Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин
Мы перебрались в столицу области, сняли в самой крутой гостинице города «Мега Палас» номер «Королевский комфорт»: две спальни, гостиная, кухня, большая ванная комната и гардеробная. На первом этаже ресторан балканской кухни с идиотским названием «Гриль на небе». Где Балканы, а где гриль, как национальное блюдо, и где первый этаж, а где небо⁈ Стоит признать, что говяжьи щечки с маринованной черемшой и булгуром (крупа из обработанной кипятком, высушенной и раздробленной пшеницы) у них были отменные. Кстати, эту кашу я впервые попробовал во втором тысячелетии до нашей эры на Ближнем Востоке, когда сбежал из египетской армии. В лобби находилась кондитерская «Барон». Наверное, именно мужчины с таким титулом — главные посетители подобных заведений. На втором этаже ресторан азиатской (?) кухни «Азия», а на десятом — японской «Бам-бу». Видимо, Япония — это далеко не Азия, во всех странах которой, по мнению хозяина гостиницы, одна кухня.
Я расхаживал в военной форме с погонами лейтенанта. Пока мое отделение было на задании, нас всех повысили в чине. Теперь полиция по появившейся у нее дурной привычке не сумеет арестовать меня. Зуюк рассказывала, что к ней дважды приезжал участковый, спрашивал, как мне воюется, жив ли еще? Нет человека — нет проблем. По очень большущему секрету моя жена рассказала горничной, что я спецназовец, поэтому со мной здороваются все, даже сторонники Москвы, а швейцары отдают честь. Во время рейда по вражескому тылу я так устал от мужского коллектива, что в отпуске старался общаться исключительно с женщинами. Их было много и все одинаково красивые, из-за чего глаза разбегались, никак не мог сосредоточиться на какой-нибудь одной. Как ни странно, Зуюк относилась к этому спокойно. Такое впечатление, что она не знает, что такое ревность или не умеет ее проявлять.
По приезду связался с японскими партнерами, пообщался с Кимурой Эндо, расспросил о делах в компании. Меня заверили, что полезные ископаемые добываются и выгодно продаются, потому что из-за войны в России цены подросли. В начале следующего года мне пришлют отчет за прошедший. Мы вместе становились всё богаче. Летом, в конце финансового года, если ничего не случится, выплатят дивиденды. Заодно меня поздравили с офицерским чином и пожелали дожить до конца войны. Я заверил, что приложу максимум усилий, чтобы не подвести их.
Дорвавшись до видеофона, нашел ответы на многие вопросы, которые появились у меня на службе. Затем посмотрел несколько лекций по разным предметам. В университете у меня академический отпуск до увольнения со службы, но, если захочу, могу сдать какой-нибудь экзамен. Я захотел и сдал по геологии и агрономии. Когда проходил контроль на входе, детектор прямо таки заистерил, обнаружив у меня много чего неположенного, но охранник пропустил без дополнительного досмотра.
Второй, который наблюдал в зале, спросил перед началом экзамена:
— В пехоте служишь?
— Спецназ, — ответил я.
— Если что, я ничего не увижу, — улыбнувшись и подмигнув, сказал он.
— Да мне уже не очень важно, сдам или нет, — отказался я.
— Мало ли. Если что, не стесняйся, — произнес он и, действительно, приглядывал за всеми, кроме меня.
Были еще и автоматические камеры-наблюдатели, которые фиксировали любые необязательные действия и докладывали, наверное, не только ему, поэтому я не стал нарываться, хотя на пару вопросов с удовольствием получил бы подсказку. И без них набрал нужное количество баллов, чтобы экзамены зачли. Уровень требований сильно понизился. Мне кажется, в образовании началось движение не вглубь, а вширь. Знаний стало намного больше, поэтому логичнее было бы сужать, дробя, специализации, а вместо этого выпускают универсалов, которые знают понемногу в огромной куче предметов. В итоге вместо хороших специалистов плодят хороших болтунов на любую тему.
65
Когда находишься на службе, хочется в отпуск и наоборот. В свою часть я вернулся с радостью, которой хватило до первого выхода на задание. Снег уже лежал толстым слоем, и вместе с ним пришли сибирские морозы, иногда переваливавшие за минус тридцать. При этом говорят, что раньше было намного холоднее. Как подтверждение этому, бывали и неожиданные оттепели с небольшой плюсовой температурой днем и даже дождями. Именно такую погоду мы использовали для рейдов в тыл противника. Само собой, никаких длинных переходов пешком. Заехали на технике, прошли немного на лыжах и своих двоих до цели, выполнили задание и сразу назад.
Моему отделению поручили уничтожить базу нефтепродуктов в городе Заозерный, до которого около семидесяти километров по прямой от Канска, где сейчас базируется наша часть, а от линии боевого соприкосновения немного меньше. На семнадцатое декабря синоптики пообещали оттепель. Шестнадцатого числа мы выдвинулись к нашим передовым позициям в деревне Бошняково в гражданской грузовой машине на воздушной подушке. Там осталось домов пять жилых, в которых дожидались смерти старухи, не желающие приобщаться к незнакомым благам цивилизации. Знакомые трудности были им милее. Мы переночевали и передневали в заброшенном доме с отслоившимися, блеклыми, выцветшими обоями, покрытыми пятнами плесени, и гнилым полом, потрескивавшим под нашими ногами. Ночью протопили чудом сохранившуюся грубку, так что и в первой половине дня внутри было тепло. К вечеру пошел мокрый снег, который даже лучше станций радиоэлектронной борьбы защищает от беспилотников. Синоптики не ошиблись. Наверное, сами удивились.
Как только стемнело, мое отделение расположилось в грузовике. В кабине я и новый заместитель старший сержант Сендеков. Прапорщик Сунов стал командиром второго отделения взамен погибшего. Остальные мои подчиненные, включая новобранца-гранатометчика ефрейтора Епифанова, почти русского, как он сам сказал — в кузове под плотным синтетическим полотнищем, которые не пропускает ветер и влагу под себя и тепло в обратную сторону. Для тепловизоров в кузове никого нет, да и его самого тоже. Только носовая часть, где работает двигатель, может немного фонить, напоминая маленькую двухместную гражданскую машину. Типа какие-то безбашенные гражданские решили рвануть через линию боевого соприкосновения по своим делам. Для Сибири привычное явление встретить зимой на таежной дороге придурка в трусах и валенках, который куда-то спешит на снегоходе.
Никто из нас в Заозерном не бывал, дороги туда не знает. Да и если бы знал, добирались мы не по магистралям, а по просекам, полям, рекам и озерам. Путь нам рассчитал искусственный интеллект, в базу которого ввели места вражеских опорных пунктов, блокпостов, как разведанных, так и предполагаемых, поэтому петляли,
