Юрий Никитин - Придон
– Тебя отпустили? Или только заскочил по дороге на минутку?
– Все закончилось, – ответил он весело. С удовольствием поцеловал ее в щеку, обнял за плечи. Она попробовала повести его к столу, что уже накрывали спешно, но Щажард увлек ее в покои, закрыл следом дверь, тут только взор его упал на огромный сундук.
– Ого! Что это?
– Я заказала кое-что из новых платьев, – ответила она торопливо. – Старые уже не налезают… да и пора обновить.
Он смерил взглядом сундук, кивнул.
– Да, ты права. Новые платья… это хорошо. Рад, что ты не забываешь хорошо одеваться, а то есть жены, что, едва выйдя замуж, тут же превращаются в безобразных нечесаных баб. Ты же у меня всегда стараешься быть красивой, желанной, манящей… Открывай, посмотрим, что ты выбрала!
Она сказала, запинаясь на каждом слове:
– Щажард… муж мой… пристало ли тебе… моему повелителю… мужчине… зреть женские тряпки?
– Ничего, – сказал он бодро. – Ты моя жена! Все, что тебе интересно, интересно и мне.
Она побледнела, в глазах страх перешел в панику, она заломила белые руки, сказал умоляюще:
– Щажард, ты голоден, ты устал… Позволь позаботиться о тебе! Позволь накормить, обласкать, дать отдохнуть…
Он отмахнулся беспечно:
– Дорогая, я не так уж и устал. Просто люблю побыть таким, каков есть: с горбатой спиной и толстым животом, а не выпрямлять спину все время и втягивать живот, как делают артане! Открывай, посмотрим твои платья.
Голос его звучал весело, но настойчиво. Она вздохнула, сказала тихо:
– Сундук… сундук заперт!
Щажард пожал плечами:
– Но разве тебе не передали с ним ключ?
– Да, – сказала она слабым трепещущим голосом. – Да… мне передали ключ…
Он протянул руку:
– Давай, я сам открою.
Она запнулась, последние капли краски покинули ее всегда румяные нежные щеки. Пролепетала едва слышно:
– Там ничего интересного для мужчины… Я ведь слабая женщина… Тряпки, бусы, ожерелья….
– Это ты уже говорила, – напомнил он. – Давай ключ.
– Он там… – прошептала она, – там, в задней комнате… Я оставила его там.
Щажард пошевелил пальцами.
– Принеси.
Она повернулась, пошла к дверям во внутренние покои. Ему показалось, что ее всегда прямая спина слегка горбится, а в дверях она задела плечом косяк. Он ждал долго, наконец Кледия вошла в комнату, бледная, с ним старалась не встречаться взглядом, быстро отдала ключ и тут же поспешно вышла.
Щажард с ключом в руке повернулся к сундуку. Тело отяжелело, ноги начали вздрагивать, он отступил и сел в мягкое кресло.
За окном медленно угасал багровый закат. Небо неспешно темнело, зажглись звезды. Вошел Новак, неслышно зажег светильники и ушел, ступая, как опытный охотник, под ногой которого не хрустнет даже былинка. От светильников, что заправлены дорогим душистым маслом, по комнате потек сладковатый аромат.
Лунный луч смотрел в комнату наискосок, потом невидимая луна перешла на другую половинку неба, озарила призрачным светом его ступни, колени, наконец свет ночного солнца всполз по его груди, Щажард поморщился, отодвинулся вместе с креслом.
Дважды заглядывал Новак, сообщал тихим голосом, что ужин перестали разогревать, выбросили собакам, готовят новый. Щажард, не глядя, велел удалиться, взгляд по-прежнему устремлен на сундук. Что сделал бы артанин – понятно. И как поступил бы простолюдин из любой деревни – тоже не тайна. Но он – державный деятель, он мудр, он умен…
Поморщился кисло, при чем тут мудр, при чем тут умен. Его Кледия – хорошая и ласковая жена, что родила ему шестерых, четверо выжили, сейчас уже хозяйничают в собственных землях, и гости наезжают редко, но наезжают. Всякий раз целуют и обнимают их обоих. И любят обоих.
Снова поморщился, при чем здесь дети. Ради мнения детей не пошевельнет и пальцем. Но с Кледией он в самом деле прожил двадцать лет, и хотя бывали ссоры, недопонимания, но это были хорошие двадцать лет.
Он хлопнул в ладоши. Вошел Новак. Щажард подозвал, приблизил лицо к его уху и прошептал:
– Возьми ребят покрепче, что умеют держать язык за зубами. Выкопайте в саду яму поглубже. Этот сундук закопайте так, чтобы и следа не было видно. Все понял? И – навсегда забудем сегодняшний день.
Новак кивнул. Лицо оставалось таким же неподвижным, как и раньше.
– Все будет сделано, хозяин.
Ключ Щажард сунул в карман, чтобы выбросить, когда окажется снова далеко за городом.
Глава 25
За последние пять лет Тулей дал втянуть себя в две бесполезных войны со Славней, к тому же затеял строительство огромного портового города в удобном заливе, защищенном высокими скалистыми берегами от бурь и штормовых волн. Пришлось насыпать высокий мол из огромных глыб, их возили издали, народ роптал, налоги почти удвоились, а потом настроили кораблей, нагрузили товарами, первая же буря утопила весь флот.
Тулей, стремясь восстановить все заново, велел поднять налоги, корабли настроили снова, но на этот раз их перехватили вантийские пираты. В третий раз Тулей приказал создать хороший флот боевых кораблей, набрать и обучить умелых моряков-воинов, чтобы сопровождали торговые караваны. Это добавило новые налоги, на что города ответили уже не ропотом, а гневными выступлениями беричей и богатых горожан. Их поддержала беднота, города переставали платить подати вообще.
По совету Щажарда разгневанный Тулей велел непокорным городам собрать для нужд армии по телеге золота, по три телеги серебра и по десяти тысяч коров с каждого города, а также прислать для службы при дворце сыновей самых знатных беров. Это сочли как требование предоставить заложников, волнение охватило целые провинции. И в это время стали поступать сведения, что артане уже собирают на своем берегу реки огромную конную армию.
Город Сарынь, что расположился на берегу моря и потому, в отсутствие башен колдунов, был очень уязвим, всегда страшился артан, но сейчас артане показались меньшим злом, чем жадность и вымогательство Тулея. Вообще Сарынь когда-то соперничал с Куябой, он был намного древнее, богаче, но постоянные набеги ослабили его, а Куяба, новый город, расположенный под защитой двух черных башен, разрастался, богател, пока туда не переехали властелины страны со всей роскошью, присущей стольному граду. С той поры Сарынь остался лишь бывшей столицей, что дряхлела, сокращалась в размерах, ибо опустевшие дома на окраинах никто не заселял, они медленно разрушались, а молодые и сильные старались покинуть этот город, как уже обреченный богами на гибель.
Но все равно город все еще был богат, силен, и сейчас, когда пришла весть, что артане обещают даже не входить в город, а их дань не превышает дани Тулею, восторг охватил жителей. На улицах и площадях были игрища, праздники, пляски и состязания певцов. Уж Куябу артане точно не пощадят, ее возьмут и разграбят, и тогда Сарынь снова станет главным городом, к которому стянутся все остальные города и земли!
