Из глубин - Вера Викторовна Камша
– Вы не правы, Ротгер. – Вейзель аккуратно отодвинул чертеж, над которым колдовал до прихода Таннера. – Работа Пфейхтайера упорядочила военную мысль и обобщила имеющийся опыт. Его ученики достигли серьезных успехов.
– Которые кончились, – подхватил Кэналлиец, – когда сии просвещенные мужи нарвались на Рудольфа Ноймаринена. Зато теперь трактат Пфейхтайера заменяет целую армию шпионов. Мы знаем, что будут делать «гуси», нужно только их пересчитать и открыть книжку на нужной странице.
– И все же численное и тактическое преимущество еще никто не отменял. – Вейзель собрал грифели и сложил в специальный футляр. – Разумеется, если Бруно в соответствии с рекомендациями Пфейхтайера решит овладеть Хексберг ударом с моря при минимальной поддержке со стороны Хербстланд, наше положение улучшится, но что вы станете делать, если он двинет на нас все имеющиеся в его распоряжении войска? Или усомнится в отсутствии Альмейды и откажется от штурма ради наступления в Гельбе?
– Я, – Вальдес свел брови и выпятил вперед челюсть, – ничего делать не буду. Я есть простой солдат, и мой долг – ждать приказ от моих начальников.
– Ротгер, – прикрикнул артиллерист, – ваше шутовство переходит все границы!
– Еще не все, – вице-адмирал откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Совершенству предела нет.
– Господин Вейзель, – предпочел вернуться к подползающей войне фок Таннер, – вы только что утверждали, что Бруно всей мощью навалится на Хексберг.
– Это весьма вероятно, – с достоинством произнес артиллерист, – в противном случае маршал фок Варзов уже отбыл бы в Гельбе и, скорее всего, я вместе с ним.
– От Хексберг до Гельбе и недели кентером не будет, – зевнул Вальдес. – Если Рудольф Ноймаринен будет погибать, вы успеете его спасти.
– Это так, – согласился Вейзель, – но…
– В чем дело, Уго? – Луиджи кивнул Варотти, с которым расстался часа полтора назад. – Что-то на «Акуле»?
– Господин капитан, – выпятил грудь бывший боцман, – капитан Рангони повез господина маршала в Шта… Штеш… Шт…
– В Штернштайнен? – без запинки произнес Луиджи и сам обалдел от своего достижения.
– Туда! – обрадовался Уго. – Срочно. Вас просют. И вашего хозяина. А еще господина Таннери и господина Везелли…
– Везелли! – восхитился Вальдес. – Роскошно! Дядюшка, с вашего разрешения, я теперь буду называть вас именно так.
– Ваше легкомыслие, Ротгер, иногда становится неприличным, – припечатал бергер. – Мы ждем войны, пришло известие, столь важное, что маршал фок Варзов лично отправился к адмиралу Альмейде. Совершенно очевидно, что…
– Что ничего не очевидно, – подмигнул Кэналлиец. – А раз так, ставлю четыре к одному, что Бруно таки перешел границу. Таннери, принимаете?
– На один к двум согласен, – меланхолично откликнулся начальник гарнизона. – Два к одному на то, что гости идут к нам!
– Проиграетесь, – хмыкнул вице-адмирал. – С Хексберг, по высокому «гусиному» мнению, хватит отобранных у купцов лоханок.
– Ну и проиграюсь, – отмахнулся Таннер. – Сперва я, потом – Бруно. Лучше так, чем наоборот.
3
Реджинальд изрядно осунулся и был явно встревожен. Если виконт и дальше будет так глядеть, его в чем-нибудь обязательно заподозрят. Надо учиться врать, если эту науку освоил Иноходец Эпинэ, Ларак и подавно сумеет. Робер церемонно поклонился бледному толстяку и нарочито громко произнес:
– Добрый день, виконт. Рад вас видеть, но я хотел бы переговорить с герцогом Окделлом.
