Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер
Вообще-то, в подобных ситуациях не до сна. Ты закрываешь глаза, перестаешь двигаться, а затем в мозгу творятся странные вещи.
Мой, к примеру, начал проигрывать материал, отснятый за последние двое суток. Не по порядку. И даже не самые яркие сцены. Просто случайный набор картинок.
Мёрфи постанывает. Не от боли.
Мёрфи в покое. В самом скверном покое из возможных.
Мэгги, в ее глазах тревога.
Баттерс, израненный, измученный, победоносный.
Чендлер просто исчез. Йошимо и Дикий Билл мертвы, и это в лучшем случае.
Легкое удивление на мертвом лице поддельного Майкла.
И мой брат.
Томас рассказывает о беременности Жюстины.
Снова Томас, теперь избитый.
Почти не может говорить.
Мне вспомнилось его лицо, окровавленное, распухшее, бесформенное.
«Жюшх… Зюшх…»
Он не мог выговорить имя Жюстины.
Или, быть может, пытался сказать нечто иное?
Я подумал об острове. О том, сколько сил Альфред потратил той ночью.
Не сбежал ли кто из тюрьмы? Под шумок? Только этого не хватало…
«Зюшх…» – сказал мне брат.
Зачем же он поднял руку на Этри?
«Зюшх… Жюшх…»
«Из-за Жюстины».
Адские погремушки.
Дело в Жюстине.
Вот что сказал мне брат.
Я раскрыл глаза. Вернее, широко их распахнул.
В каюте было пусто.
Я осторожно встал, после чего тихо-тихо и медленно-медленно вышел на палубу. Как долго я просидел на диване? Трудно сказать. Казалось, под каждое веко насыпали пару унций колючего песка.
Жюстина стояла на носу катера и смотрела вперед, в темноту, в сторону острова.
В предрассветной тьме она оглянулась на меня. Я видел лишь силуэт.
– Ты уверен, что ребенку это не повредит? – спросила она. – Я всякое слышала о Духоприюте…
– В одиночку тебе пришлось бы несладко, – сказал я. – Но ты со мной. Войдешь по приглашению, как гость, и будешь в полной безопасности. Потому что ты и есть мой гость. Я сам везу тебя на остров.
Она ответила мне улыбкой, где смешались тревога и облегчение, и снова повернулась к воде.
Пару секунд я думал, не оглушить ли ее чем-нибудь тяжелым, но потом отказался от этой мысли. Той ночью я так выбился из сил, что вряд ли сумел бы ударить с необходимой силой. Кстати, забудьте обо всем, что видели в кино. На самом деле бить людей по голове небезопасно, и Жюстина могла бы умереть. Поэтому я собрал в кулак обрывки воли, приготовился пустить их в ход и сказал:
– Ведь так было запланировано с самого начала, верно?
Фигура у носового рейлинга застыла.
– Многовато подозрительных событий в одно и то же время, – объяснил я. – В первую очередь, атака Внешних врат. Да и сама титанша… Господи, это же самый подходящий инструмент, примитивный, громадный и очень громкий. И пока она отвлекала внимание, в наш мир просочилась еще одна сущность.
Жюстина повернула голову. На фоне светлеющего неба я не видел ее лица. Только черное пятно.
Я подхромал к ней на пару шагов. Чувствовал я себя не хуже, чем час назад, но даже у непробиваемой Зимней мантии имеются свои ограничения. Чувство было такое, что мои суставы покрыты медленно застывающим гипсом.
– Кроме того, все мои ныне живущие родственники оказались в опасности. Все до единого. Чтобы по максимуму отвлечь мое внимание.
У Жюстины потрясающие скулы. Они пришли в движение, и темный профиль слегка изменился. Теперь она улыбалась.
– Тем вечером, еще в квартире, мне показалось, что с Жюстиной… что-то не так, – сказал я. И добавил голосу твердости: – Как давно ты вселился в нее?
Какое-то время Жюстина молчала. Затем качнула головой:
– Беда в том, что за твоими словами не заметно особого ума, чародей. Признаться, я ожидал большего.
Она повернулась ко мне, тонкая, грациозная, уверенно стоявшая на палубе.
«Жучок-плавунец» подпрыгивал на волнах, и я старался не выпасть за борт. Ночь выдалась долгой, и сил у меня почти не осталось. Ни физических, ни каких-либо других.
– Назови свое имя. – Я добавил в голос крупицу воли.
– Ты знаешь, кто я, – промурлыкала в ответ Жюстина.
Затем она одной рукой сорвала с металлических стоек четырехфутовый сегмент стального рейлинга.
Я устало моргнул. Казалось, я слышу, как из глаз на палубу сыплются песчинки. Теперь понятно, как чувствовала себя Этне ближе к концу нашей схватки.
– Сделай мне приятное. – Я усилил голос еще бо́льшим количеством воли. – Назови свое имя.
Жюстина – вернее, тварь, управлявшая ее телом, – медленно и величаво направилась в мою сторону. В горле у нее захрипело и забулькало, а затем она с неохотой ответила:
– Тебе оно не поможет. Ведь я вот-вот раскрою тебе череп. Меня называют Немезидой.
Вот оно. Бинго.
Уже не первый год тайные силы давали ход событиям в Чикаго и остальном мире. Не первый год я обнаруживал ниточки и выяснял, что они взаимосвязаны. Не первый год я бил наугад, пытаясь выяснить, кто мне противостоит.
Сегодня один из игроков раскрыл карты.
Прямо здесь. За поволокой глаз Жюстины.
И я собирался получить ответы на свои вопросы.
Во мне ничего не осталось, кроме несгибаемого ослиного своеволия.
Причем его было предостаточно, даже с поправкой на пережитую ночь.
– Плевать, как тебя называют, – прошипел я. Для управления волей требовалось столько сил, что даже попятиться я был не в состоянии. А тем временем стройная Жюстина приближалась, помахивая стальным прутом. – Трижды мною сказано и будет сделано. Назови свое имя.
Тонкая фигурка замерла передо мной, содрогнулась и чувственно выдохнула:
– Я сомнение, отгоняющее сон. Я критический изъян, зараженная рана, поворот не туда. Я паразит, пожирающий книгу червь, личинка, оставляющая червоточины в самом оке рассудка.
Она снова содрогнулась в нечестивом экстазе и, тяжело дыша, прошептала:
– Я Тот, Кто Идет Следом.
Адские погремушки…
Идущий!
Не сообрази я, кто находится рядом со мной, это существо оказалось бы на Духоприюте – в единственной тюрьме, где томятся наижутчайшие кошмары, по сравнению с которыми Этне – далеко не самая серьезная угроза. Обойдя защиту острова, Иной, обладающий силой Идущего, запросто мог бы открыть все камеры и выпустить моих подопечных на волю.
Проклятье… Если они разбегутся, для каждого города найдется своя Этне.
Выудив информацию из населявшего Жюстину существа, я лишился остатков воли и чуть не упал, но сумел отступить от стройной фигуры с обломком рейлинга.
Жюстина спокойно шагнула вперед.
– Надеюсь, тебе было приятно унять этот зуд, – сладкозвучно произнесла она. – Вот и конец твоей истории, звезднорожденный.
– Как давно? – спросил я. – Как давно ты населяешь Жюстину?
– Время смертных – настолько ограниченное понятие… – Она неопределенно взмахнула железным прутом. – Несколько лет. С тех пор, как Жюстина сблизилась с Ларой.
