Роберт Сальваторе - Древнейший
Ее тон говорил о том, что появление Секуина она расценивает как дар небес, не меньше.
— Смотрите! Это он! — вдруг закричала она, указывая на маленький луг, и запрыгала, словно девчонка.
От радости воительница чуть не потеряла сознание, что показалось Брансену даже смешным на фоне ее перевозбуждения.
— Это все из-за него? — захихикал Олконна.
Из-за чуть длинноватых ног походка приближавшегося к ним человека выглядела очень решительной и волевой. Его обветренное, испещренное морщинами лицо выражало силу и приверженность здравому смыслу. По выдающемуся подбородку Брансен понял, что Джеймстон Секуин не из тех, кто бросает слова на ветер.
— Так далеко забрались на север от владений дамы Гвидры, а на самхаистов не похожи, — подойдя, сказал Джеймстон. — Особенно вы, — добавил он, указывая седой бородой на брата Джонда.
— Это уж точно, — кивнул монах.
Охотник пристально посмотрел на Брансена и как-то странно поморщился. Молодой человек почувствовал неловкость из-за своего черного шелкового костюма впервые с тех пор, как облачился в него.
— Мы не собирались искать здесь тебя, Джеймстон, но рады встрече, — прервала молчание Вона.
Секуин испытующе посмотрел на нее, затем дружески подмигнул.
— Дикарка Ви, — улыбнулся он. — Сколько лет, сколько зим!
— Слишком много.
— А ты как, Крейт? — повернулся Джеймстон к старому воину.
— Неужели помнишь меня? — отозвался тот.
— Это не так трудно, — ответил охотник. — Сколько осталось в живых свидетелей наших славных боев?
— Двое? — поразмыслив, со смешком предположил Крейт.
— Возможно. — Джеймстон, подойдя к нему, пожал протянутую руку.
Таков был знак уважения, принятый между старыми воинами.
Абелиец откашлялся. Крейт спохватился и стал знакомить Секуина с соратниками, но успел назвать лишь Олконну. Вона перебила его и сама представила брата Джонда с Брансеном.
— Вы заблудились? — спросил Джеймстон.
— Мы здесь по делу, — поправила Вона. — На юге бушует война. Люди гибнут целыми селами.
— Я видел отряды Беддена, целые орды, — мрачно кивнул Секуин.
— Безнравственность самхаистов не знает границ, — вставил брат Джонд, но тут же замолчал, заметив ухмылку старого охотника, которая красноречиво говорила о его презрении к бесконечной борьбе как абелийцев, так и самхаистов за каждую человеческую душу.
— Вы разведчики? — предположил Джеймстон.
— Отчасти, — ответила Вона.
Брат Джонд снова кашлянул, предостерегая от излишней откровенности, но женщина лишь насмешливо посмотрела на монаха. Ведь перед ними стоял не кто-нибудь, а Джеймстон Секуин!
— Леди Гвидра считает, что мы можем положить конец этой войне.
— Договариваться с самхаистами бесполезно, — рассудил Джеймстон и обвел команду пристальным взглядом, под которым Брансен почувствовал себя голым. — Вот вы и задумали убить самого Беддена, — заключил старый охотник с ноткой иронии в голосе, отчего все пятеро взволнованно переглянулись.
Лучшего подтверждения Секуину и не требовалось.
— Мы непременно найдем его и убьем, — неожиданно заявил Брансен и встал рядом с Воной. — Он это заслужил.
— Много сотен раз, еще когда ты даже не родился, мой мальчик, — отозвался Джеймстон.
Ответ слегка покоробил Брансена, почуявшего в обычном согласии что-то унизительное. Нарочно или нет, но этот легендарный охотник заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке.
— Никогда его не любил, — продолжал Джеймстон. — Кто может быть глупее, чем люди, которые заявляют, что говорят от имени бога? Только те, кто их слушает. Мои извинения, брат, — добавил он, глядя на Джонда.
Монах, по-видимому, сбитый с толку, как и Брансен, лишь пожал плечами и слегка кивнул.
— Помоги нам убить его, — неожиданно выпалила Вона.
— Принимать чью-либо сторону не в моих правилах, — ответил Джеймстон.
— Но даме Гвидре ты ведь помогал, — возразила женщина. — Говорят, ты отправлял на юг сообщения.
— О численности гоблинов, троллей и им подобных, — кивнул Секуин. — После моего вмешательства она всегда заметно падала.
— Ну вот! Значит, ты уже решил, на чьей стороне выступить, — засмеялась Вона.
— Убивать гоблинов и троллей не значит быть на чьей-то стороне, — невозмутимо ответил Джеймстон. — На мой взгляд, это единственная религия, за которую стоит сражаться.
— Что ж, раз старец Бедден снюхался с этими тварями, получается, что он стал вашим противником, — рассудил брат Джонд.
Охотник искоса посмотрел на него и хмыкнул.
— Идите на восток и через десять дней доберетесь до теплого озера под названием Митранидун. Поднявшись в горы вдоль западного берега, окажетесь у Колдринского ледника, на вершине которого найдете и Беддена, и его первосвященников. Я отведу вас, а дальше сами решайте, как поступить.
Сказав это, он кивнул в знак того, что обсуждения не будет, забрал у Брансена и Джонда свои стрелы, снова подмигнул Воне и направился на восток.
Команде не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
К ночи они разбили лагерь. Вона и Джеймстон сидели рядом, болтая и смеясь, как старые друзья. Олконна с Крейтом, расположившиеся в противоположной стороне, чистили и точили оружие.
— А ты в курсе, что у них как-то раз была связь? — спросил Олконна.
— Насколько я знаю Дикарку Ви, одним разом не обошлось, — от души рассмеялся Крейт.
— Как, и ты? — спросил Олконна, бросив на него любопытный взгляд и слегка поморщившись.
— Да, я ее знаю! — снова засмеялся его приятель. — А что? — спросил он напрямик, когда Олконна покачал головой, глядя на крепко сбитую женщину. — Ты был обо мне лучшего мнения?
— Но ведь она совсем не красивая, — отвечал тот.
— Чушь! — возмутился Крейт и тоже посмотрел на Вону. — Это самая распрекрасная женщина в мире.
Олконна состроил недоверчивую мину.
— Надеюсь, у тебя хватит ума не отказываться, если она когда-нибудь предложит тебе затеять скачки, — добавил старый воин и подмигнул.
— Как и у всех остальных? — саркастически спросил Олконна.
— Ох, вот только не надо об этом, — ответил Крейт. — Ты каждый день совершаешь убийство и считаешь себя вправе судить ту, которая иногда позволяет себе насладиться жизнью?
— Но…
— Никаких «но», — оборвал его Крейт. — Посмотри-ка на нее хорошенько, мальчишка! Видишь, с каким огнем проживает Дикарка Ви каждую секунду своей жизни, наполняя душу воспоминаниями и ощущениями, о которых большинство людей даже помыслить не смеют. В сражении, в матерщине и в постели она переплюнет не только женщину, но и любого мужчину, поэтому умрет без сожаления. Многие ли могут похвастаться этим?
