Эндрю Фукуда - Охота
— А что насчет карты? — Меня поражает ее тон, ее спокойствие, несмотря на ситуацию.
— А что насчет нее?
— На ней к северу от нас нарисована лодка. Привязанная к причалу. Если мы доберемся туда вовремя, у нас может быть шанс.
— Ты свихнулась? Мы не можем доверять карте. Вдруг Ученый был ненормальным?
— Нам он казался вполне разумным.
Я смотрю на север, туда, где должна быть лодка.
— Если лодка действительно существует, почему он тебе об этом не сказал?
Она хмурится.
— Не знаю. Зато знаю, что все остальное на карте указано точно. Холмы, горы, даже вон те валуны, — она кивает на них, — так почему лодка должна быть исключением?
Я качаю головой.
— Слушайте, даже если она существует — что вряд ли, — вам не успеть к ней.
— Я предпочту умереть, попытавшись.
«Мы не можем бежать, мы должны остаться и сражаться, — напоминаю я себе. — Единственный шанс спасти Пепельный Июнь — это попытаться сразиться с охотниками».
— Говорю вам, единственный шанс спастись — это сразиться с ними лицом к лицу.
Эпаф шагает вперед.
— Пошли, Сисси. Оставим его. Пошли.
Геперы — не дураки. Они способны понять, что бой безнадежен. У них действительно больше шансов, если они решатся бежать. Мне нужен план. Такой, который все-таки заставит их драться. Я смотрю на искаженные страхом лица. Здесь, в Пустоши, вдали от Купола, они кажутся такими крошечными и беззащитными. Тут мне в голову приходит мысль. Ведь охотники не догадываются, что я с геперами. Они уверены, что я один, одинокий беглец, и у них нет причин думать иначе. А запах моей крови даже на таком расстоянии перебивает запах геперов.
Я еще раз смотрю на геперов, их оружие и излучатели. И на валуны, возвышающиеся неподалеку. Задумчиво моргаю. Теперь у меня есть план.
Сисси выходит вперед, останавливается передо мной и с интересом на меня глядит.
— В чем дело? У тебя такой вид, будто ты что-то придумал.
Я заглядываю им всем по очереди в глаза.
— Поджимайте хвосты, убегайте, если вам так страшно. Но если вы хотите остаться со мной и сражаться, то у меня есть план, — наконец произношу я.
Ночь погружает все во тьму. В небе ни проблеска света, звезды скрылись за огромными черными тучами, закрывшими небо, как сотканные из тьмы континенты. Восточные горы тоже исчезли за этой чернотой.
Я один. Сижу на земле, прижавшись спиной к валуну. В руке у меня копье, которое Сисси дала мне, прежде чем исчезнуть во тьме. Я прижимаю острие копья к ладони и задумываюсь. Передо мной расстилается огромная пустота — Пустоши, затянутые серым мраком, не успевшим еще стать непроглядной чернотой. Только валун, на который я опираюсь спиной, составляет мне компанию. Его поверхность холодная и настолько шершавая, что царапает тело. Но здесь, в бесконечном море тьмы, приятно чувствовать хоть что-то твердое.
Я прижимаю острие копья к ладони и распарываю кожу.
Остается небольшой порез, из которого выступает только капля крови. Но для охотников, идущих по следу, этого более чем достаточно. Все равно что если бы я внезапно зажег огонь на маяке.
Спустя всего несколько секунд небо над Пустошами прорезает хищный вопль. Так близко, так громко, в обертонах слышится такая жажда. Они будут здесь меньше чем через минуту.
Я сжимаю кулак. Из пореза выдавливается еще немного крови. Теперь ее достаточно, чтобы они не смогли заметить слабый запах геперов. Я чувствую, как в ране пульсирует кровь, почему-то не в такт лихорадочному биению моего сердца.
Геперы оставили мне только копье.
Моих ушей достигают топот, шорох взрываемого ногами песка, тихое шипение.
Охотники здесь.
Я поднимаюсь, ноги у меня подгибаются.
Какое-то движение, что-то мелькает справа налево. Затем обратно, где-то на краю моего поля зрения. Из темноты выступают три тени, сперва едва различимые, но быстро принимающие знакомые очертания.
Пресс.
Тощий.
Алые Губы.
И тут из серой тьмы возникают еще двое, сначала призрачные, но вскоре становящиеся пугающе реальными.
Платьице.
Директор.
Я ожидал только троих.
Все пятеро совершенно раздеты, их тела обильно покрыты солнцезащитным кремом, как торт взбитыми сливками. Там, где защита не выдержала, зияют открытые раны, я вижу эту влажную красноту даже в темноте. Последствия дня, проведенного с открытой дверью. Самое страшное — это их глаза. В них пульсируют неприкрытая злоба и дикая ненависть, смешанные с жаждой моей крови.
— Давно не виделись, — приветствую я их.
Они подходят, скалясь и рыча. Медленно. Останавливаясь через каждые несколько ярдов.
Что-то не так. Я по-другому представлял себе их поведение. Я предполагал, что они впадут в голодное безумие, что они бросятся на меня с оскаленными клыками, не помня себя от желания впиться в мою плоть, что меня за несколько секунд разорвут в клочки. Но они действуют со странной методичностью.
— Не выспались? — интересуюсь я. — Что-то вы отвратительно выглядите.
Они растягиваются и окружают меня широкой дугой.
Я не спускаю глаз со всех них, но в первую очередь — с Директора, который оказывается прямо передо мной. Он спокойнее остальных, дыхание у него не сбивается, его ноги твердо ступают по каменистой поверхности пустыни. Длинная левая рука свисает плетью, и он слегка постукивает ногтями по колену. Правая рука как-то странно спрятана за спину.
— Мы решили поиграть, — говорит он.
— И что за игра?
Тощий слева сгибается в три погибели, продолжая двигаться ко мне.
— Я никак не могу решить, как же ее назвать. Пока лидируют варианты «Дележка» и «Дегустация».
Платьице, как оплывший шар для боулинга, катится ко мне справа. Ее складки жира свисают, словно готовые упасть капли воды. Сквозь оскаленные зубы просачивается тихое шипение. Она не останавливается, пока не упирается в валун.
Так же, как и Тощий слева от меня. Все охотники заняли позиции, теперь они смотрят на Директора, ожидая дальнейших указаний. Потом медленно сжимают кольцо.
— Понимаешь, — продолжает Директор, — мы хотим, чтобы ты послужил примером. Ты выставил на посмешище не только Охоту, Институт, Правителя, но и меня. На моей репутации теперь несмываемое пятно. Что же я за специалист по геперам, если не могу заметить гепера прямо у себя под носом? — Впервые в его голосе слышатся какие-то чувства. — Тебя недостаточно просто сожрать — это слишком быстро и для нас, и для тебя. Мы решили — разумеется, это моя идея — поделить тебя между нами, насладиться твоим вкусом. Медленно. По кусочку.
Они продолжают приближаться. Глаза бегают из стороны в сторону, изучают меня, заглядывают мне за спину.