Роберт Сальваторе - Древнейший
Но сегодня девушку мучило чувство, что случилось что-то плохое.
Она поднялась, подошла к восточному берегу, ближайшему к острову Часовни, и стала вглядываться в дымку, словно надеясь увидеть если не Кормика, плывущего к ней на своей маленькой лодке, то хотя бы нечто такое, что помогло бы ей понять, в чем дело.
Однако виден был лишь туман, слышен лишь плеск волн о песок и камни.
Нутром же она ощущала, что произошла беда.
Он спасал свою жизнь, потому работал руками и ногами так неистово, как только мог. Бывший монах сбросил тяжелое платье сразу же, как только оказался в воде. Теперь он был одет лишь в типичные для абелийцев белые штаны до колена, рубаху без рукавов и в берет поври, который упрямо держался на голове, даже когда Кормик нырял. Кроваво-красный убор словно прирос к своему владельцу.
Юноша прикинул, что от троллей его отделяют около пятнадцати гребков, и постарался определить, сколько ему осталось до маленького острова, который он успел заметить. Ему оставалось лишь молиться, чтобы мерзкие твари растерялись, а ему не пришлось бы искать этот островок.
К счастью, плыть до места оказалось ближе, чем он предполагал, но тут обнаружился подвох. То, что Кормик принял за остров, оказалось всего лишь парой больших камней, выступавших из воды.
Он вполне успевал до них добраться, но разве могли они стать надежным убежищем? Вершина самого большого камня поднималась над уровнем озера всего на ярд с небольшим, а диаметр самого «острова» не превышал десяти шагов.
Не имея ни малейшего желания драться с троллями в воде, где они двигались с легкостью рыбы, Кормик направился туда. Лучшего решения все равно не было, а преследователи уже настигали его. Едва он выбрался, как плеск воды известил о приближении первого из них.
Юноша стал на четвереньках карабкаться вверх, заметил на пути небольшой камень и со всей силы запустил его прямо троллю в морду. Тот завопил, дико задергался, из носа по подбородку полилась жидкая кровь. Кормик воспользовался замешательством противника, подскочил к нему и осыпал градом ударов. Потом он одной рукой заломил ему верхние конечности за спину, другой схватил тварь за волосы и с неожиданной жестокостью принялся колотить ее головой о скалу.
В этот момент другой тролль выскочил из воды и замахнулся на него когтистой лапой. Парень оказался быстрее и вовремя увернулся. Положение осложнилось появлением еще одного преследователя, который грозно подбирался все ближе. Обмениваясь с первым безобидными шлепками, Кормик постоянно краем глаза наблюдал за вторым, чья бесхитростная атака, столь характерная для этих существ, не стала неожиданностью. Юноша прыгнул ему навстречу, приземлился, выкинул вверх правую ногу и врезал точно по морде троллю, а потом, для верности, добавил еще пару раз, хотя тварь и так уже была без сознания.
Кормик обучался у лучших мастеров рукопашного боя во всем абелийском ордене, который в последние годы стал намного воинственнее. Его монахи умели постоять за себя. Это мастерство очень пригодилось юноше теперь, когда он сражался на два фронта, ибо первый тролль, воспользовавшись тем, что человек отвлекся на его напарника, агрессивно пошел в наступление.
Когда второй противник повалился на камни, Кормик наконец смог повернуться к злобному существу, оставшемуся на ногах, и занять оборону. Однако вдруг, неожиданно для себя самого, он с каким-то безумством накинулся на тролля. Пытаясь понять, что произошло, юноша отчетливо осознал реальность.
Ему нечего терять.
Он врезался прямо в своего врага и обрушил на него град ударов, не обращая внимания на ответные выпады. Тролль царапался и отбивался, но уже через несколько секунд Кормик точным, яростным ударом отправил рухнувшую наземь тварь к праотцам.
Из воды выпрыгивали все новые преследователи, бесконечная череда новых жертв. Он дрался, пока кулаки не превратились в кровавую массу, ноги не покрылись алыми царапинами от выбитых зубов троллей, а руки от усталости не стали будто свинцовыми.
Но фортуна и сумасшедшая ярость знали свое дело. Лишь когда был повержен последний, седьмой по счету, тролль, Кормик без сил упал на колени.
Задыхаясь, он попытался осмотреть свои раны, глубокие порезы от когтей и зубов. Нужно было срочно промыть их. Кормик знал, что укусы троллей всегда долго болят и гноятся, но у него не было сил добраться до воды. Он подумал, что если из озера появится еще хотя бы одна тварь, ему конец.
Солнце на востоке поднималось все выше, минуты обернулись часами, теплые источники Митранидуна отогнали альпинадорский холод. Кое-как Кормику удалось добраться до воды, промыть раны и утолить жажду.
Он опустился на колени и мысленно вернулся к событиям, которые привели его в это пустынное место. Воспоминания о последних часах, проведенных на острове Часовни, нахлынули на него. Перед глазами парня снова стояло лицо отца де Гильба с глубоким разочарованием, написанным на нем, в ушах снова слышался полный сожаления голос Джавно.
Оно чувствовалось даже в ударах хлыста, которыми бесчувственный старший товарищ осыпал Кормика.
Назад пути нет. Его изгнали не ради испытания и не в качестве платы за грехи. Это решение ставило точку, не предполагало прощения.
Пути назад нет.
Он был один посреди озера, кишащего монстрами, в окружении врагов. В эти горькие часы будущее казалось ему пустым, неприглядным и пугающим. Кормик глядел на дымные воды и в какой-то момент страстно захотел, чтобы оттуда появились еще несколько троллей и прикончили его.
У него было что пить, он мог бы даже поймать рыбу, но ради чего?
Кормик внимательно посмотрел в ту сторону, откуда прибыл, в бессмысленной попытке увидеть свою лодку, пусть опрокинутую, но на плаву, хотя и понимал, что это бесполезно. Если троллям нужно уничтожить судно, они разнесут его в щепки. Оставалось лишь надеяться, что к голой скале прибьет волной хоть какой-нибудь обломок.
Юноша снова подумал о своем роковом решении освободить Андрузиса и остальных варваров, из-за которого очутился здесь, окровавленный, обреченный на смерть, и пожалел о нем, но лишь на миг.
— Я поступил правильно, — сказал он вслух, чувствуя, что должен услышать эти слова. — А отец де Гильб не прав. Они все не правы.
Кормик замолчал и попытался разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя, но туман был слишком густым. Тогда, решив, что его отнесло севернее, юноша повернулся на юг и немного на восток, во всяком случае, так ему казалось, чтобы стоять лицом к острову Часовни.
— Вы были не правы! — крикнул Кормик через озеро. — Вы и сейчас не правы! Веру нельзя навязать! Нельзя! Она сама расцветает в сердце, открывшемся навстречу правде. Вы не пра-вы!
