Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик
Как знать.
Но каждый раз являлся Кракен с душой чистой, как у младенца, не знающий языка местного, не умеющий читать и писать. Но мозг его был цепок, как восемь щупалец! Он быстро научился говорить по-нашему, да так складно, что вскоре желающих послушать его была тьма. Каждый приезжий, прознав о маяке и его смотрителе, непременно приходил. Слушал и говорил.
Одна беда – Кракен не умел читать, как и самый первый смотритель, и все прочие до него. А может, это было непременное условие для каждого из них? Как иначе услышать и увидеть совершенно новые истории, если всё время читать чужие? Он немного стыдился этого своего изъяна, но не переставал собирать книги. Хотя и были они для него непостижимым сокровищем, что скапливалось в его доме, заполняя полки и углы, но не спешило обогатить хозяина. Зато память не подводила – впитывала песни и суеверия, байки и сказки, как губка.
И любил он особо одну историю. О рыбаке и русалке. Ту самую, что, истаяв, превратилась в колыбельную. Но изначально, как и бывает со всем произошедшим на самом деле, всё было куда сложнее и запутаннее.
Я была ещё совсем юной, когда впервые услышала эту песню. Помню, шла по берегу и волны сплетались с мелодией. Да такой печальной, что сердце щемило, а слёзы сами текли из глаз. Подкралась я тогда ближе и стала слушать.
Пелось в ней о рыбаке и русалке, в него влюблённой. Рыбак отверг морскую деву, и та обратилась к Бездне за помощью. Кракен поднялся из глубин, чтобы уничтожить рыбацкий городок. Сначала он потопил рыбака, кинув его тело русалкам, а затем направился к поселению людей. Навстречу ему вышла лишь одна девушка. Стояла она на моле, её волосы и платье трепал ветер. Одна против всего мира. Ждала эта дева своего возлюбленного – рыбака, который никогда более не покинет моря.
Не смог кракен её погубить и обернулся островом. Позже на нем построен был маяк, названный Маяк Кракена. И каждый служитель приносил своё имя морю, беря прозвище чудовища. Чтобы защищать вверенное ему. А ещё маяк хранил страшную тайну – проклятую книгу. Одного слова из которой достаточно, чтобы погубить мир. И потому каждый смотритель был безграмотен.
Откуда взялась эта книга? Была сплетена она из любви и ненависти, правды и лжи, сказки и были. И не была она началом отдельной истории, а явилась продолжением многих судеб.
Дева печальная, не дождавшись любимого, обратилась к Ворону. Семь дней разыскивал Ворон следы Рыбака на земле и на воде. А вернулся с чёрными вестями. Рассказала птица, что лежит Рыбак на дне морском, но любовь его так сильна, что даже смерть не может её уничтожить. Раскрыл клюв Ворон, и выпал из него на ладонь девушки вымытый волной янтарь – прозрачный, как слеза, яркий, как закатный свет, тёплый, как объятия Рыбака.
– В нём его слово, – прокаркал Ворон. – В свете маяка на странице книги оно проявится.
Не знала девушка, о какой книге речь, отправилась на маяк и горько заплакала, обещая морю любой дар. Тогда налетел ветер солёный и испросил в дар то, о чём ещё не знает она, но уже обладает. С радостью согласилась девушка, а на следующее утро возникла на маяке книга, с листами белыми, как пена моря, а обложкой цвета кровавого заката.
Возблагодарила Дева океан и уронила кусочек янтаря на раскрытый лист. Тут же проступили буквы и слова. Перечитывала их девушка, пока слёзы тоски и радости, тёкшие по щекам и падающие на книгу, не размыли их полностью. Тогда села она в лодку и, выйдя в море, зашептала в воду слова любви. Достигли те слова самого дна, омыли кости Рыбака.
Вновь принёс Ворон янтарь-послание. И снова рыдала на маяке Дева от горя и счастья, снова шептала морю ответ. И так говорили они, и любовь меж ними лишь крепла. Берегли ветра их тайну, отгоняли русалок от лодки.
Минуло время, и родилась у Девы дочь, и поняла она тогда, что обещала ветру и морю тогда на маяке. Какой ценой была куплена любовь призрака. Испугалась и не исполнила клятву, надеясь, что ветер забыл уговор.
В последний раз она вышла в море, держа дочь на руках, чтобы показать её мужу и проститься с ним навсегда. Хотела покинуть она побережье, уйти далеко. Туда, где даже река не знает о море.
Но ветер не забыл. Ветер помнил уговор и разозлился он, что была клятва нарушена. Не стал заглушать он голос Девы, а напротив, понёс его к русалке.
– Я буду ждать твой ответ до рассвета, любимый, – плакала Дева. – Но с первым лучом отправлюсь в путь, чтобы никогда более не видеть море и не слышать тебя.
Взъярилась русалка и перехватила янтарь-послание Рыбака. Но мало ей было просто уничтожить его. Мести жаждала она. А потому подменила янтарь на проклятую жемчужину. Чёрную, гладкую, драгоценную. Веками росла она вокруг крупицы кости жестокого короля, который правил по локоть в крови и по колено в трупах. И так черна была его душа, что даже после смерти творила зло, великие беды навлекая на живых, пока дюжина магов не запечатала эту тьму на дне морском.
Вместо ворона принесла послание чайка. Верная помощница и подруга русалок. Птица прожорливая и коварная. На исходе ночи влетела она на маяк и выплюнула жемчужину на ладонь матери с младенцем на руках.
Удивилась Дева и серой птице, и сокровищу морскому. Не заподозрила обмана. Подошла к книге и положила жемчужину на её страницу. Треснул перламутр, вырвался проклятый дух и поселился в книге. Теперь он мог шептать голосом любым и пить жизни живых, пока не наберётся сил, пока не оденется в души смертных как перламутр, и не преисполнится могущества, дабы вновь утопить мир в крови.
Никто не хватился жены Рыбака и её ребёнка. Но не было у демона пока сил покинуть книгу, ставшую ему темницей, и был должен он ждать нового смертного, чей разум коснётся страниц и впустит
