Хроники Птицелова - Марина Клейн
– Ну, конечно.
Асфодель тяжело вздохнул и прикрыл глаза рукой, словно ему сообщили что-то ужасное.
– Слушай! – Я снова начал закипать. – Когда-нибудь это должно было случиться! И раньше случалось, если на то пошло. – Я вспомнил о своем предыдущем опыте в баре, если это можно было так назвать. – И вообще, какая разница! Ничего не изменится. Ты по-прежнему можешь приходить, я читаю столько же, сколько раньше, даже больше. И…
Он поднял руку, и я замолчал.
– Я понял, Маркус, – устало проговорил Асфодель. – Успокойся. Ты действительно имеешь право на личную жизнь. – Он невесело усмехнулся. – Все равно уже ничего не поделаешь.
Мы с Лилией прожили вместе довольно долго. Это было насыщенное время, но потом оно вспоминалось мне безмятежным потоком. Я проводил дни за книгами, вечера – на кладбище, в компании Старого Чтеца и иногда Асфоделя, а когда возвращался домой, меня ждала Лилия, всегда нежная и ласковая, готовая выслушать, понять, помочь советом и рассказать очередную причудливую историю.
Асфодель частенько заходил ко мне домой, как и прежде. Лилия приветливо встречала его, именуя исключительно «святым отцом», и оставляла нас одних. Асфодель же всегда награждал ее не в меру серьезным, рентгеновским взглядом. Лилию это порядком смущало, и я ее вполне понимал. Но был благодарен Асфоделю уже за то, что он не грубил ей и не читал нотации мне.
В один из таких визитов я поделился с ним своим беспокойством. На кладбище творился полный беспредел. Туда постоянно приходили шумные компании, разрисовывали надгробия, ломали ограды, как я слышал от сторожа, ночами даже включали громкую музыку. Теперь они добрались уже и до того места, где я читал. Я пытался привести все в порядок, убирал мусор, но он появлялся вновь. Разговор со сторожем ничего толком не дал, в полиции пожали плечами. И тогда я вспомнил свою встречу с Амбросио.
– Я хочу, чтобы на кладбище поставили статую, – сказал я. – В виде ангела.
– Это дорого, – заметил Асфодель.
– Я знаю, но у меня еще остались деньги, а если нужно дополнительно – я заработаю. Мы сделаем статую, и никто больше зря туда ходить не будет… Если ты дашь мне свое перо. – Асфодель посмотрел на меня, чуть прищурившись, и я покраснел: – Ну, если все ангельские перья так работают.
Асфодель некоторое время молча пил кофе, серьезно размышляя, видимо, над тем, стоит ли жертвовать своим пером.
– Ладно, – наконец сказал он. – Но у меня есть условия. Никаких трагичных образов. Нет ничего глупее, чем плачущий ангел.
– Да там, в Мадриде, он вроде не плачущий, – вступился я за труды Амбросио. – Просто, ну… Тоскует, наверное.
– Одно и то же. – Асфодель презрительно фыркнул.
Я заверил его, что образ он может выбрать сам. Денег на статую нужного размера, однако, не хватило, пришлось подработать. С два месяца я брал переводы. Неплохую сумму добавила Лилия. На мой вопрос, откуда взялись такие деньги, она безразлично пожала плечами и сказала, что ей регулярно присылает отец, но она их практически не использует. Я легко в это поверил: Лилия покупала себе что-то лишь из крайней необходимости, в основном она осталась при том небольшом количестве вещей, с которыми приехала в нашу страну, и ежедневно выходила на улицу в одном и том же серо-синем пальто.
В общем, нужная сумма вскорости набралась, Асфодель одобрил эскиз, где был изображен воинственный ангел, сильно смахивающий на него, с угрожающе поднятым мечом, и мастер начал работать. Оставалось достать перо. Я несколько дней мучился мыслями, как бы напомнить об этом Асфоделю, который, как я заметил, крайне болезненно относился к этому вопросу.
Однажды вечером я возвращался из мастерской в глубокой задумчивости, и вдруг на глаза мне попалось ослепительно-белое перо. Я был готов увериться, что мне почудилось из-за непрестанных мыслей о перьях. Остановился, зажмурился, снова открыл глаза. Ничего не изменилось. Большое перо лежало на асфальте, прямо у моих ног. Я наклонился, чтобы поднять его. Оно было очень большим и не могло принадлежать птице, если, конечно, город не посетили воскресшие из небытия моа-альбиносы.
Поднялся ветер. К моим ногам хлынула целая волна огромных белых перьев. Я поднял глаза.
По улице брел человек. Или кто-то, похожий на человека. Его плечи были уныло опущены, голова низко наклонена. Из спины вырывались тонкие кости, с которых срывались перья – их осталось совсем немного.
Я замер с пером в руке, не зная, что делать. Человек с крыльями прошел мимо меня и вскоре исчез где-то на другом конце серой улицы, вполне соответствующей его понурому ходу.
Домой я пришел в смятении и был ужасно рад, когда увидел, что у подъезда стоит Асфодель. Он принес мне перо – черное. Я показал ему белое, примерно такого же размера, и взволнованно рассказал, что увидел.
– Ничего страшного, – сказал Асфодель. – Перо, которое подобрал, можешь выбросить – оно больше не имеет никакой силы. Ты видел падшего ангела.
– Но разве ангелы не пали все мигом, вместе с Сатаной? – припомнил я. – Это ведь произошло очень давно, еще до Потопа?
– Да. – Асфодель как-то странно качнул головой. – И нет.
По его лицу я понял, что изнанка мира либо не имеет ничего общего с религиозными учениями, либо люди неправильно понимают написанное, и сказал:
– Ладно, падший так падший.
Но перо я не выбросил, положил его в свой шкаф в ванной. А то перо, которое дал мне Асфодель, отдал мастеру. Вскоре на кладбище установили статую ангела – Защитника. Мы с Асфоделем и Старым Чтецом были довольны. Теперь никто не посмеет сюда приходить просто так, думали мы.
И план удался. Компании пару раз все-таки явились. Один раз, второй. И канули в Лету. Если раньше они и находили сомнительное удовольствие в том, чтобы распивать алкогольные напитки и слушать музыку на могилах, ломать ограды и рисовать на надгробиях, то теперь аура Защитника селила в их душах страх и гнала прочь. Перо Асфоделя было совсем не похоже на перо того ангела, что Амбросио спрятал в своей статуе. То вызывало тоску, а это внушало ужас. Даже я порой чувствовал себя неуютно, проходя мимо – сразу вспоминал все свои прегрешения. Асфодель внимательно следил за мной и довольно ухмылялся моей реакции.
Когда мы поняли, что подростки больше не придут, то решили убраться на кладбище, очистить надгробия и памятники и починить ограды. Своими силами справиться было тяжело, и я позвал Лилию, а еще, по ее настоянию, своих родителей. Они восприняли затею с энтузиазмом. Убирали мусор и рассказывали Лилии, как это хорошо для их Лилии и как будет здорово, когда
