Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1 - Жоубао Бучи Жоу
Время от времени подобные разговоры долетали до ушей Сюэ Мэна. Вспыльчивым нравом молодой господин пика Сышэн не уступал своему учителю и в гневе был страшен. К сожалению, на террасе Шаньэ сплетников было много: о наказании старейшины Юйхэна шепталась целая группа учеников, и, даже начни Сюэ Мэн с ними скандалить, все равно ничего не добился бы.
В результате с одной стороны сидел разгневанный Сюэ Мэн с вздувшимися жилками на лбу, а с другой – Мо Жань, который всю ночь провел без сна и теперь непрерывно зевал.
Так как Сюэ Мэну было больше не на ком сорвать злость, он взъелся на Мо Жаня:
– Утро – важнейшая часть дня, а ты, сукин сын, все не можешь проснуться, мерзкий лентяй! Забыл, чему тебя учил наставник?
– А? – Полусонный Мо Жань снова широко зевнул. – Сюэ Мэн, тебе что, заняться больше нечем? Учитель может сколько угодно вразумлять меня, но ты-то здесь при чем? Я, вообще-то, твой двоюродный и притом старший брат. Говори-ка со мной полюбезнее, нечего грубить старшим.
– Мой старший двоюродный брат – грязная псина! – огрызнулся Сюэ Мэн. – Не хочешь быть человеком – как знаешь!
Мо Жань улыбнулся:
– Какой же ты непослушный, совсем ни во что не ставишь своего старшего брата. То-то учитель будет разочарован, когда узнает.
– И у тебя еще хватает наглости упоминать учителя! Ответь-ка, почему вчера не остановил его, когда он собрался идти в дисциплинарный зал?
– Мэнмэн, это же наш учитель. Юйхэн Ночного Неба. Бессмертный Бэйдоу. Давай ты как-нибудь попробуешь его остановить, а я погляжу?
Брови вконец разгневанного Сюэ Мэна сошлись на переносице. Он выхватил меч и заорал:
– Как ты меня назвал?
– Будь послушным мальчиком, Мэнмэн, сядь на место, – с улыбкой попросил Мо Жань, подперев щеку рукой.
– Я тебя прибью, Мо Вэйюй! – прорычал взбешенный Сюэ Мэн.
Зажатый между ними Ши Мэй не выдержал и тяжко вздохнул, слушая их очередную перепалку. Он молча потер виски и снова попытался сосредоточиться на книге, которую читал: «Придерживаясь принципа недеяния, следует наполнять духовный сосуд, и тогда впервые проявится духовное ядро. Постигнув небесное Дао, можно познать законы жизни и смерти…»
Три дня пролетели в мгновение ока, и Чу Ваньнин закончил обдумывать свой проступок, стоя на коленях в павильоне Яньло.
Согласно наказанию, он три месяца не мог покидать гору и в течение этого времени был обязан выполнять всякую грязную работу, например помогать в зале Мэн-по, чистить столбы на мосту Найхэ, подметать ведущую к воротам лестницу и так далее.
– Старейшина Юйхэн, честно говоря, мне кажется, вам можно не делать всего этого, – сказал старейшина Цзелюй, охваченный беспокойством. – Если такой великий мастер, как вы, станет мыть тарелки или подметать полы… это будет величайшей несправедливостью.
Свои сомнения насчет того, что Чу Ваньнин вообще умеет готовить, стирать или подметать, старейшина Цзелюй высказывать вслух не стал. Зато сам Чу Ваньнин был в себе уверен, поэтому честно отправился в зал Мэн-по.
Услышав о том, что Чу Ваньнин идет к ним отбывать трудовую повинность, все в зале Мэн-по, от слуг до управляющего, застучали зубами от нервной дрожи и стали напряженно готовиться к приходу старейшины, словно готовились к бою с могучим врагом.
В конце концов Чу Ваньнин, в белоснежных развевающихся одеждах, переступил порог и вплыл в зал.
На его красивом спокойном лице, как всегда, не отражалось никаких чувств. Если бы в тот момент можно было взять его и поставить на благовещее облако[38], а в руки дать метелку из конского волоса, Чу Ваньнин, пожалуй, был бы неотличим от настоящего небожителя.
Управляющему зала Мэн-по было совестно и очень неловко из-за того, что он должен был поручить такому красавцу мыть овощи или стряпать. Чу Ваньнин же, совершенно не ощущая себя недоступным красавцем-небожителем, вошел на кухню и обвел присутствующих холодным взглядом. Присутствующие невольно попятились.
– Какую работу мне поручите? – сразу перешел к делу Чу Ваньнин.
Некоторое время управляющий смущенно теребил краешек одежды, о чем-то размышляя, а потом осторожно сказал:
– Согласится ли уважаемый старейшина помыть овощи?
– Конечно, – ответил Чу Ваньнин.
Управляющий вздохнул с облегчением. Поначалу он думал, что Чу Ваньнин с его изнеженными руками будет не очень-то рад полоскать в воде грязные овощи, однако остальная работа пускай и не была грязной, все же требовала кое-каких умений, и управляющий боялся, что Чу Ваньнин не справится. Когда же великий мастер-заклинатель безропотно согласился пойти мыть овощи, управляющий решил, что теперь сможет вздохнуть спокойно. Как показала практика, управляющий был чересчур наивен.
Держа в руках корзинку с ярко-зеленой капустой, Чу Ваньнин вышел к берегу протекавшего возле зала Мэн-по прозрачного ручья, закатал рукава и приступил к мытью.
Так как эта часть горы находилась в ведении старейшины Сюаньцзи, порой мимо проходил кто-нибудь из его учеников. Заметив моющего капусту Чу Ваньнина, они так пугались, что начинали заикаться и не могли выговорить целиком ни одной фразы; затем они три-четыре раза протирали глаза и, лишь убедившись, что зрение их не обманывает, растерянно здоровались:
– С-старейшина Юйхэн… доброе… доброе утро.
– Доброе утро, – отвечал Чу Ваньнин, подняв глаза.
И ученики старейшины Сюаньцзи, дрожа, в страхе уносились прочь. Что и к лучшему, ведь Чу Ваньнин не испытывал никакого желания тратить время на болтовню с кем бы то ни было, так что он продолжал работать: отламывал листья от кочана, тщательно промывал их и кидал обратно в корзину.
Он мыл капусту в высшей степени добросовестно: осторожно отламывая по одному листику и промывая каждый по несколько раз от кончика до черенка. И вот уже близился полдень, а капуста в корзине еще была не домыта.
Повара ходили кругами по кухне, тщетно дожидаясь, пока им принесут капусту.
– Как же быть? Где запропастился старейшина? Пока он не вернется, капуста тоже не вернется. И как без нее жарить говядину?
Управляющий поглядел на солнце, почти стоявшее в зените, и произнес:
– Ладно, не будем больше ждать. Поменяем блюдо, потушим говядину в соевом соусе.
Когда Чу Ваньнин наконец вернулся, в зале Мэн-по уже приготовили великолепную, нежную тушеную говядину, и необходимость в капусте отпала. Обнимая свою корзинку с промытыми капустными листами, недовольный Чу Ваньнин нахмурился и холодно сказал:
– Зачем же вы велели мне помыть капусту, если она вам не нужна?
Волосы на голове управляющего встали дыбом. Достав платок, он протер покрывшийся холодным потом лоб, а потом произнес фразу, о которой впоследствии горько пожалел:
– Нет-нет, она очень нужна! Признаться, мы надеялись, что уважаемый старейшина своими руками приготовит котелок тофу с тушеной
