Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
Итак… каков шанс, что этот план дурацкий?
– Весьма велик, – признал Скиталец.
Впрочем, о каком планировании или подготовке могла идти речь в данном случае? Иногда только и остается, что импровизировать, действовать по обстановке, а дальше надеяться. Он бегло осмотрел выдвижные ящики – пусто. Опустился на корточки в задней части помещения – там обнаружился старый мешок, в который удалось сносно завернуться на ириальский манер. Кое-как одевшись, Скиталец сформировал из Помощника весьма достоверное подобие лицевой и верхней частей шкафа – декорацию вроде фальшивого фасада из серебросветских фильмов.
Пока Скиталец держал Пома перед собой, была видимость, что его здесь нет. Случайный взгляд уткнется всего лишь в слишком высокий шкаф. Оставалось надеяться, что в темноте дополнительный ряд ящиков не вызовет подозрений.
Ладно, признает рыцарь, твой план мне нравится. И впрямь может сработать.
Скиталец промолчал, таясь в ожидании и вслушиваясь в стук дождя по крыше. Считая секунды, он смотрел сквозь узкие щели в фальшивом фасаде, как подходят рабочие с ярко светящимися солнечными сердцами в руках.
– Не понимаю, чего он тут крутится и заглядывает нам через плечо, – прошипел один из них. – Еще и с обугленными. Он что, подозревает, что мы вдруг примемся подворовывать?
– Лучше не спрашивать, – откликнулся другой голос. – Не давай ему повода обратить на тебя внимание. Пленники скоро закончатся, Маяка-то больше нет.
Один за другим огоньки гасли, скрываясь в ящиках. Шквал! Только бы не попытались выдвинуть один из фальшивых. Сначала же заполнят ближние ко входу шкафы, да?
Так они и сделали: разложили солнечные сердца и ушли. Комнату сотряс громкий удар, и голоса вмиг отрезало. Скиталец выбрался из своего укрытия и отпустил Помощника: хлопнула дверь хранилища, закрывшись.
Скиталец принялся выдвигать ящики, и хотя у каждого был собственный замок, с помощью монтировки это легко удалось исправить.
Внутри лежали солнечные сердца. По одному на ящик. Он собрал все, что нашел, – пять штук. Маяку должно хватить. Вздохнув с облегчением и уложив добычу в другой мешок, пошел к двери хранилища.
Та оказалась заперта. Скиталец уставился на нее, чувствуя себя очень глупо.
Э-э-э… Скиталец, боюсь, тут монтировка не поможет.
– Что-нибудь поострее бы, – сказал тот, отводя руку в сторону.
Сомневаюсь, что у меня получится.
– Уже получалось, – напомнил он. – Тогда, под городом. Ты разрезал защелки.
Получилось у тебя, Скиталец. Это не моя душа в коросте, не мои клятвы нарушены. Это ты никому не можешь причинить вреда. Ты не способен призвать оружие, предназначенное исключительно для убийства.
Так ведь оно требуется не для убийства. Всего-то нужно вскрыть металлическую дверь. Скиталец попытался воссоздать настроение, в котором пребывал, когда резал запоры. Сейчас ситуация уж точно не менее отчаянная.
Однако он устал. И уверенности в себе не хватало. К тому же ощущал, что короста крепнет. Прорываться сквозь нее так же бессмысленно, как пытаться пробить себе дорогу кулаками. Потрепыхавшись несколько минут, Скиталец обессиленно прислонился лбом к двери и зажмурился.
Что он делает? Даже если выберется из хранилища с солнечными сердцами, дальше-то что? Неужели всерьез рассчитывал, что получится угнать корабль, не ввязавшись в драку? А даже если получится, сумеет ли он самостоятельно отыскать дорогу к Маяку? Он же летал только на судах маячан, оснащенных нужными устройствами для аутентификации. На корабле Союза будет так же слеп, как люди Рдеющего короля.
Он… больше ничего не понимал. Застрял. Не только потому, что не мог продолжить свой бег. Он уже некоторое время топчется на месте. Закоснел. Полностью сосредоточился на бегстве, напрочь игнорируя более серьезные проблемы. Те, что кроются глубоко внутри.
Он оцепенел. Душой. Самим своим «я». И этого не исправить, убегая все дальше и дальше. Что бы он себе ни говорил.
Щелк.
Дверь хранилища? На миг подумалось, что на нее каким-то образом подействовало его самокопание. Затем укол граничащей с паникой тревоги подсказал: кто-то открыл замок снаружи. Скиталец поспешил назад, чтобы снова замаскироваться, но опоздал. Дверь распахнулась.
За ней стоял Пыл, один, по колено в грязи.
36
Пыл?
Пыл!
Коротышка измазался по самые бедра, но, судя по всему, вышел из бури невредимым. Убрав набор отмычек, он оглянулся на внезапный звук и полез в хранилище.
Это Пыл, говорит рыцарь с неослабевающим энтузиазмом. Шквал побери, в жизни так не радовался появлению взломщика.
– Пыл! – окликнул Скиталец.
Тот застыл, прищурился и облегченно выдохнул.
– Озаренный? – спросил коротышка. – Будь ты благословен! Жив?!
– Есть такое. – Скиталец с мешком солнечных сердец шагнул вперед. – Похоже, мы придумали один и тот же план.
Пыл заглянул в мешок, потом поднял взгляд на собеседника и широко улыбнулся.
– Поверить не могу. – Он хлопнул себя грязной ладонью по лбу. – Я-то думал, это я спасаю город. А у тебя все было схвачено, хоть мы тебя и бросили.
– Сомневаюсь, что у вас был выбор.
– Не было, но… – Пыл замер, услышав голоса снаружи, и мотнул головой. – Может, позже новостями обменяемся? Остался час, чтобы спасти Маяк, а учитывая, что лететь минут сорок пять как минимум, в зависимости от ветра…
Скиталец кивнул и спрыгнул в грязь. Поблизости разгорался спор между парой чиновников Рдеющего короля. Один считал, что в дань солнцу оставили двенадцать человек, второй настаивал, что только одиннадцать.
Скиталец повернул за Пылом направо, во тьму.
– Ты действительно угнал корабль-разведчик? – прошептал он.
– Нет, – сказал Пыл. – У меня не было для этого ресурсов. Я сел за пульт, когда Ребека вырубилась из-за жары. С трудом вырулил обратно в тень, иначе бы мы все сгорели. Остальные или без сознания, или блюют. Когда дойдем, советую задержать дыхание. Только я боеспособен, хотя Ребека приходит в себя быстрее прочих. Вот и решил, что выход только один: придется добывать солнечные сердца самому. Со свежими источниками энергии сможем выжать из двигателей большую скорость на обратном пути. Хоть какая-то надежда. Так что я приземлился и стал высматривать в темноте фонари. Когда заметил, последовал за ними, погасив бортовые огни. Потом выбрался наружу и молился Адональсиуму, чтобы удалось справиться в одиночку. – Он покачал головой, едва различимо в свете прокатившейся по облакам молнии. – А тут ты, уже внутри. Я сомневался в тебе, Озаренный. Прости меня!
– Нет, Пыл, – возразил Скиталец. – Я…
Эй, за нами кто-то идет.
Скиталец остановился и резко обернулся. Позади во тьме горели глаза, озаряя улыбку на лице шагающего человека.
– Пыл, беги, – велел Скиталец.
Тот ахнул, но подчинился.
