Тень крыла - Марибель Ли

– Бай Син.

Я повернулась к нему, но он не слышал. Будто меня и не существовало. Будто меня уже не существовало.

«Если ты умрешь раньше меня, я не прощу тебя ни в этой, ни в следующих жизнях».

Бай Син.

– Не в этой, но хоть в следующей жизни прости меня, – прошептала я и поднялась.

– Не прощу.

Я не могла требовать от него этого, и мне больше нечего было сказать. Мне оставалось только уйти. Но прежде чем я сделала хоть шаг, его пальцы стальным обручем сковали мое запястье. Я вздрогнула и обернулась – нет, его глаза не обещали простить.

– Кто сказал, что я позволю тебе умереть раньше меня? Ты не умрешь, и я не буду тебя прощать.

24

– Бай Син…

Он поднялся, все еще не выпуская моей руки. Его глаза смотрели холоднее обычного.

– Я же сказал тебе, я закончил.

– Бай Син. – Я попыталась выдернуть руку, но он не отпускал.

– Однажды ты сказала, что я единственный, кому ты веришь.

– Это правда.

– Правда? Тогда покажи мне техники Ворона.

Я отступила на шаг.

– Зачем?

– Ты правда хочешь умереть? – Он снова был на расстоянии выдоха от меня. Лед. Больше я не могла обманываться. Не лед, боль.

– Бай Син, я…

– Ответь. Ты хочешь оставить меня?

– Нет.

– И ты все равно хочешь снять печать?

– Да.

– Твой план плох, мы не будем следовать ему.

– Бай Син! Я не сказала тебе, потому что боялась этого.

– Чего?

– Что ты решишь…

– Что бы я ни решил, никто из нас не умрет.

Я хотела сказать: «Что ты решишь пожертвовать ради меня всем и собой».

Он сделал шаг ко мне и вдруг нежно коснулся моей щеки.

– Ты все еще не веришь мне? Чжу-эр…

– Я верю тебе.

– Тогда больше никогда не думай о смерти. Твоя жизнь принадлежит мне, ты забыла?

– Я не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня.

– Я не буду. Верь мне.

Поверить ему. Мне был страшно поверить.

Но это все, что он просил. Нельзя оставлять сожаления любимым людям. Сожаления любви хуже яда. Юэ Гуан была права.

– Я верю тебе.

Пагода Равновесия впустила меня тихим холодом.

– Сюда.

Бай Син верил мне.

– Разве к ним может прикасаться кто-то, кроме Главы? – прошептала я, когда Священные свитки Лотоса легли вокруг меня мерцающим озером.

– А ты не касайся, читай.

Я медлила.

– Минчжу, читай.

Я и правда старалась не касаться их. Глава Бай был готов позабыть о правилах своего Учения. Ради меня.

Девять лепестков – девять печатей, что сдерживают девять огненных птиц. Как только меч Трехлапого Ворона срежет Цветок, силы меча Лотоса иссякнут, а меч, дарованный Сихэ, станет лишь безжизненным осколком.

Я посмотрела на Бай Сина.

– Тогда ничто не сможет остановить Воронов?

– Читай. Печать не снимется. Расцветет новый Лотос.

И правда. Бессмысленно. Вырастет новый Цветок. В свитках Пагоды Равновесия Вороны представали огненными призраками, жаждущими мести, готовыми вновь вознестись к брату-Солнцу и сжечь своим огнем Землю. Лотос был дарован Небесным Правителем, чтобы защитить мир.

Я читала быстрее, забыв, что не хотела касаться священных текстов. Когда я закончила, я не сразу поднялась – почувствовала, что мое тело слабеет.

– Теперь ты веришь мне?

Я кивнула.

– Ты все еще хочешь сорвать печать?

– Хочу.

– Тогда мы сделаем это. Вместе.

Я осторожно коснулась последнего свитка и заметила, что мои пальцы дрожат.

Равновесие. Потомки Лотоса были не в силах одолеть птиц, потомки Ворона были не в силах снять печать. Огненные призраки не потревожат Небеса и Землю, только людей сжигало их пламя. Только люди.

– Мы сделаем это.

На моих губах дрогнула улыбка.

Это и правда было нашей судьбой. Никто до нас бы не сумел. А после нас – столько бы столетий прошло, прежде чем звезды позволили бы потомку Лотоса и потомку Ворона сойтись вновь не кровавым ветром, а дуновением света? Лишь объединив техники этих мечей, человек мог снять печать и одолеть Воронов. Мечи, не направленные друг на друга, а объединенные. Наша судьба.

Я почувствовала, как меня накрывает слабость. Я и забыла, что силу Лотоса больше не сдерживает меч Трехлапого Ворона. Теперь Божественный Цветок вовсю источал свою энергию инь. Сегодня он подавлял меня гораздо сильнее. Но это больше не имело значения.

– Мы вместе срежем Цветок и выпустим птиц, а потом я убью их. Ты не коснешься детей Сихэ и не обратишься в пепел. – Бай Син поднял меня и заставил посмотреть ему в глаза.

– Сам убьешь их? Но…

– Ты передашь мне техники Воронов и свой меч, как только печать будет снята. Я сделаю это сам. Я смогу. Ты обещала верить мне.

– Бай Син!

Прежде чем я успела возразить, он подхватил меня на руки и понес прочь из Пагоды Равновесия.

– Сила Лотоса убьет тебя раньше, чем твоя собственная энергия обратит тебя в пепел.

– Бай Син, я не…

Но он не слушал.

Он все еще заботился обо мне. Будто я не лгала ему. Будто я не причиняла ему боли. Он не должен был прощать так быстро.

И снега Драконьих Гор, и ледяной ветер в Запретных Залах – я их выдержала. Я выдержала бы и холодное дыхание Божественного Лотоса. Я не была так хрупка. Но он не отпускал меня, будто я и правда могла рассыпаться, будто его руки могли спрятать меня, будто я и правда могла укрыться в его силе.

Он рассек барьер, не выпуская меня из объятий.

– Бай Син.

Он молча внес меня в свои покои и осторожно положил на постель.

– Бай Син.

– Спи.

Он вышел. Я не хотела, чтобы он уходил так. Пошатываясь, я поднялась, чтобы пойти за ним. Но в этот раз силы не возвращались так же быстро. Я слишком долго пробыла у Священного Озера. Я успела сделать только два шага и замерла.

Бай Син уже вернулся, держа в руках одеяло. Он смотрел на меня, но я не могла понять, что пряталось за его льдом. Все, о чем я думала в ту секунду, – «не уходи, пожалуйста, не уходи». Я сделала шаг к нему, и его руки подхватили мое ослабевшее тело.

– Чжу-эр, хватит.

Он вновь уложил меня и накрыл вторым одеялом.

– Спи.

– Бай Син, – холодными пальцами я вцепилась в его руку.

– Спи. Мы сделаем это, спи спокойно.

– Все это время ты читал свитки в Пагоде?

– Я сдержу свое обещание, но и ты должна сдержать свое. Твоя жизнь – моя.

– Почему ты не злишься на меня?

Я почувствовала, как он наклоняется ко мне и нежно касается моей щеки.

– Я буду злиться на тебя. Сильно. Но позже.

– Когда?

– Когда мы станем свободны и эта Гора перестанет пропитываться кровью. Тогда я буду злиться на тебя каждый день часами напролет, так что ты пожалеешь о том, что хотела оставить меня одного.

– И сколько дней ты будешь злиться?

– Дней? Еще лет сто.

– Я вымолю твое прощение раньше.

– Не получится.

Мне хотелось расплакаться от облегчения, но