Предатель в красном - Эш Хейсс
– Ты все еще пьешь их, верно?
Мертвый эфилеан молился животворящим богам, чтобы я не подтвердил его опасений. Богам, что никогда не услышат наши молитвы.
– Да. Твои пилюли.
– Монс… кровавый Монс, ты обещал, что завяжешь! – Оливер вскочил и швырнул книгу со стола. – Тридцать семь лет – слишком долгий срок без крови!
– Побочных эффектов нет. Ведьминское творение стало спасением.
– А теперь оно загоняет тебя в могилу!
– У меня все под контролем.
Я бессовестно лгал единственному эфилеану ночи, которому по-настоящему доверял. Я знал: он откровенно винил себя все эти десятилетия за то, что помог мне, когда я убежал из дома и начал терять себя, когда у меня случилась самая страшная ломка. Оливер был тем, кто вытащил меня со дна моей души.
Отец тогда не понимал, что делал, заливая в меня кровь, пока она не начинала вытекать из носа. Казалось, вот-вот алая жидкость потечет из ушей и даже из глазниц. Я сходил с ума от кровавого безумия, почти потерял душу, почти потерял себя. Пилюли Оливера, да и сам он – вот что вытащило меня из бездны.
Однако Нордан предупреждал: рано или поздно я должен буду отказаться от ведьминской химии и постепенно вернуться к естественному питанию – к крови. Я должен буду вернуться к истокам, от которых так долго бежал.
Но страх прошлого оказался сильнее.
– Как давно? – напряженно спросил Оливер.
– Что именно?
– Как давно ты окончательно подсел на них?! – Его голос перешел на рев.
– Пять месяцев назад. Два месяца назад стал сокращать порции.
– Собрался иссохнуть?
– Я не превращусь в то, во что пытался превратить меня отец.
Оливер опустился обратно в кресло, строго напомнив:
– У нас был уговор, Кайл.
– Я уже сказал тебе, я не стану его творением.
– А ты мог предположить, пусть на мгновение, что у тебя бы все получилось и ты смог бы избежать последствий жажды? – Снова вскочив, он схватил меня за шиворот. – Где-то сутки ты потратил на дорогу сюда. Значит, у нас есть еще два дня. Если придешь туда в таком состоянии, тебя сразу скрутят и посадят на цепи. Если хотя бы немного придешь в форму, тебе дадут слово.
– Вспомни, каким я был тогда! – Я кричал прямо ему в лицо, но Оливер оставался невозмутим.
Меня пробила дрожь отголосками детских воспоминаний того рокового дня в ванной особняка нашей семьи. Моя кровь на полу, отцовский взгляд, полный отвращения… Эти глаза, они мучили меня долгие годы. Это стало похоже на паранойю.
– Не бойся, – полушепотом сказал Оливер.
Я уже знал: он собирался снова дать мне кровь.
– Не бойся себя, – повторил он, нахмурившись. – Черный конверт Ленсонов – билет в один конец. И он уже оказался у тебя в руках. Этот день… рано или поздно, он бы все равно настал.
Повисла тишина, словно момент принятия тягостной реальности. Мы оба понимали, что не сможем убегать от своей природы всю жизнь. Древние с рождения были связаны с семьей кровавой удавкой, как младенцы связаны пуповиной с матерью. Только пуповину можно было перерезать обычным ножом, да чем угодно, а связь древней крови – нет.
Неизбежная участь так некстати настигла меня, когда я позволил себе поверить, что могу стать по-настоящему свободным. Когда поверил в свою игру в «информатора». Когда впервые в жизни внутри ледяного сердца ощутил животворящее тепло.
И теперь за подобные глупости придется заплатить сполна.
«Что ж, мой монсианский друг, кажется, я возвращаюсь первым».
№ 32. «Кайл»
Территория: Город людей
Нечто, источающее власть
Факт: Кайл не пил кровь тридцать семь лет.
С виду библиотека Оливера казалась непримечательным зданием в центре города, которое являлось психиатрической лечебницей в военное время. Под ним располагались кабинеты, где проводились опыты над безнадежными пациентами.
Мы спустились на четыре этажа вниз.
Оливер, какого-то черта, взял с собой обращенного парнишку. Юный оборванец, совсем мальчишка. Речь его была черствая, как горы Монс-ден, еще грубее, чем у Оливера. Иногда он даже не понимал, что говорил Нордан, и Оливеру приходилось разъяснять на родном языке.
Оказавшись в одной из холодных медицинских комнат, я осознал, как именно Оливер их использовал. Кабинеты «воспитания». Мой друг наказывал особо буйных обращенных, привязывая их тут, оставляя голодать, и, возможно, применял более изощренные пытки.
Рядом со смирительной кушеткой располагался стол с пакетами крови. Судя по запаху – человеческой. Парнишка встал напротив инструментов, будто ассистент в операционной.
– Посланцы Высшего совета знают, какие методы ты используешь для воспитания нового поколения? – с интересом спросил я, рассматривая пыточные инструменты прошлых столетий.
– Никого не волнует, какими методами мы добиваемся порядка, – парировал Оливер, подготавливая ремни на кресле.
С виду передо мной было обычное медицинское кресло, за исключением того, что сделано оно было из чистой стали. Ручки, каркас, сиденье – все из металла. Смирительные ремни на подлокотниках и ножках привлекли мое внимание больше всего. Они определенно были не из мира людей, а значит, могли отравить, оставить ожоги или еще что похуже.
«Кажется, сейчас это будет моим местом пыток».
Так же, как и я, Оливер не мог сохранять невозмутимость в подобной ситуации. Пробудить во мне то, что было похоронено много лет назад, по просьбе самого же Оливера… И вот теперь по иронии судьбы ночнорожденный готовился связать друга, чтобы вернуть другую часть меня.
Стоило мне опуститься в кресло, Оливер без промедления приступил к проверке креплений. Они не обжигали, не отравляли, но оказались сверхпрочными.
Затянув последний ремешок на запястьях, он включил огромную белую лампу, висевшую над креслом, и направил свет на мое лицо.
– Ослепление поможет процессу?
– Поможет отвлечь тебя. Хотя бы на какое-то время, – ответил он, и раздался щелчок. Клапан пакета с кровью только что был открыт. Этот говнюк мог хотя бы для приличия взять кровь животного. Хотя, что кровь животных, что кровь людей или эфилеанов – достаточно всего одной капли, чтобы природные инстинкты снова дали о себе знать.
Давление ударило в голову, появились сухость в горле и бешеное сердцебиение – и это всего лишь из-за запаха. Руки задрожали.
– Ты попробуешь найти другие пилюли, – я всячески отводил взгляд от пакета. – Либо ведьмы создадут другие.
– Ни одна ведьма не сможет модифицировать настолько сложный рецепт, – заявил Оливер, оказавшись рядом с пакетом в руках. – Хватит отнекиваться. Назад дороги уже нет.
Разум взбурлил, как кипящий
