Идеальный воин - Александр Васильевич Чернобровкин
Мы просидели так шесть дней, ничего не делая, только харю наедая и слушая звуки приближающейся линии фронта. Ценный агент вместе со сведениями приносил нам продукты, которые существенно дополняли сухой паек. Мы пообещали расплатиться после освобождения Канска. Девушка полюбила засиживаться у нас на кухне со старшим сержантом Суновым. Как догадываюсь, обоим очень хотелось углубить отношения, но укромного места в нашем доме не было, а ходить в ее я запретил. У нас и так были проблемы с тем, чтобы завести Лену с дороги в закрытый двор и вывести обратно, не оставив следов на снегу. Использовали доски и чурки.
На седьмой за пятнадцать минут до комендантского часа она отправилась домой. Провожал старший сержант Сунов. Я слышал, как они вышли, тихо закрыв дверь. Обычно минут через десять возвращался кавалер с покрасневшим от удовольствия лицом. Видимо, на морозе общение шло интенсивнее. На этот раз вернулись минут через пять вдвоем.
— Возле ее дома стоит бронеавтомобиль, — доложил мой заместитель.
— Тебя раньше вызывали срочно по ночам на службу? — спросил я девушку.
— Нет, никогда такого не было, — ответила она.
— Значит, заподозрили, что работаешь на нас, — сделал я вывод. — Бабушка знает, где ты?
Она жила у своей бабушки по отцу, а не с матерью в квартире в центре города, потому что отчим домогался. В этих краях мужчин не хватает, поэтому распространено сожительство с матерью и дочерью одновременно. Сибирский вариант шведской семьи.
— Догадывается, но никому не скажет, — уверенно заявила она.
Если займутся плотно, выложит даже то, о чем не догадывается.
— Срочно готовимся к отходу, — приказал я своим подчиненным, а Лену проинформировал: — Пойдешь с нами.
У нее глаза загорелись от счастья. Это же так романтично — ночью по тайге, уходя от погони!
Мы быстро собрали свое барахлишко, оделись по-походному, приготовили оружие. Вышли через заднюю дверь. Бронеавтомобиль все еще стоял у дома Лены. Мы вышли огородами и через соседний двор на параллельную улицу и по ней к психбольнице, как сообщила нам девушка. Оттуда, подняв беспилотник, пошли колонной по два со мной во главе, по Муромской улице на север, мимо Абанского кладбища. Машин на дороге не было. Обе стороны контролировали ее, так что могло запросто прилететь. Я предупредил командование, каким путем будем уходить, но успело ли оно передать информацию операторам ударных беспилотников — большой вопрос.
Перед селом Шахтинским свернули на просеку с ЛЭП, которая шла на восток. Лыж у нас не было. По очереди, кроме Лены, торили путь. На просеке осталось много пней, поэтому часто спотыкались и тихо матерились.
Буквально через километр наткнулись на работающую станцию радиоэлектронной борьбы. Она была на воздушной подушке, пряталась между кедровниками под белым маскировочным навесом. Расчет в таких из трех операторов. Один службу несет, два отдыхают. Они могли закрыться изнутри, и тогда внезапно не захватишь, а нам шум ни к чему. Если бы путь был легкий, я бы пропустил станцию РЭБ, но уже первый километр по снежной целине вымотал нас хорошенько, особенно девушку, а надо отмахать еще около десяти, обходя две сопки и вражеские позиции.
Я подозвал подчиненных, поставил задачу. Лену Багурову посадили на корточки за толстым кедровником, спиной к нему и станции РЭБ и строго-настрого приказали не высовываться, чтобы ненароком не поймала пулю. У меня были большие сомнения, что пуля пересилит женское любопытство.
Ефрейтор Вачеланов, срезав по пути ветку, пошел к передней части станции, а остальные бойцы отделения вместе со мной — к задней, где была дверь в рабочий отсек. Первый начал постукивать веткой по корпусу. Ветра не было, но ведь он мог задуть. Ждать пришлось до начала второго часа ночи. Видимо, прошла пересмена на посту, и освободившийся оператор вышел посмотреть, что там стукает по корпусу. Был он без верхней одежды и головного убора, но с фонариком, свет у которого был узкий, очень яркий и при этом холодно-белый. Его снял ножом без шума старший сержант Сунов.
Я зашел в рабочий отсек. Спиной ко мне на вращающемся стуле за пультом с большим количеством окошек-индикаторов сидел, лениво расслабившись, темноволосый младший сержант.
— Что там было? — не оборачиваясь, спросил он.
Вместо ответа я врезал ему со всей дури по затылку. После чего перешел к узкой двухъярусной кровати у переборки перед кабиной, где на нижней спал одетый сержант с типично китайским лицом. И этого убивать не стал. Отвезем двух «языков». Может, что интересное расскажут. Уложили обоих связанными на нижнюю кровать. На верхнюю закинули Лену. Пусть отогревается.
Я связался с командованием, доложил об изменении ситуации, запросил новый маршрут на отход. Ответ пришлось ждать почти сорок минут. Мне скинули координаты точек нового маршрута. Я ввел их в кабине в пульте управления автопилотом и нажал кнопку «Старт». Загудев двигателем, передвижная станция радиоэлектронной борьбы, продолжая работать, чтобы нас ненароком не замочили свои или чужие, оторвалась от покрытой снегом земли и плавно на максимальной скорости отправилась в путь, Я откинулся на сиденье, вытянув вперед ноги. Да, это тебе не берцами снег месить.
Совершив несколько загогулин, через девять минут мы выскочили на точку прибытия. Там нас ждали два бронеавтомобиля Двести девяносто седьмого отдельного отряда специального назначения. Из одного вышел командир группы «Вега» капитан Новоселов.
Он махнул рукой, отказываясь слушать мой доклад, и произнес громко, торжественно:
— С возвращением, парни! Вы герои!
64
Я провожу отпуск в Южно-Сахалинске. За мной в Иркутск прилетела на самолете Зуюк и отвезла в Виахту. Я выдержал там три дня. Зимой на Сахалине скучно, а в такой глухомани — и подавно. Красной икры наелся лет на десять вперед, чипсов из красной рыбы — на пять. Сходил на охоту с луком, подстрелил пару зайцев-беляков и добыл знатную лисицу. К сожалению, натуральный мех сейчас не в моде. Более того, можешь нарваться на озверевших — с кем поведешься, от того и наберешься —
