Предатель в красном - Эш Хейсс
Сейджо внимательно всмотрелся в пузырек. Жидкость действительно напоминала спиритическую. Когда хранитель огня вынул затычку, из пузырька пошел дымок. Хранитель принюхался и зачихал.
– И такое варят на поверхности? – Он снова чихнул, еще громче, чем в первый раз. – Опасно у вас там. Никогда бы такую штуку в руки не взял в хранилище. – Он покрутил пузырек у себя перед носом. – Нужно проверить, что она сделает мертвой оболочке.
Жнец подошел к Сейджо и аккуратно капнул жидкостью ему на щеку. Но та не прожгла бледную кожу, не оставила даже следа после себя: просто скатилась вниз, как капля родниковой воды.
– Не работает? – вслух спросил хранитель огня и поднес пузырек к носу Сейджо. По давно выработанной привычке одноглазый сделал вдох, и фиолетовый дымок тоже вызвал у него чихание.
– А, нет. Работает, – сделал вывод жнец и задумался, как использовать это для пыток. И первое, что пришло на ум, – влить ядовитую жидкость Сейджо прямо в рот.
Он так и сделал.
Когда последняя капля упала в глотку Сейджо, жнец отсека огня отстранился и пристально всмотрелся в пленника. Поначалу Сейджо и сам ожидал, что у него отвалится рука, или вытечет последний уцелевший глаз, или что он сгинет из своей мертвой оболочки. Но ничего не происходило. Поначалу. А потом он выпучил глаз на своего захватчика и будто остолбенел.
– Ну, ну, как оно? А? – спросил хранитель колб.
Голова Сейджо оставалась неподвижна, в то время как глаз судорожно бегал в разные стороны, будто пытался ухватиться взглядом за цель, перемещавшуюся с немыслимой скоростью. Рот жнеца распахнулся, из него вывалился язык, а затем из глотки стали доносится звуки, похожие на те, что издают души.
– А… а… а-а-а-а, – странные прерывистые звуки продолжали усиливаться.
Хранитель отсека душ сначала не поверил услышанному, но когда звук вновь стал громче, подлетел к Сейджо и попытался затолкать его язык обратно в рот, а затем закрыть челюсть силой. Но ничего не вышло. Глаз Сейджо перестал хаотично двигаться и резко остановился на нем.
– Глу… пец, – теперь уже отчетливый голос душ донесся из глотки, и хранитель отбежал от пленника.
Жнец дернул челюстью и наконец закрыл ее.
– Вынь их, – прошипел Сейджо, и его глаз снова задергался, а затем задергался и сам жнец. И тогда хранитель догадался, что за пытка сработала на плоти, которая не чувствовала боли и не знала страха: собиратель душ узрел в себе эфирный материал.
Сейджо трясся. Ему казалось, что в теле бродили призраки, и он ощущал каждое их прикосновение.
– Веди меня к ним, – проговорил одноглазый уже своим голосом. – К колбам с огнем.
– Они уже проникли в твою оболочку. В отсеке так полностью заберут. Понимаешь, да? Там их территория. Да и я ответ не получил.
– Я… заразил скверной их сосуд, – наконец сознался Сейджо. – Как узнал, что на колбах появились трещины, заподозрил, что они получили якорь. Что я должен был делать? Ты молчал. Я не имею права говорить о состоянии отсека, за который не ответственен. Скажи мне, что я должен был сделать… Я отравил сосуд.
– Так вот почему они так взбесились… – осознавая, произнес хранитель. – И как теперь мне их успокоить? После такого? А? А? Ты помешал им воплотить план.
– Конечно. Они, вероятно, хотят убить жителей Кампуса. Воплотить месть. Я – доносчик Кампуса. Моя работа защищать город от угрозы нижнего мира. Я… все сделал правильно.
– А я так не думаю, – резко заявил хранитель отсека.
– Почему же?
– А ты сам спроси, чего они хотят на самом деле?
Подобный вопрос заставил Сейджо задуматься: «А ведь и правда, я же не спросил».
– Веди меня к огню, – потребовал он, и его снова затрясло, а затем последовал голос душ: – Веди… ве… ди.
Хранитель отсека отвязал Сейджо, и одноглазый покорно проследовал за ним в отсек с колбами огня. Когда они шли по коридорам, никто из жнецов ничего не заподозрил: Сейджо не был связан, не сопротивлялся, однако чем ближе они подходили к отсеку, тем чаще жнецу приходилось подавлять несуразные голосовые порывы душ, рвавшиеся из него.
Две эфилеанские смерти оказались прямо перед черными гигантскими дверями отсека. Хранитель сначала помедлил открывать их, но когда у Сейджо снова отвисла челюсть и из нее вывалился язык, а выпученный глаз смотрел так, что еще чуть-чуть – и выпадет из глазницы, он все-таки толкнул двери. И оба жнеца прошли в зал с бесконечными рядами с колбами.
Сейджо встал в самом центре зала, поднял взгляд на верхние ряды и спросил:
– Поднимемся наверх?
– Нет, – ответил хранитель. – Там самые разъяренные. С ними говорить бесполезно. Вот, нижние ряды поспокойнее. Тут самые старые, сверху – молодые и буйные.
Сейджо сосредоточился, пытаясь разобрать речь душ. Его затрясло так, что он отскочил, а затем бросился вперед и, оказавшись у нижних рядов, стал неистово колотить по колбам, пытаясь разбить.
– Держи… меня, – выдавил Сейджо сквозь зубы, не в силах сопротивляться.
Хранитель подлетел к нему и, схватив, оттащил в центр зала.
– Это что такое? – спросил он, сдерживая брыкающегося Сейджо.
– Они завладели моей оболочкой и… хотят выбраться. Держи меня, я вытесню материи.
Спустя несколько мгновений сопротивление жнеца стало угасать, и хранитель ослабил хватку.
– Бесцветный… ублюдок… – донесся из колб как никогда грозный голос душ. – Ты… как ты посмел прикоснуться к сосуду! Мерзкий… мерзкий одноглазый кусок мертвечины… Мы разорвем тебя на мельчайшие кусочки и утопим в гневе пламени!
Ряды с колбами задрожали. Каждая из материй начала излучать столько энергии, что, казалось, еще немного – и они взорвут целый отсек.
– Так, тише, – встрепенулся хранитель отсека и бросил Сейджо: – Успокой их. Быстро.
Одноглазый не придумал ничего лучше, чем упасть на одно колено и склонить голову. Он видел такое в эпоху рыцарства во внешнем мире: на колено падали всегда, когда отдавали честь или просили прощения.
Вибрация стала умеренной, уровень источаемой энергии эфирных материй уменьшился, и тогда хранитель понял, что одноглазый применил трюк из мира живых.
И он сработал.
– Я – доносчик между мирами, – Сейджо начал свое обращение к душам. – И если на город надвигается угроза от мертвых, я должен принять меры. Так я и сделал. Но, возможно, поступил неправильно, не обратившись к огню, чтобы узнать ваши истинные намерения. Если… если вам нужно, я могу произнести слова извинения. Столько, сколько потребуется. Я… много их выучил за столетия на поверхности.
– Не нашего гнева тебе стоит боятся, Сейджо… А ее.
Жнец вскочил и дернулся, будто его ударили плетью. Он вытянулся, как струна, и задрал голову
