Из глубин - Вера Викторовна Камша
Для того чтоб окончательно сродниться с Фомой, следовало утрясти кое-какие формальности с батюшкой и любезным отечеством. То, что в любезном отечестве все встало дыбом, бездельника не волновало. Подумаешь, король поменялся, беды-то! Одни жонглируют коронами, другие развлекаются войнами, ну а с Марселя хватит карт, мистерий и красоток. Особенно красоток, потому что без Марианны не обойтись.
Виконт хмыкнул и застегнул адуанскую куртку из рыжей замши. Сидела она неплохо, да и выглядела достойно, всяко лучше подбитых ватой бордонских камзолов. Валме затянул бахромчатый пояс, накрутил на палец позабывшую о щипцах русую прядь и покачал головой. Загостившийся в Урготе обормот и бездельник не должен походить на степного бродягу, значит, придется ловить портного, сапожника, белошвеек… Еще можно ограбить какого-нибудь хлыща или, чтоб уж наверняка, послать за одежкой в Валмон, но без куафера не обойтись – в столицу новоявленный ургот должен въехать завитым и благоухающим по всем правилам моды. И еще нужно свести загар и нагулять хоть какие-нибудь щеки.
– Валме!
Дьегаррон собственной персоной. Ну и генералы нынче пошли, к капитанам без стука врываются.
– Сударь? – виконт предпринял попытку отдать честь, но кэналлиец только рукой махнул и уже привычно поморщился. Надо бы написать папеньке, пусть пришлет ему сундук мазей и тинктур, может, какая-нибудь подойдет.
– Коннер с Бадильо готовы. Сейчас явится его высокопреосвященство, и можете ехать.
– Как скажете. – Странно было бы, если б Бонифаций не явился. Раз уж епископ Давенпорта провожал, такую толпу без благословения тем более не отпустит. – Благодарю вас за помощь, генерал. И за… За понимание.
– Виконт, – блеснул глазами генерал, – я вам желаю больше, чем удачи. И все-таки вынужден предупредить: вы очень рискуете.
– Пустое, – хохотнул Валме, – обойдется.
Он, видите ли, рискует… Он! Можно подумать, наследник Валмонов на абордаж собрался. А что тогда говорить про Ворона, полезшего в Багерлее за короля, который и слова-то доброго не стоит!
– Вы хотя бы представляете, что будете делать? – Дьегаррон казался озабоченным. Ох уж эти генералы, вечно им диспозицию подавай.
– Начну с урготского посольства – спасибо Фоме, я теперь его подданный. Потом навещу знакомых дам и портных. Вы не представляете, сколько знают портные…
– До урготского тракта вас проводят, – перебил генерал, – а Давенпорта догонят берегом и предупредят, так что о вашей встрече будет знать только Савиньяк.
Когда он еще узнает… Хуже, если их с Чарльзом приметили где-нибудь по дороге, ну да кто не рискует, умирает девственником.
– Генерал, кто же у вас гостил целую неделю, если это был не я? – на всякий случай уточнил виконт.
– Один из офицеров Ансела, но не думаю, что это дойдет до Олларии. Мы живем очень замкнуто, как вы заметили. – Дьегаррон резко обернулся. – Ваше преосвященство, Клаус!
– И не токмо, – пророкотал Бонифаций, вплывая в комнату в сопровождении троих человек. Полковников Бадильо и Коннера, которым предстояло перерезать алатский и гайифский тракты, Марсель уже знал, третьего – худого, усатого парня – видел впервые.
– Святой отец, вы с касерой или будем пить мою? – осведомился Дьегаррон.
– Я – как пчела медоносная и как корова тучная, – возвестил епископ, – но разумный не зарежет свиньи своей вперед соседской. Вестимо, если сосед благочестив, ибо благочестие велит делиться.
– Что ж, я готов проявить благочестие, – Дьегаррон изобразил что-то вроде улыбки и потер пальцами висок. – Виконт Валме, представляю вам теньента Шеманталя. Он поступает в ваше полное распоряжение и обязан, да-да, Орельен, обязан исполнять любой ваш приказ. В вашем распоряжении также сто конных адуанов.
– Сто пятьдесят, – поправил Бонифаций.
– Сто пятьдесят, – подтвердил генерал, – и триста лошадей.
– Мне столько не съесть, – брякнул Марсель, – хватит и десятка.
– Не плети глупости, чадо, – Бонифаций нахмурился и почесал мизинцем необычно бледный нос. – Дело твое богоугодное, да непростое. И в засаде сидеть придется, и праздных да чванливых трясти и расспрашивать. Вот люди и понадобятся. Кто драться будет, кто любопытствующих успокоит, кто праздношатающихся завернет, мост развалит, ложный след подпустит…
– Что ж, полтораста так полтораста, – вздохнул Марсель. – А может, мне пса прихватить? Мало ли… След там взять или постеречь кого?
Попросить парочку верховых козлов и мешок с ызаргами Валме не успел: полковник Коннер огрел жадного виконта по плечу и расхохотался:
– Забирай Котика, жабу его соловей, для тебя не жалко!
2
Хексберг мало напоминала Фельп, а талигойский север – Ургот, но война остается войной, а ожидание – ожиданием. Город кипел, однако полной ясности не было. Дриксы могли в последний миг что-то заподозрить и, оставив Хексберг в покое, заняться делами сухопутными. Луиджи в стратегии разбирался не особо, но киркорелла и та бы смекнула, что положение лишенных резервов Придды и Южной Марагоны оставляет желать много лучшего. Того же мнения придерживался и Вейзель.
Артиллерист чуть ли не с наслаждением расписывал грядущие несчастья и ошибки, а Луиджи старательно слушал, проклиная зубодробительные названия, которые и выговоришь не сразу, не то что запомнишь. Больше делать все равно было нечего, только ждать и гадать, кому же выпадет встречать «гостей». Брось Дриксен все свои силы против Хексберг, это облегчило бы положение армии фок Варзов в Придде, но городу и его защитникам в этом случае пришлось бы солоно, несмотря на Альмейду. Вейзель, во всяком случае, не сомневался, на что нацелился дриксенский командующий.
– Бруно предпочтет одну полную победу здесь полупобеде в Гельбе, – вещал артиллерист. – Наступать, имея на фланге вражескую крепость и порт, куда весной может вернуться флот, неразумно.
– Бруно не человек, а жернов, – вмешался заглянувший пропустить пару бокалов фок Таннер. – Фельдмаршал мелет медленно и наверняка, он нападет, только если будет уверен.
– Хексберг стоит риска, – не согласился Вейзель. – В случае удачи враг лишает нас помощи с моря, получает в свое распоряжение продовольственные, оружейные и торговые склады и вынуждает Альмейду уйти если не на Марикьяру, то в Сенью. Город станет опорой дальнейшего продвижения вглубь Придды, которое начнется весной. Мы будем зажаты между мятежными провинциями и дриксами, измотаны трудной зимовкой, лишены резервов…
– Дорогой супруг моей дражайшей тетушки, – восседавший у печки Вальдес снял кольцо с изумрудом и поднес к глазам, – вы упустили две мелочи. Хексберг еще не взята, а флот уже вернулся. Согласитесь, это несколько меняет тон нарисованной вами картины. К тому же нельзя забывать о столь великом уме, как Пфейхтайер…
– А кто это? – осведомился Луиджи, после суетливого портового дня наслаждавшийся теплом, грогом и умной беседой.
– О, – закатил глаза Вальдес, – Пфейхтайер – человек замечательный. Он был дриксенским фельдмаршалом и написал величайший труд по стратегии и тактике.
