Имя Дракона - Ольга Видова
— А вот нам стоит, — едва слышно сказал Мартин. Взоры тех, кто его услышал, обратились к нему. Слегка покраснев, он пояснил: — у них есть усыпальница дракона. Нам стоит ее почтить. Вдруг если запечатать ее, землетрясения прекратятся?
— Их вера сильна, но вряд ли мы найдем нечто большее, чем могильный камень. Много слышится, да мало верится, — ответил Тим. — А если там и правда спит дракон, то почему в это верят только они?
У Листа заболела голова. Странное свербящее чувство требовало от него немедленно действовать, а не сидеть на месте.
— В дракона верят не только огнепоклонники. Райнер показывал мне старые летописи, — вспомнил Лист, — у него не было уверенности, лишь намеки и догадки. Но возможно вера огнепоклонников имеет некоторые основания, — он провел рукой по щеке, невольно ощупывая старый шрам, который так любила Белла, запустил пальцы в волосы, надеясь снять приступ боли, и решил: — восемь дней. Если до медвежьей луны я ничего не добьюсь, то двинем в горы, посмотрим на могильный камень хотя бы.
Глава 27. Знак огненного бога
21.10
Синяя луна — растет
Красная луна — новолуние
Желтая луна — растет
Следующей ночью у Листа открылись раны на спине. Клятые царапины от удара о стену в пещере Синей горы. Больше шестидесяти дней прошло. Давно у него не было таких противных ран.
От стона Листа проснулся Тим. У него был слабый дар стихий и он попытался залечить царапины сам, но потерпев поражение, позвал Кадма, любимого водой и специализирующегося на врачевании.
Маг вспотел, но раны закрыл. Он казался смущенным:
— Я должен признать, что мне не хватает опыта. Твои стихии дрожат и откликаются неохотно. Ты уверен, что всего лишь ударился о стену? Раны похожи на магические.
— Уверен, Кадм, — вздохнул Лист, — поставишь мне щит, чтобы одеждой их не цеплять?
Маг еще работал над сложной формулой, когда на улице закричали. Листу пришлось приложить усилие, чтобы не поторопить юношу.
— Там тень, — Тим выглянул в окно, — все в порядке. Хабр и Мартин справятся.
Лист вздохнул, Хабру не везло в последнее время, а Мартин раздражал самоуверенностью.
Гомон голосов усиливался.
— Что там происходит?
— Хабр зажал тень у стены. Обычный бесформыш. Мартин быстро сплел идеальную сеть. Никогда таких ровных и плотных не видел.
— Я закончил, — выдохнул маг.
— Спасибо, Кадм, — буркнул Лист, одеваясь. Тим помог надеть кольчугу. Не то чтобы в ней была необходимость — тени прожигали металл так же легко, как и ткань, а обработать кольчугу, как меч невозможно. Но люди видят то, что хотят видеть. Как он может зваться воином, если кольчуга не стала второй кожей? Он не мог допустить, чтобы огнепоклонники посчитали, будто он слаб или находится не на своем месте.
Когда они спустились на улицу, все уже было кончено. Волосы Мартина шевелились, хотя ветер отсутствовал. Хабр протирал клинок темной тканью. Последние тонкие перышки оставшиеся от тени опускались к земле и не достигая ее исчезали. И в этом была бы особенная красота, если бы не десяток кричащих людей вокруг. В основном женщины и дети, но подходили и мужчины. И все они выглядели крайне недовольными.
За общим гомоном было сложно разобрать, чем вызвана эта волна возмущений.
Лист набрал побольше воздуха в грудь.
— Что здесь произошло?
Толпа снова взорвалась воплями. Теперь кричали на него. Лист старался сохранить спокойствие.
Спустя несколько минут через толпу к нему пробился Стюрлауг и, брызжа слюной, закричал:
— Вы считаете нас никчемными недоумками? Думаете, мы сами не можем избавиться от скверны? Локосские ублюдки! Носите огненного сокола на рукавах, — скрюченный палец ткнулся в плечо Листа, хотя его наплечник и плащ остались в спальне, — но вы не видели змея. Вы не знаете что такое очищающий огонь. В наших землях не используют магию даже испепеляя пугала! Вы заплатите за это. Ваш маг должен умереть. Взять его!
Несколько мужчин двинулись к Мартину. Рука мага дернулась к груди, и Лист на мгновение увидел переплетение стихий вокруг кулона Мартина. Разбираться, что артефакт может, времени не было.
— Нет.
Огнепоклонники, как и Мартин застыли.
— Что? Ты, жалкий кусок … — начал было Стюрлауг.
— Скверна напала на моих людей. Они имели право защищаться так, как умеют. С чего вы взяли, что они использовали магию?
В голове Листа стучало. Время будто замедлилось и позволило ему оценить ситуацию. Он видел искаженные злостью лица и понимал, что спокойствие и уверенность их пугает.
— Кто видел, как маг победил пугало? — громко спросил Херлауг, стоявший позади отца.
— Я! — откликнулось несколько женщин.
— Опиши, как это произошло, — приказал Лист, опережая Херлауга.
— Он создал из воздуха сеть, — вперед вышла молодая женщина, за ее юбку цеплялась девочка лет пяти, — а второй разрубил пугало на несколько теней.
— Мартин, ты умеешь создавать из воздуха сети? — Лист смотрел магу в глаза, надеясь, что тот догадается соврать.
— Нет, господин, я маг земли, я здесь только для того чтобы помочь с ранами, если таковые будут.
— Выходит, — Лист посмотрел на Стюрлауга, — убивая пугало, мои люди использовали мечи, а не магию.
— Но я видела… — попыталась возразить женщина, под нестройный гомон других очевидцев.
— Все бабы дуры, — бесстрастно бросил Лист, и снова повернулся к Стюрлаугу, — ты говорил, что от них нет толку, и слову их нет доверия.
— Если они видели…
— Кто еще видел? — громко спросил Лист.
Вперед выступили еще несколько женщин, но ни одного мужчины.
— Слово этих баб, против слов моих лучших воинов. Они клевещут.
— Будь по-твоему, — старик плюнул в сторону женщины, и уже разворачиваясь, бросил: — утром мы поговорим до того, как бабы нальют мне эль.
Херлауг зыркнул на Мартина и ушел вслед за отцом. Толпа проводила вождей разочарованным молчанием. Выступившая женщина смотрела на Листа, в ее глазах стояли слезы, но она так ничего и не сказала.
Во рту стало кисло, Листу было противно от собственных слов, но они сохранили жизнь Мартина. Еще бы понять к добру или худу перемена в отношении Стюрлауга, в конце концов глава огнепоклонников все еще он, а не его сын.
Лист уже собирался лечь спать, когда в дверь постучал Вито.
— Херлауг не позволит тебе поговорить со Стюрлаугом.
— Херлауг…
— Он лжет тебе, — Вито поглядывал то на дверь, то на окно, — он говорит то, что ты хочешь слышать, то, что сказал бы его отец.
Лист невольно усмехнулся. Разговоры с Херлаугом отнюдь не
