Канцелярская крыса. Том 2 - Константин Сергеевич Соловьев
– Скажем так, у нелюбви к угольщикам есть три причины. Первая…
– От них плохо пахнет?
– От них пахнет как от куска пережаренной баранины, – пробормотал мистер Беллигейл. – Проблема не в этом. Во-первых, все угольщики безумны. Примите это как данность, чтобы не допускать ошибок при общении с ними. Вообразите себе страдания человека, которого годами сжигают заживо. Чудовищный огонь, пирующий внутри, пожирает не только мясо и жир. Он становится источником страшной боли, которая медленно сжигает рассудок, испепеляя все, кроме первозданных рефлексов и самых животных мыслей. К тому же, как я уже сказал, многие из них пытаются снять боль, используя рыбу или те средства, которые только могут отыскать. Может, это помогает им облегчить страдания, но уж точно не способствует ясности мышления. Они безумцы и ведут себя как безумцы.
– Понял, – кивнул Герти. – Что еще?
– Второе. Они ничего и никого не боятся. И это понятно. Самая страшная пытка, которую вы только в силах вообразить, – для них что неумелая щекотка. На свете не существует такой боли, которую человек способен им причинить. А люди, которые ничего не боятся, – это опасные противники, полковник. Самые опасные из всех возможных. Ну а в-третьих… Третье – прямое следствие первого и второго. Угольщиков часто используют в качестве наемников – для самых скверных, грязных и неприятных дел. Они склонны к жестокости и полубезумны, это верно, но оцените и другую сторону: будучи пойманными, они никогда не выдадут имени нанимателя. Они будут молчать даже под пытками, и неудивительно – даже самый кровожадный палач не сможет вообразить пытку, которая бы причинила им настоящую боль…
«Вот почему Брейтман нанял этого Изгаря, угольщика, – подумал Герти, делая вид, что внимает каждому слову второго заместителя. – Чтобы сохранить инкогнито. Ученые ведь сплошь мудрые джентльмены с благородной сединой в волосах, если они кого и умерщвляют, то только неразумные организмы в интересах науки. Если им требуется устранить организм покрупнее или выполнить другую работу, способную замарать кровью их белоснежные халаты, они нанимают специальных людей…»
Но иногда привычный инструмент дает сбой. Например, ломается прослуживший много лет микроскоп. Что-то случилось с Изгарем, угольщиком. Похитив бумажник, он вдруг проявил своеволие, совершенно непонятное и необъяснимое. Передал визитные карточки Гиене. Зачем? И почему Гиена только с этого момента начал убивать? Чего ждал раньше?
Вопросов было слишком много. Они громоздились друг на друга, как папки с неразобранными бумагами на рабочем столе, нарушая привычный порядок. Чтобы развеяться, Герти попытался на время изгнать из головы все мысли и просто смотреть по сторонам. Это давалось с трудом. Мысли с крайней неохотой оставляли свои позиции, а если и покидали голову, то оставляли внутри свои шевелящиеся мышиные хвосты, отчего было решительно невозможно подумать хоть о чем-то, кроме Гиены, Изгаря и распроклятых угольщиков.
Многие фонарные столбы оказались заклеены броскими объявлениями, набранными в типографии или написанными от руки. Герти стал машинально читать их, чтобы отвлечься, но слова юркими рыбешками проскальзывали мимо сознания, как мимо рыболовной сети.
Объявление о продаже швейной машинки компании «Туккер, Уоллес и Компания» соседствовало с призывом покупать минеральную воду, разлитую из кристальночистых родников Шотландии, а театральные афиши возвещали о громкой премьере шекспировской «Бури» в текущем сезоне. Люди, которых Герти никогда не видел, продавали подержанные ружья, лакрицу, соду и шелковые отрезы. Они покупали несгораемые шкафы с секретом, газовые рожки и патентованные синтетические чернила первого класса, не оставляющие пятен на руках. Эти люди никогда не задумывались о том, что живут на острове, которого не существует в природе, их больше беспокоили дамские зонты, почти не ношенные штиблеты и прекрасные германские бритвы нержавеющей стали. Герти искренне завидовал им.
«Рады сообщить публике, что всем известный дирижабль “Граф Дерби” после долгого ремонта наконец возвращен в строй и с удовольствием предложит свои услуги леди и джентльменам, собирающимся в ближайшее время посетить Веллингтон и не привыкшим отказывать себе в комфорте. Первый рейс состоится восемнадцатого июня, во вторник. Цена взрослого билета – четыре фунта, детского – три».
Еще недавно эта новость возбудила бы любопытство Герти, теперь же он встретил ее лишь усталой усмешкой. Было совершенно очевидно, что услугами «Графа Дерби» ему воспользоваться не доведется, как бы ни заверяли его владельцы публику в том, что машина полностью отремонтирована. Стоит ему взять билет, как дирижабль мгновенно поломается вновь, и дай бог, чтобы обошлось без человеческих жертв. Остров не хочет разлуки с Гилбертом Уинтерблоссомом, и, раз так, помочь ему бессилен даже самый современный и надежный дирижабль. Есть силы куда более могущественные и авторитарные, чем законы физики…
– Допустим, мне надо найти одного угольщика, – произнес он в пустоту перед собой. – Как я могу это сделать?
Мистер Беллигейл побарабанил по рулевому колесу пальцами.
– Непростая задача. У угольщиков нет адресов.
– Их настолько презирают? – понимающим тоном спросил Герти.
– Их настолько боятся. Никто не хочет проснуться в охваченном огнем доме.
– Как же они в таком случае живут?
– Как дикие звери, полковник. Они сбиваются в небольшие стаи и селятся подальше от людей, где-нибудь на окраине города или в разрушенном портовом пакгаузе… Их склонность к уединению можно понять. Если вам нужен определенный угольщик, можно порасспрашивать его компаньонов. Несмотря на то что подобных стай в Новом Бангоре больше десятка, мир угольщиков тесен, они хорошо знают друг друга. Вот только подобное мероприятие по степени своей опасности граничит с охотой на стаю тигров с зонтом вместо ружья. Из всех человеческих грехов угольщики менее всего жалуют любопытство.
– Мне нужно их логово, – твердо произнес Герти, подрагивая душой от собственной смелости. – Самое большое. Вы ведь знаете, где оно расположено?
– Допустим. Но это не значит, что я позволю одному из самых ценных работников Канцелярии отправиться туда на свой страх и риск.
– Я буду осторожен, – пообещал Герти. – Вы даже не представляете, насколько сильно мне надо разыскать этого угольщика.
Мистер Беллигейл провел пальцем по усам, хотя те и так были в полном порядке, волосок к волоску.
– Вы необычайно рисковый джентльмен, полковник, – произнес он задумчиво. – В жизни не видел человека, которому настолько не сиделось бы в безопасном кабинете. Все чаще мне кажется, что даже самые невероятные истории, которые о вас рассказывают, истинная правда.
Герти попытался расправить плечи. Получилось не особенно внушительно, да и пиджак предательски затрещал.
– Я не создан для кабинетной работы, – со сдержанным достоинством сказал он. – Мне
