Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
Мо Жаню почудилось, будто в него ударила молния.
– Учитель! – во весь голос завопил он.
Чу Ваньнин вздрогнул от неожиданности и едва не выронил ларец, но спасла выработанная годами выдержка – его личная завеса, благодаря которой никто не видел, что на самом деле творилось у него в душе.
– Учи-и-итель! – Мо Жань запричитал так, словно только что потерял родителей и остался круглым сиротой.
Покрывшийся мурашками от испуга Сюэ Мэн недовольно воскликнул:
– Ну и чего ты разорался? Учитель просто взял ларец в руки, и все. Вопишь так, будто у тебя жену отнимают.
– Я… Я… – От ярости Мо Жань был на грани обморока. Неспособный говорить связными предложениями, он закрыл лицо руками, продолжая жалобно стенать: – Великие Небеса…
«Чу Ваньнин! Ну почему ты оказался без перчаток?
Ты ведь так сильно не любишь холод!
Все мы носим перчатки в этом царстве снега и льда, почему же только ты…»
Внезапно Мо Жань оцепенел. А ведь точно…
Висевшим у них на поясах цветам яблони, призванным отгонять нечисть, требовалась подпитка духовной силой Чу Ваньнина, а получали они ее через его ладони. По этой причине наставник не купил для себя перчатки. Он терпел холод, чтобы защитить своих учеников.
Однако Мо Жаня мало заботил его учитель, поэтому только сейчас, когда настало время открывать «Чансянсы», он наконец понял, что Чу Ваньнин, больше всех ненавидевший холод, все это время был вынужден мерзнуть.
Мо Жаню хотелось плакать.
«Какой же я невезучий, – думал он, – вот так вот взял и упустил свое божественное оружие».
От невыносимой досады сдавило грудь.
Тем временем произошло нечто совершенно неожиданное. Стоило Чу Ваньнину коснуться пальцами узора на крышке, как отлитые из металла рыбки тут же пришли в движение и проворно закружились по ларцу, извиваясь, будто живые.
В какой-то момент рыбки замерли. Внутри ларца что-то пару раз щелкнуло, и рыбы, переплетясь телами, выгнулись дугами, превратившись в пару ручек. Чу Ваньнин повернул ручки, и «Чансянсы» распался на две половины, явив его взгляду хранимый внутри предмет, озаренный золотым сиянием.
Мо Жань был потрясен.
Слова Цзи Байхуа зазвучали в его ушах.
«Во всем мире существует лишь один человек, который может открыть “Чансянсы”. Этим человеком является тот, кто чрезвычайно важен для тебя. Ваши с ним судьбы должны быть глубоко и неразрывно связаны, и он тоже должен быть предан тебе всем сердцем. Вы оба должны быть готовы посвятить друг другу годы, отдать друг за друга жизнь или даже душу».
И этот человек – Чу Ваньнин?
Да как им мог оказаться Чу Ваньнин?!
Невозможно, совершенно невероятно! Да разве Мо Жань готов посвятить Чу Ваньнину годы, отдать за него жизнь или даже душу? А Чу Ваньнин разве может быть предан ему всем сердцем? Должно быть, это какая-то нелепая шутка! Здесь точно какая-то ошибка. Наверняка с ларцом что-то не так, или, может быть, он бракованный!
Не успела еще утихнуть первая волна удивления, как Чу Ваньнин достал из «Чансянсы» спрятанное там оружие, и все пережили новое потрясение.
В этот раз поразился не только Мо Жань, но и остальные ученики. Даже Чу Ваньнин слегка изменился в лице.
Он держал в руке тонкую и изящную ивовую лозу, сияющую золотом столь ослепительно, что на лицах свидетелей происходящего заплясали яркие блики.
На миг все они потеряли дар речи.
В горле Мо Жаня застряло одно слово, никак не желавшее выходить наружу, но он в конце концов выплюнул его, сам не веря в то, что говорит:
– Тяньвэнь?
Глава 40
«Какого демона» этого достопочтенного
Внутри «Чансянсы» и правда лежала Тяньвэнь. Вернее, золотистая ивовая лоза, как две капли воды похожая на Тяньвэнь как формой, так и мельчайшими прожилками.
«Не заставляй же помнить о тебе, зеленой ивы веточки ломать».
Чу Ваньнин озадаченно передал лозу Мо Жаню, после чего сгустил в ладонях золотистое сияние и призвал Тяньвэнь. Сколько он ни сравнивал две лозы между собой, так и не смог найти ни одного отличия: они были зеркальными отражениями друг друга.
Никому и в голову не могло прийти, что такое возможно. Даже Мо Жань с трудом верил собственным глазам. Он, которого в прошлой жизни отхлестали Тяньвэнь не меньше тысячи раз, никоим образом не предполагал, что озеро Цзиньчэн одарит его точь-в-точь таким же божественным оружием.
Как же так вышло?
Все дружно повернули головы к Гоучэнь Шангуну. Тот, по-видимому, и сам был удивлен.
– Неужели в этом мире могут существовать сразу два духовных воплощения элемента дерева?
– Что вы имеете в виду, говоря «духовное воплощение элемента дерева»? – спросил Сюэ Мэн.
– А, сейчас объясню. В мире существует пять основных элементов[49], и все они прекрасно вам знакомы. Каждый совершенствующийся, взращивая духовное ядро, полагается на один либо на два из них. Тот же, кто проявляет особую чувствительность к тому или иному элементу, может стать его духовным воплощением. К примеру, божественная дева горы Ушань была духовным воплощением элемента земли. Однако, как правило, в одну эпоху каждый элемент имеет лишь одно духовное воплощение, и духовное воплощение элемента дерева в Поднебесной уже существует – много лет назад я преподнес его этому человеку.
С этими словами он перевел взгляд на Чу Ваньнина.
– Изначально, принимаясь за изготовление пяти высших божественных оружий, я думал выковать по одному для каждого элемента. С четырьмя все прошло гладко, и лишь божественное оружие с элементом дерева в горне разделилось на две части. Я понял, что такова воля Небес, и сделал каждую из двух ивовых ветвей самостоятельным оружием. Я, однако, был уверен, что две лозы ни за что не смогут найти себе хозяев в одну и ту же эпоху, поэтому отдал одну из них Цзи Байхуа, который сделал парчовый ларец и спрятал ее внутри, подальше от жадных и недобрых людских взглядов. Но я даже не думал, что…
Гоучэнь Шангун покачал головой. Он хотел было продолжить горестно вздыхать, но тут по ивовой лозе в руках у Мо Жаня побежали красноватые искры. Золотистое сияние начало постепенно менять свой цвет и в конце концов приобрело оттенок бушующего алого пламени.
Из-за череды недавних происшествий в мыслях Мо Жаня царила такая неразбериха, что думать о чем-то еще он уже был не в состоянии, а потому машинально воскликнул:
– А! Какого демона?!
Чу Ваньнин хотел остановить его, но не успел.
Они с Гоучэнь Шангуном с сожалением взглянули на Мо Жаня, и тот очень быстро понял причину этих взглядов.
