь закипает в жилах, как хочется схватить приставленную к крыльцу лопату и запустить ею вслед. Я не был уверен, что попаду, но мощности моего броска, да-да, спасибо драконьей наследственности, хватило бы, чтоб даже лёгким касанием вывести из строя их обоих. А то и не просто вывести из строя.
— Сашенька, ты чего так быстро?
Я вздрогнул, отчего-то даже не почувствовав, как бабушка приблизилась. Обычно её шаркающие шаги доносились с другой половины дома задолго до появления. Насколько же я потерял контроль над собой из-за столь незначительного эпизода? Нет уж, быть человеком — это ещё хуже, чем казалось поначалу. Бестолковые, недолговечные, непрочные существа с какие-то.
— А где друзья? Уже ушли? Чай попить не зайдут?
— Бабуль, это не мои друзья. Они приходили требовать бабосы за мотоцикл. Ты понимаешь, о чём они?
Валентина Ивановна побледнела и словно поперхнулась словами. А потом произошло нечто странное. Она открыла рот, по привычке собираясь вывалить на меня кучу эмоциональной информации, но потом резко его захлопнула и скрылась в темноте коридора. Я, озадаченный, потопал за ней.
— Это твои друзья, Славик и Коля, вы ж вместе поступать в ПТУ собирались, — бабушка показывала и комментировала фотографии из наполовину заполненного альбома. Пластиковые листы то там, то тут оторвались от корешка, постоянно выскальзывая из стопки, и являли собой зрелище весьма удручающее. Однотипная одежда затрудняла распознавание как себя, там и других товарищей с картинок, — Ну вот же ты. Не узнаешь, что ли? Славик. Коля. А вот ты. Смотри, какой ты красавец.
С лицом по ту сторону зеркала это изображение не имело ничего общего.
— Нет, не узнаю, — отрицательно мотнул я головой. — Ты же видела. Это были мои друзья?
Что-то странное в моей интонации заставило бабушку серьёзно задуматься.
— Я не видела. Они тебя покричали в сенях, а я — позвала, даже не выходила из дому.
— Значит, это могли быть не мои друзья?
— Могли, но..
— Где живут Славик и Коля? Можешь показать?
* * *
К Славику нас не пустили. Даже