– Ричард плохо себя чувствует, – засуетился Реджинальд, – он в постели, но вашему визиту будет рад…
В постели?! Робер был готов поклясться, что дурень вовсю прыгает, доказывая всем и каждому, что ему досталось меньше, чем Придду.
– Неужели рана оказалась столь серьезной?
– Нет, – виконт выразительно глянул на стоящего столбом слугу в роскошной ливрее, – но кузен дурно спал ночь. Очень дурно. Но давайте поднимемся к нему.
– С удовольствием, – заверил Робер, расправляя манжеты. Алый с золотой оторочкой камзол бесил неуместной праздничной яркостью, но Повелитель Молний должен просить руки сестры Повелителя Скал по всем правилам, какими бы дурацкими те ни были.
Наль церемонно пропустил гостя впереди себя. На лестнице возились обойщики и резчики, меняя синее на золотое. Хорошо, Айрис осталась у кузины, иначе не обошлось бы без нового скандала. На втором этаже Реджинальд свернул направо. Значит, Дикон перебрался из кабинета Алвы в другие комнаты, и правильно! Виконт Лар остановился у массивной двери с серебряными накладками, на которых сплетались причудливые ветви, и постучал.
– Кто здесь? – откликнувшийся голос был сразу и наглым, и угодливым.
– Герцог Эпинэ хочет видеть герцога Окделла.
– Сию секунду!
Что-то звякнуло, и перед глазами Робера возникла рожа, памятная еще по затее с заложниками. Тогда рожа болталась возле Люра, теперь прилепилась к Дику, а тот и рад.
– Спасибо, Джереми, – пропыхтел Реджинальд. И зря, потому что этот Джереми – лакей не по роду занятий, а по сути. Таких не благодарят, и уж тем более таким не верят. Впрочем, в Агарисе этот красавчик запросто сошел бы за потомка какого-нибудь Кавендиша. Ну а Кавендиш вполне мог родиться лакеем, да он и родился.
– Прошу монсеньора, – ливрейный мерзавец излучал почтительную уверенность. – Монсеньор Ричард ждут.
Монсеньор Ричард лежал на широком диване, и вид у него был абсолютно не дворцовый. К лихорадочному румянцу и перевязанной руке прибавилось изрядное количество синяков, отчетливо видных, несмотря на предусмотрительно сдвинутые шторы. Вот уж воистину не везет так не везет. Пощечина от Айрис, рана от Спрута, а теперь еще и синяки.
– Вижу, вас удивляет мой вид? – начал Дикон, изображая улыбку.
– Удивляет, – честно признал Робер, – но с каких это пор мы стали на «вы»? И, раз уж ты первым начал, что с тобой случилось?
– Ты не поверишь, – юноша очень громко засмеялся, – я упал с лестницы. Болван-рабочий оставил инструменты, а фонарь погас. Я не заметил, и поскользнулся. Пройти две войны и едва не сломать шею в собственном доме! Такая глупость…
– С лихорадкой надо лежать, а не по лестницам бегать, ты что, позвонить не мог?
– Шнур сгнил, – скривился Дикон. – Кэналлийцы удрали, дом стоял пустым, чего удивляться?
Значит, виноваты сгнивший шнур и раззява с инструментами. Может, и так, только верится с трудом.
– Я бы на твоем месте все-таки отлежался. По крайней мере, до приезда Матильды, потом тебе болеть никто не даст. Кстати, Придд раньше коронации вряд ли поднимется, – а если и поднимется, Ричарду Окделлу знать об этом не обязательно, – у него жар не твоему чета.
– Да? – оживился юный петух. – Признаться, не удивлен, Спруту порядком досталось.
– Не без того, – покривил душой Иноходец, – но тебе не следует забывать о защите и нужно научиться драться левой. На всякий случай.
– Я начну заниматься завтра же. Наш разговор с Валентином не окончен.
– Окончен, по крайней мере до конца войны, – а лучше бы навсегда, но тут уж как повезет. – Его величество подписал эдикт, запрещающий эориям истреблять эориев. Придется потерпеть.
– Закатные твари! – блеснул
