Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
К сожалению, было уже слишком поздно. На серебристой рукояти ивовой лозы медленно проявились четкие и ровные иероглифы «а цзяньгуй» – «а какого демона». Отныне и впредь его божественное оружие будет носить именно это имя.
– А-а-а-а! – закричал Мо Жань.
Хотя Ши Мэй и Сюэ Мэн ничего не знали о том, как божественное оружие обычно получает имя, они тут же обо всем догадались сами, просто наблюдая за происходящим. Сюэ Мэн схватился за живот, заливаясь таким неудержимым хохотом, что из его глаз даже хлынули слезы.
– И вправду, только ты мог придумать такое название для оружия! Ха-ха-ха… Хорошее, ничего не скажешь. У учителя – «тяньвэнь», «вопросы к небу», у тебя – «а цзяньгуй», «а какого демона», ха-ха-ха!
После того как Мо Жань получил свое божественное оружие, Сюэ Мэн и Ши Мэй тоже взяли себе по понравившемуся предмету: Сюэ Мэн – длинный двуручный чандао, а Ши Мэй – короткую флейту. Правда, ни у кого из них оружие так и не засияло каким-то иным цветом, очевидно пока не признавая их своими хозяевами и не желая им подчиняться.
Впрочем, это не имело значения. Придумать, как договориться с новым оружием, можно было и позже.
Все вернулись в поместье в прекрасном настроении, а когда наступил вечер, в павильоне Чунье был устроен роскошный пир. До этого никогда не приводивший в озеро Цзиньчэн смертных с поверхности Гоучэнь Шангун любезно пригласил Чу Ваньнина с учениками перед уходом провести ночь в его чертоге. Впервые принимая у себя людей, бог изо всех сил старался показать себя радушным хозяином и закатил шумный пир с вином и музыкантами, после которого все под приятным хмельком разошлись по опочивальням.
Гоучэнь Шангун велел слугам отвести гостей во флигели и приготовить все необходимое, дабы те могли хорошо отдохнуть и выспаться.
Гостевые пристройки находились совсем недалеко от священной оружейной. По пути вновь взглянув на гигантскую иву, ветви которой, казалось, доставали до неба, Мо Жань вспомнил о своем только что полученном оружии и, не удержавшись, призвал Цзяньгуй, чтобы внимательно ее рассмотреть.
«Не заставляй же помнить о тебе, зеленой ивы веточки ломать».
Что же такое понял тот бессмертный лис по имени Цзи Байхуа? Почему он произнес эту фразу? И что он пытался этим сказать?
Этим вечером Мо Жань выпил, и хмель мешал мыслям обрести четкость. Все, что он ощущал, – лишь бесконечное удивление. Если с «Чансянсы» все было в порядке, то как Чу Ваньнин смог открыть его?
Разумеется, Мо Жань терпеть не мог Чу Ваньнина. Что же касается их неразрывно связанных судеб… Нет, это просто какая-то глупая шутка.
Размышляя об этом, юноша обернулся и взглянул на своего учителя.
Неожиданно оказалось, что Чу Ваньнин в это же время тоже смотрел на него. Их взгляды встретились, и сердце Мо Жаня неожиданно затрепетало, словно его укололи чем-то тонким и острым. Душа наполнилась одновременно горечью и таинственной сладостью, и, не успев даже осмыслить, что он собирается сделать, Мо Жань взял и широко улыбнулся Чу Ваньнину. Этот душевный порыв, однако, продлился лишь мгновение, и юноша тут же пожалел о своем поступке.
Ясно же, что Мо Жань испытывал к Чу Ваньнину неприязнь. Но почему же всякий раз, когда он глядел на своего наставника, у него на душе становилось так уютно и спокойно?
На улыбку Мо Жаня Чу Ваньнин ответил каменным выражением лица. Зато, увидев, что юноша держит в руках Цзяньгуй, наставник на минуту задумался, а потом тоже призвал Тяньвэнь и подошел к ученику.
Цзяньгуй, судя по всему, обладала весьма дурным нравом. Почуяв приближение другого могучего оружия с духовной сущностью элемента дерева, лоза принялась потрескивать и бешено разбрасывать вокруг багряные искры, которые, вырываясь целыми снопами, долетали даже до Сюэ Мэна. Казалось, Цзяньгуй страстно жаждет побороться и показать, кто тут самый сильный.
Тяньвэнь же в руках у Чу Ваньнина, казалось, тоже ощутила присутствие собрата и была полна решимости вступить в бой, однако, переняв сдержанность своего хозяина, продолжала испускать ровный, чуть усиливающийся со временем золотистый свет, совершенно непохожий на буйные вспышки Цзяньгуй. Видя, что хозяин не собирается ее останавливать, Тяньвэнь вовсю засияла ослепительным светом, будто решив продемонстрировать Цзяньгуй, с какой сдержанностью должно откликаться на вызов выдающееся божественное оружие.
Два божественных оружия, созданных из одной ветви.
Одно – совсем молодое и зеленое, только вступившее на свой путь. Другое – опытное, закаленное во множестве боев.
Одно разбрызгивало во все стороны огненно-алое сияние и подрагивало от нетерпения, будто разгорячившийся желторотый юнец; другое же разливало вокруг ровное золотистое сияние, походя на сдержанного и гордого мастера, что стоит на самой вершине и высокомерно глядит вниз на всех остальных.
Чу Ваньнин посмотрел на ивовую лозу в своих руках и ненадолго погрузился в раздумья, после чего взглянул на Цзяньгуй из-под длинных ресниц и позвал:
– Мо Жань.
– Да, учитель?
– Возьми свою… – Чу Ваньнину было стыдно произносить вслух ее имя, поэтому он, помедлив, решил назвать ее иначе: – Возьми свою ивовую лозу, и попробуем сразиться.
В голове у Мо Жаня и так была каша. Он изо всех сил пытался хотя бы заставить ее деятельно побурлить, но так и не придумал, как избежать схватки с учителем.
Сжав пальцами переносицу, юноша горько улыбнулся.
– Прошу вас, учитель, не шутите так, пощадите меня!
– Я дам тебе фору в три удара.
– Но я никогда раньше не сражался ивовой лозой!
– Десять ударов.
– Но…
Не тратя времени на пустую болтовню, Чу Ваньнин взмахнул ослепительно вспыхнувшей золотом Тяньвэнь, и та, со свистом разрезав воздух, понеслась прямо на Мо Жаня! Страх перед Тяньвэнь настолько глубоко укоренился в душе юноши, что он смертельно побледнел и тут же вскинул руку с Цзяньгуй, отбивая удар. Столкнувшись, две лозы взмыли ввысь, прорываясь сквозь водную толщу, будто два сцепившихся водяных дракона, и высекая яркие искры, то красные, то золотые.
Несмотря на то что Мо Жань не умел обращаться со столь специфическим оружием, ему хватило знания тех приемов, что он подглядел у Чу Ваньнина, достаточно долго наблюдая за тем, как тот сражается. Кроме того, Мо Жань был необычайно талантлив, поэтому хоть и с трудом, но все же отражал атаки наставника.
Они обменялись несколькими десятками ударов посреди холодного двора. Хотя Чу Ваньнин сражался не в полную силу,
