Гай Орловский - Любовные чары
Похоже, она хотела запросить своих аналитиков, но я это заметил и в последний момент сказал скромно:
— Нашел.
Она спросила жадно и недоверчиво:
— Что?
— Несостыковочку, — пояснил я с еще большей скромностью, что паче гордыни. — Тот фронт работ, что у них заявлен, не может быть выполнен за неделю.
— Ты… уверен?
— Как и в том, что я красавец. Понимаешь, выделить из крови необходимые элементы можно за несколько секунд, но чтобы найти нужную мишень в генах, уже понадобится с неделю. Но это еще не все! Чтобы перепрограммировать, а проще говоря, поверх намеченного участка записать нужную последовательность генов… это еще пару недель. А потом с месяц ждать, пока ткань разрастется, чтобы пихнуть в капсулу и вручить пациенту. Это я теперь упрощенно, на пальцах, на самом деле все сложнее.
Она спросила с недоверием:
— И ты все понял?
— Запросто, — ответил я, но, посмотрел в ее напрягшееся лицо, сказал легко:
—По готовой расчищенной дорожке любой пройдет без проблем. Это же не творить открытия! В общем, ты поняла?
Она зыркнула быстро, на лице сомнение, что вот так быстро прошла бы и по расчищенной дорожке в саду науки, медленно наклонила голову.
— Если я верно поняла, на все это понадобилось бы больше месяца, а Ширли выдавала эти чудо-капсулы через неделю?
Я кивнул.
— Вот именно. Что в этих капсулах, не знаю, но точно не то, что заявлено. Может быть, что-то хорошее. Знаешь, чтобы не обосра… не опозориться, хорошо бы навестить тех, кто принимает… желательно давно принимает.
Она спросила настороженно:
— Чего-то ждешь?
— Могут быть побочки, — пояснил я. — Если заметим, у тебя будет право арестовать его на месте. Я имею в виду более заметные побочки, чем просто пожелтевшая кожа.
— Так, — сказала она деловито и повеселев, — а если побочка полезная?
Мне показалось, сказала с ехидцей, потому ответил деревянно полицейски:
— Любой препарат должен соответствовать своему описанию. Если от кашля, то должен лечить кашель и ничего больше, а не давать красоту и молодость в придачу! Это нарушение прав потребителя. Ты обязана хватать и не пущать. Или тащить, не помню, что у вас там в инструкции про утопший труп мертвого человека…
Она посмотрела искоса.
— Мне твой юмор непонятен, морда. Но в целом верно: все должно строго соответствовать заявленному действию препарата. И хотя сейчас хитрецы пишут мелким шрифтом насчет некоторых побочных явлений, но обязаны все перечислить без всяких «…и проч». Если его нет в прилагаемой инструкции, то…
— Поздравляю, — сказал я. — Ты все раскрутила! И распутала.
Она посмотрела на меня с некоторым колебанием.
— Да, сейчас есть за что зацепиться. Ладно, будем великодушны: ты тоже в чем-то помог… по мелочи. Уж и не помню в чем.
— Не мешал, — подсказал я. — Особенно.
— Да, — подтвердила она. — Не мешал слишком уж, не сопел, не капризничал. Ладно, поехали!
Я спросил опасливо:
— А вдруг помешаю?
— Не позволю, — заявила она твердо. — Так что не волнуйся. Чуть что, сразу в ухо.
Я сказал с сомнением:
— Да как-то неловко бить такую хрупкую… Она фыркнула:
— От меня получишь в ухо!
— В ухо, — повторил я задумчиво, — как интересно…
— Можешь взять с собой пару бутербродов, — разрешила она.
— Твои знают, — поинтересовался я, — что ты не на службе?
Она изумилась:
— Как это не на службе? Я всегда на службе! Кроме как, но и тогда бывает… В общем, уже доложила и получила разрешение. Даже на эксплуатацию домашних животных.
— Его нельзя эксплуатировать, — возразил я. — Он еще маленький, а детский труд запрещен!
— А при чем здесь Яшка? — спросила она. — Насыпь ему корма в мисочку и пойдем. Он мужчина, должен уметь ждать.
Я проворчал:
— Я думал, это женщина должна уметь ждать. А вдогонку махать сопливым платочком. Сейчас бум фитнес-центров, оздоровительных заведений, клиник пластической хирургии и липосакции… Для мошенников просто поле чудес, на котором уговорили Буратино зарыть свои монетки. Бескрайнее и хорошо унавоженное поле. Странно, что это у тебя первый случай.
Она отрезала недовольно:
— Я не родилась детективом!.. Еще полгода назад я высаживалась с десантом на горящую крышу Эмпайр Плэйс биддинг в Дубае, и о работе детектива не думала.
— Ого, — сказал я, — там же острая, как пика, крыша. Как же вы все сто человек поместились!
— Нас было трое, — сказала она еще резче. — А сейчас я занимаюсь делом доктора Ширли Кассеро!
Я сказал поспешно:
— Понял-понял, только не бей. Я понятливый. На меня достаточно топнуть, и я все понимаю. Даже ногой топнуть, как у нас говорят. Можно задней, хотя для тебя все равно какой…
Она уже не слышала, пошла к выходу. Я проводил ее взглядом, а она, взявшись за дверную ручку, оглянулась, брови взлетели в патетическом изумлении.
— А ты чего стоишь?.. Быстро за мной!
— Слушаюсь, госпожа, — сказал я. — Ох и круты вы, ваше величество…
— Сам ты… Все, пошли! Мой автомобильчик уже роет землю копытом.
— Хватит и тех нор, — сказал я, — что нарыл Яшка.
Передав управление автопилоту, она откинулась в кресле и снова и снова перебирала распечатку, сравнивала данные на листках, то и дело поглядывала на меня озабоченными глазами, хотя когда видела, что я смотрю на нее, морщила нос и капризно оттопыривала губу.
— Правда, — сказал я, — у меня все просто чудо?.. И кишечник в порядке.
Она фыркнула.
— Уверен?.. Шашлычками злоупотреблял, злоупотреблял… Атак в целом нормально… нормально… где-то даже терпимо… нормально… а, вот это!.. Смотри, при частом употреблении разовьется глубокое поражение печени… Ты как себя чувствуешь?
Я огрызнулся:
— Я принял только одну дозу!.. Это не совсем то, что ты считаешь частым употреблением. Но, конечно, хорошо бы тех, кто покупает это препарат активно, предупредить… или хотя бы посоветовать проверить печень.
— Как? — спросила она. — Думаю, у Ширли даже не было списков, кому продавала. А к Марату Хисамовичу стоит еще раз наведаться.
— Может, — поинтересовался я, — сразу брать?
Она поморщилась.
— А что ему предъявим? Улики должны быть железными. Иначе суд не примет. Думаешь, почему до сих пор тебя прищучить не удается?
— А если взять его, — поинтересовался я, — привести в вашу ментовку… или она теперь полицовка?.. А там вы уже выбьете своими привычными методами. Ну там ногами по ребрам, пальцы в дверь…
Она вздохнула.
— Я тоже, когда смотрю на тебя, мечтаю о таком. К сожалению, у нас в комнате для допросов все пишется со всех четырех сторон. А в суде сперва внимательно смотрят, не было ли давления. Как будто от тебя можно что-то получить без давления!
