Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
Здание тюрьмы преобразилось, превратилось в решето. Многие заключенные испуганно сидели в углу своих камер, некоторые попытались бежать. Кто-то успешно, а кого-то стражники успели подстрелить до того, как те успели преодолеть ворота. Некоторые же и вовсе пострадали от взрывов. Хуже всего пришлось «братьям», бывшим сокамерникам Аверина. От помещения не осталось и камня на камне, тела двух заключённых изуродованы настолько, что стало невозможно узнать кто из них кто. Когда стражники делали обход и явились с проверкой в эту камеру, они, разгребая груды камней, не нашли в ней больше тел, кроме этих двух.
Глава семнадцатая. Гильдия Дрейка.
– Так кто же это всё-таки был, если не Альф? – компания двигалась через лес уже час, мокрые насквозь они дрожали от холода, но ничего другого не оставалось. Дождь не переставал, а, казалось, наоборот, лишь усиливался. Путники, не смотря на возможную засаду, старались не сходить с тропы. Иначе был риск попросту заблудиться. Сапоги чавкали в размытой земле, которая то и дело разъезжалась под ногами.
– Когда мы в Твиты покончили с убийцами, посланными за нами, то обнаружили девочку, прячущуюся в доме Альфа, – начал рассказ Бёрн, – Она была так напугана, но мы сумели добиться от неё, что она дочь соседа. Когда мы отвели её к нему, он поблагодарил нас и спросил, что мы делали у дома Альфа. И оказалось, что сам Альф уже пару дней как в отъезде, а этот прохиндей то ли его друг, то ли просто ворюга, который нашёл простую возможность разживиться.
– Одно другому не мешает! – добавил Сорон.
– Точно, этот Альф, говорят, тоже не очень честный человек, и вполне возможно…впрочем, это всего лишь догадки.
– А-а, будь оно неладно!
Все поглядели в сторону Эллия, который прыгал на одной ноге, стараясь не упасть, поскользнувшись на скользкой земле. Просто земля была настолько сырой, что сапоги утопали в ней, будто в болоте, и в итоге Эллий потерял сапог в земле, выдернув из него ногу. Аверин и сам несколько раз чуть не оставил свои ботинки. Юноша подбежал к сапогу Эллия, с силой вытянул его из грязи и передал другу. Когда тот натягивал его обратно, Аверин заметил у мужчины на ноге какую-то отметину.
– Это же ожог? – поинтересовался юноша. Эллий выдержал небольшую паузу перед ответом, а затем просто сказал: «Да это ещё с детства осталось».
Друзья продолжали путь через лес. Это путешествие изнуряло пуще прежнего, ведь дорога по скользкой земле давалась непросто. Аверин уже сто раз пожалел, что отправился тогда с этим обманщиком в Гиальт. Ведь тогда, возможно, они бы смогли раздобыть какой-никакой транспорт, он бы не получил ранение в ногу, и не потерял бы столько времени, сидя в каталажке. Он поделился своим мнением с Бёрном, на что наёмник ответил так: «Пойми, в тот момент я не был уверен, что мы справимся с толпой убийц. Их итак было много, а могли быть ещё подкрепления. Ловушки, засады. Я хотел, чтобы ты смог уйти, и в случае чего придумал бы что-нибудь, чтобы закончить наше задание».
– Ты правда думаешь, что я смог бы чего-нибудь придумать в одиночку? – пришёл в лёгкое недоумение Аверин.
– Мы все в это верим! – ответил за него верзила Сорон.
– После того, что ты сделал для нас в Алеут-Ссине, ты ещё спрашиваешь? – добавил от себя Бёрн. И Аверин ощутил благодарность. Благодарность своим друзьям за выказанное ему доверие. За веру в него, в его силы и способности. Значит всё то, что он сделал, ради чего старался, стоило того. Стоило потраченных усилий и времени. Стоило всех этих ошибок, взлётов и падений. Пережитого страха, ранений и невзгод. Воистину, признание друзей дорогого стоит, и ради него стоит идти на жертвы.
Тут боль в ноге Аверина стала настолько невыносимой, что он не выдержал и сел на землю, схватившись за ноющую конечность.
– Что такое!? – дёрнулся к нему Бёрн. Аверин молча приподнял край штанов, оголив ранение и окровавленную тряпку, которой обмотал ему ногу тюремный доктор, – Ты почему раньше не сказал!?
– Это неважно, – вмешался Эллий, – Судя по виду ранение серьёзное. Нужно срочно обработать.
Эллий наклонился, снял кровавые тряпки, и Аверин увидел под ними гноящуюся рану.
– Доктор мне чем-то обрабатывал еë, – ужаснулся юноша.
– Поверь, ему было наплевать на твою жизнь, – констатировал факт Эллий, продолжая своё дело. Он сложил руки лодочкой, подставив их под струю воды, которая текла с дерева, и промыл этой водой рану. Затем сорвал с близлежащего кустика листочки и обтёр ими остатки загрязнения. После чего вытащил из своей сумки чистый кусок ткани и какую-то баночку, обработал её содержимым рану, и обвязал тканью. Всё это он сделал так быстро и умело, и самое удивительное, что боль сразу отпустила.
– В этом средстве есть бутоны агнолиста, поэтому боль уйдёт сразу, но лишь на время, – объяснил он тайну чудодейственной мази. Аверин раньше не знал, о том, что такое агнолист и как он действует, но суть уловил. Эллий помог Аверину подняться, и товарищи уже хотели было продолжить путь, но юноша оцепенел. Метрах в двадцати от них он увидел знакомый шалаш, расположенный под сводами деревьев. Аверин указал на него пальцем. Бёрн, разглядев куда показывает парень, уже хотел было пойти на разведку, но Аверин схватил его за руку и сказал так доходчиво, насколько мог:
– Их четверо. Одного зовут Кульямо.
Бёрн посмотрел на юношу несколько напряжённо, не зная, верить ему или же ударить в лицо за глупую шутку. Но Бёрн ощущал в парне что-то не то. С самого начала путешествия он чувствовал в нём присутствие чего-то непонятного, ещё тогда, в таверне, когда парень приложился ему по руке своим кинжалом. Бёрн не мог понять, что это, и не торопился делать какие-либо выводы. Это чутьё редко его подводило, и сейчас он решил сделать ставку на то, что Аверин не ошибается. Но если это так, если парень говорит правду, то дела их плохи. Бёрн знал Кульямо. Знал Тайгана. Встречался с ними в боях, когда случалось такое, что его и их заказы ставились в противостояние. К примеру, когда Бёрну было поручено защищать именитого купца, который совершал путешествие из Галита в Авир, на них произошло нападение на границе. Кульямо возглавлял отряд, Тайган был в его подчинении. Их имена он узнал совершенно случайно. Когда сражение закончилось, и пыль битвы улеглась,
