Мы остаёмся жить - Извас Фрай
– Жаль, о как жаль, что Жорж не может найти нас так, как мне удалось найти вас. Даже не знаю, с какой силой я трахну этого козла по башке, когда увижу. Вот бы встретить этого кабеля ещё хоть раз. Он бы гордился тем, кем я стала; а уж я бы успела сказать ему всё, что думаю о нём.
Красному солнцу плевать на всех нас – плевать на парижан со всех их бедами. Была весна и всё вокруг говорило о цветении жизни, когда в нас самих зрела только смерть.
Свои дела в союзе женщин Мария уже закончила. Как я узнал позже, Фриц нашел себе работу у пекаря и выходил на неё только послезавтра. А мои рабочие обязанности в Париже кончились с наступлением революции. Хоть это и казалось бесполезным, но втроём решили найти Жоржа – то ли нас переполняло чувство долга, то ли просто алкоголь. Найти его, где бы он ни прятался – живым или мёртвым.
Двое пьяных мужчин и аристократка-революционерка – для Парижа вполне обыденное зрелище. В этой толпе так легко затеряться – так, что тебя никто никогда не найдёт.
Результатом этой бесплодной глупой прогулки стало то, что национальные гвардейцы взяли в свои ряды Фрица. Меня они, почему-то оставили. «На фронте такие как ты нужнее», – сказали они ему, уводя за собой. Так, в поисках одного друга, мы с Марией потеряли другого. Не быть ему теперь пекарем или чем он там хотел заниматься… Теперь, ему суждено быть тем, ради кого он и приехал из Германии во враждебную Францию – национальным гвардейцем, революционером, защитником свободы… Если Фриц кому-нибудь скажет, откуда он – его служба будет недолгой. Раны после войны с Пруссией ещё не зажили и немцев здесь любят не сильнее версальцев.
Возможно, Жорж тоже отошел на тот смерть где-нибудь там – под Парижем – ушел туда, куда я уже потерял надежду попасть.
Я протрезвел. Мария обливалась слезами, забыв о роли стальной женщины, в которую заигралась. А я просто думал о том, что происходит в этом мире – просто дерьмо, которым пахнет отовсюду.
Вскоре, Мария тоже куда-то исчезла – в один момент, я просто потерял её из виду. Она всегда забывает попрощаться, а потому и расставание с ней кажется странным. В моё тело вернулась забытая ранее боль. Меня всего пронзал страх и усталость; я не мог найти в себе силы даже для того, чтобы просто встать и уйти. И даже если бы мне это удалось – то куда бы я пошел?! Вся моя жизнь и бесконечная борьба привели лишь к тому, что у меня осталось – ни к чему.
И как всегда, в моменты крайнего отчаяния, в темнейшие из времён, происходят странные и чудесные вещи – такие, в которые трудно поверить даже после того, как они произошло. Они приходят ко мне, будто я сам зову их беззвучным свистом о помощи.
– Что ты здесь делаешь? – прозвучал весёлый голос откуда-то сверху.
Я поднял голову; и сразу не поверил своим глазам.
– О, извините, кажется, я опознался… – засомневался он.
Мишель. Единственный, кого я знал во Франции времён Луи Бонапарта. Тот, к кому я и приехал в этот тёмный, неспокойный город из Баварии двадцать лет назад. Тот, который исчез десять лет назад и кого я не ожидал встретить уже никогда. Он будто воскрес из мёртвых и случайно наткнулся на меня. В последнюю нашу встречу, я был на высоте, а ему приходилось прозябать в бедности. Теперь, он носил форму национальной гвардии и выглядел неплохо; а я был разбит и не мог предугадать, что будет со мной дальше. Конечно, он сразу узнал меня; но приглядевшись получше, не смог в это поверить и собирался уйти – на этот раз, навсегда.
– Постой, Мишель, это я.
– О боже, дружище, что с тобой произошло?! Где ты был все эти годы?
– Был занят тем, к чему привык – выживал. И это ведь ты меня бросил – исчез, даже не попрощавшись.
В моём голосе звучали нотки обиды и возмущения. Хотя, десять лет – совсем небольшой срок для меня и для истории. За это время я успел не больше, чем смог бы достичь за пару дней. Теперь, это не имело для меня никакого значения. Я был просто рад, что мы встретились здесь и сейчас – с моим другом, которому, как и многим, суждено вскоре так рано и бессмысленно погибнуть.
Он всё же принял мои слова за обиду с моей стороны. Это его смутило и он качать головой, будто что-то искал. Затем, он попробовал оправдаться:
– Я… я… – но это получалось у него не лучше, чем мне справляться со страхом и болью.
Мне пришлось добродушно остановить его:
– Не надо, Мишель. Если у тебя есть лишний франк и свободный час, то просто угости меня выпивкой.
Он согласился и мы направились в ближайшую кофейню. Там, немного выпив, я стал рассказывать ему о смысле всего, что происходит вокруг:
– Эта коммуна создана по образу и подобию самой природы, чтобы наглядно показать нам законы нашей реальности, – мне снова пришлось приложить немало усилий, чтобы не упасть со стула и при этом продолжать говорить, – её стремление, как и цель самой природы, сделать нашу жизнь лучше и счастливее – признай, ведь кто этого не хочет?! Однако счастье в жизни приносят мелкие радости: папиросы, хорошая еда, выпивка, ночи с прелестными дамами… Проблемой общества было то, что далеко не все могли себе это позволить. Если бы жизнь была легче – в революциях и прочих несчастьях не было бы никакого смысла. Мир был бы проще и приятнее. Жаль, что бывшая власть была не в силах сделать жизнь людей легче – она и не хотела. А теперь страдают все. Я стараюсь жить согласно законам природы: наслаждаться мелкими радостями и победами пока могу. Даже те, кто этого не осознают, всё равно подчиняются этим простым правилам. Ведь что есть борьба за общее благо, если не потакание своим собственным стремлением быть полезным обществу, чувствовать себя важным? Всем нам этого хочется. Наша борьба – навеки останется в памяти истории и послужит примером для остальных, избравших себе путь, подобный нашему. Мы принесём много
