Корона льда и лепестков - Шеннон Майер
– Заткни свой тупой ахальник, Адэр! – рявкнула я. – Фаолан из Неблагого Двора, внук Луга – вторая половина моего сердца и души. Я не позволю разговаривать с ним, как с ничтожеством. Его слово – мое слово.
Неплохо так выдала, да? Коротенькая тирада хлынула наружу, как вода под откос, и лишь спустя целую минуту я поняла, что натворила. Клятва сердец не сильно отличалась от только что сказанного. По сути, я только что, даже не задумавшись, выплюнула брачный обет.
Какие проблемы, Каллик. Просто объяви всему миру, что любишь Лана всеми фибрами души. Делов-то.
Я взглянула на него и расправила плечи. Я отказывалась стыдиться или извиняться за сказанное – даже перед ним. Даже потому, что он вроде как тоже имеет право голоса в этом вопросе.
– У кого-то еще проблемы с тем, что я чувствую и к кому?
Потом дошло, что большинство людей в зале нынче почти превратились в восковые фигуры.
Губы Лана дрогнули. Он одарил меня полуулыбкой и низко поклонился:
– Как скажет моя королева, так и будет.
Я зыркнула на Адэр:
– У тебя?
Она покачала головой, но все же открыла рот:
– Я просто хотела для вас лучшего, вот и все, кого-то не из…
Фаолан встал между нами, так что мне пришлось уставиться на арфу за его плечом. Возможно, только возможно, он сделал это потому, что моя рука уже было дернулась выронить меч. Полной, несусветной херни, которую несла Адэр, вполне хватило, чтобы мне захотелось ее придушить, и плевать, что она была беременна.
Голос Фаолана разнесся по залу:
– Кого-то не из Неблагих? – спросил он совершенно спокойно. – Ты это хотела сказать?
– Неблагой с тьмой внутри не должен сидеть на троне, не говоря уже о том, чтобы жениться на дитя Благих, – проговорила Адэр, хлюпая носом.
Поверить не могла, что ей хватило глупости ляпнуть такое. Неужели она не понимала, в каком шатком положении находится?
Я обошла Лана и коснулась его руки.
– Тебе никогда ее не переубедить, Лан. Самое лучшее, что нам дано, это дождаться ее смерти и научить ее дочь быть лучше матери. Адэр давно потеряла и себя, и собственное сердце.
Возможно, это случилось, когда она узнала о моем существовании и поверила, что я плод интрижки с человеческой женщиной. Или раскрыла настоящую правду, о которой я только подозревала, – что мой отец любил королеву Неблагих.
Адэр дернулась, словно я зарядила ей пощечину. Я-то очень хотела, конечно, но времени ждать, пока она сперва родит, у меня не было.
– Выдвигаемся, – приказала я. – Нас ждет гигант.
Замок накренился, Адэр и Цинт вскрикнули. Я изо всех сил старалась удержаться на ногах. И едва выпрямилась, как прогремел голос, проходивший сквозь стены.
– Каллик без Дома. Забытый ребенок. Изгой. Сирота. Приди навстречу своей судьбе. – Голос Рубезаля эхом раскатился по залу, подпитанный его собственной магией и той, которую он высасывал из своих жертв.
Я вдруг различила нити сущности гиганта, вплетенные в звук. Интересно. Обычно приходилось переключиться на магическое зрение. И теперь, когда я об этом задумалась… когда магия Рубезаля хлынула в зал, я тоже сразу ее увидела.
Когда моя связь с собственной магией так усилилась? Не припомню. Но подозреваю, это произошло во время битвы у драконьих крыльев. Именно тогда я поняла, что значит по-настоящему быть проводником магии Андерхилл.
Я повнимательнее присмотрелась к сущности гиганта. Это еще что за?..
Темнее, чем раньше. Зеленый свет… кровоточил, вот единственное слово, что приходило в голову. Черный вокруг него был почти кромешным, как будто магическую сущность сковала тьма… тьма, сотканная из ненависти и гнева. Чернота поглощала зеленое свечение.
Прямо у меня на глазах магия Рубезаля разрушалась. О таком я слышала лишь в старых сказках, но никогда не придавала значения – они казались наполовину мифом.
В историях мало говорилось о подобном явлении. Но обрывки знаний подсказывали, что это сама душа Рубезаля разрушала его сущность. Он слишком глубоко принял в себя зло. Всему была своя цена.
Неблагой не равнялся темному. Точно так же темным мог стать и порочный Благой. Дело не в том, что Неблагая магия порождала смерть, уравновешенная Благой магией, создававшей жизнь. И даже не в том, что союз Благого и Неблагого выпивал сущность более слабого из них, пока не оставался лишь один. Такое зло в Рубезале поглотит его, чтобы контролировать и поддерживать в нем жизнь, пробираясь в чужие сердца.
Рубезаль должен умереть.
Чаши весов должны сравняться, и мое время тоже пришло.
Я развернулась на пятках:
– Приказы вы получили. Следуйте им, когда понадобится. И еще я приказываю вам всем оставаться здесь, – обратилась я к Цинт, Рябиннику, Дрейку и генералу. – Фаолан и я доведем битву до конца.
Я расправила плечи.
– Не прикасайтесь ни к кому, кто выглядит, как они, – я ткнула в унылые неподвижные фигуры.
Глаза Цинт наполнились слезами, и я отвела взгляд. Так надо.
Но, даже понимая это, я все равно поспешила прочь от подруги. Ведь когда дело касалось любимых, мои силы таяли слишком стремительно.
Я повернулась к Адэр, ведомая мыслью о девочке в ее утробе.
– Не притрагивайся ни к кому. Иначе магия Рубезаля тебя поглотит.
Адэр с выпученными от ужаса глазами схватилась за живот.
Оставив друзей и с ними часть собственного сердца, я бок о бок с одним Ланом двинулась в путь по замку.
В молчании мы провели примерно две целых четыре десятых секунды.
– Ты мне объяснишь, что все это значит? – спросил Неблагой.
У стен тут и там неподвижно лежали слуги, грудь едва заметно вздымалась, глаза смотрели в пустоту, не моргая.
Если Рубезаль добрался до каждого фейри на Унимаке, совсем скоро он вернет полную мощь. Да пропади оно все пропадом.
– Предусмотрительность есть благодетель, – попыталась отвертеться я.
– Это терпение, – поправил Лан. – Генерал Стрик сказал… ты и правда говоришь так, словно твое время на исходе. Что происходит, Алли? Мы вместе на этом пути. Если только ты о чем-то не умалчиваешь.
Солгать? Я так хотела солгать. Но я не могла вынести, чтобы он запомнил меня такой. Мы остановились на первом этаже перед выходом во двор.
– Моя жизнь никогда не была сказкой. В ней никогда не предвиделось «долго и счастливо». Да мне и не надо, Лан, потому что, несмотря на все испытания, каждая ее секунда была искренней.
– Будет тебе долго и счастливо, Сиротка. Мы вместе сразимся с гигантом, и мы его уничтожим. Наши судьбы связаны.
Нет, увы. Только не в этот раз.
Я обняла Фаолана за шею одной рукой, поцеловала крепче,
