Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг
– Как ее звали? – спросила Джемма после паузы. – Нэнси? Прости, тот трип в машине был у меня так себе…
– Ничего. Надин, – поправил он. – Ее звали Надин. Она была классной. Ты бы нашла с ней общий язык, – Норман улыбнулся, – ты нравишься девчонкам. Она бы решила, что ты, – он изобразил пальцами кавычки, – крутая.
Джемма не нашлась с ответом. Не потому, что это не было правдой, – она действительно нравилась подросткам, и она реально была крутой, – а потому, что все-таки оказалась не готова. К тому, как легко Норман о ней говорил. С какой любовью и светлой грустью. Она никогда так не могла. И никогда не сможет.
– Ты ведь знаешь, – спросила она, сглотнув откуда-то взявшийся комок в горле, – что ты самый сильный парень в мире, верно?
– Сразу после Кларка Кента, – легко согласился он. – Супернормен. Но ты ведь не об этом хотела поговорить.
– Я хочу понять, – тщательно подбирая слова, заговорила Джемма, – с чего все начинается. Где он – этот первый признак?
Норман поднял глаза к небу, подумал и затем сказал:
– Это чем-то похоже на деменцию. У моей бабушки была деменция, так что да, я могу сравнить… Сначала тревожность. Раздражительность. Мнительность. – Он снял очки, чтобы протереть их свитером от снега, и без них его глаза внезапно оказались больше. Джемма никогда не спрашивала, какой у него минус, но, судя по линзам, выходило, что большой. А она впервые обратила внимание. – Нежелание общаться с окружающими.
Он так и стоял, взявшись краем свитера за очки и рассеянно разглядывая ведра с водой.
– Человек просто постепенно… меняется. Но так сильно, что иногда ты его вовсе не узнаешь. Пока в какой-то момент не оказывается, что того, кого ты знал и любил, больше не существует. – Он отпустил свитер и повертел в руках очки, теперь разглядывая их. – И все, что ты можешь делать, – это наблюдать, как последнее напоминание о нем мучится и страдает.
Потом он вернул их на нос и посмотрел на Джемму.
– В Надин вселился призрак, поэтому вместо нее постепенно проявлялось чужое эхо, искаженное от потустороннего голода. Но есть куда больше астральных видов, которыми может быть одержим человек. Из того, что изучал я, самым страшным были… чинди, наверное. И демоны. – Он передернул плечами. – Определенно, демоны. Если призраки и сами страдают, попав в астральную ловушку, то демоны… Им это нравится. Они получают удовольствие, мучая людей. Призраки некогда были людьми, но демоны – неестественное порождение той стороны мира, к которой мы не имеем доступа. И ничего человеческого в них нет.
И ничего человеческого в них нет.
Джемма кивнула и Норману, и самой себе.
– И сколько это может продолжаться? Я помню про семьдесят два часа. Вся эта, – она обвела воздух рукой, – лестница. Сколько длится спуск по ней?
– Ну, это и вправду лучше адресовать Доу… Сложно сказать. Из тех данных, которые есть у Управления, можно заключить только то, что существуют определенные корреляции. – Норман задумчиво сощурился куда-то за ее плечо. – Например, чем сильнее дух, тем быстрее происходит поглощение, но тем меньше времени он может провести в теле жертвы после захвата.
– В смысле? – не поняла Джемма.
Норман вздохнул. Объяснять полному профану в гоэтике прописные поэтические истины – да, Джемма и сама понимала, что это еще та морока. Но почему-то в Академии ее никто не предупреждал, что однажды ее будут подозревать в одержимости и сама она будет подозревать другого агента в одержимости. И что это случится, черт побери, одновременно!
– Ты ведь знаешь, что любая сущность – это энергия? – голосом усталого учителя сказал Норман, глядя на нее снисходительно. Джемма расплывчато пожала плечами. – Ну вот. Чем больше этой энергии, тем быстрее она продавливает защиту жертвы, это же почти как законы гравитации… И одновременно с этим – чем больше энергии, тем тяжелее физическому телу вместить ее. И принять. Были случаи, когда жертва не смогла продержаться и пятнадцати минут после завершения поглощения. – По его лицу пробежала тень. – Есть много архивных материалов с подобными случаями. Тело просто… не выдерживает. В этом есть некая злая ирония, если подумать.
Джемма не видела в этом иронии. Она думала о том, что если Купер одержим и если он прошел Порог больше чем семьдесят два часа назад и все еще вмещал в себя эту тварь, то, значит, что-то тут не сходится. Если Норман прав, то при такой силе тело уже должно быть на последнем издыхании. Эта гребаная сущность создала целую аномальную зону, мать твою, – она была какой угодно, но не слабой.
– Им всегда нужно тело, – тем временем продолжал Норман. – Это их инстинкт. Каждый дух стремится обрести тело, будь это слабый полтергейст или древний дух. Вернуться на физический уровень реальности, обрести плоть. И все равно… Каждый раз, когда они добираются до тела, им не удается продержаться в нем долго – и все начинается сначала.
– Но если у него уже есть тело… – пробормотала Джемма, – то что ему может быть нужно еще?
– Джемма, – Норман нахмурился. – О чем именно мы сейчас говорим?
Из задумчивого его взгляд стал серьезным и сосредоточенным. Рассеянный Норман-профессор, который был ей нужен, пропал, и на его место пришел Норман-аналитик, который легко уличит ее во лжи, если захочет. Именно поэтому Джемма пожала плечами:
– Я не знаю, приятель. О чем-то, что может помочь нам разобраться в этом дерьме. Пойдем, – вздохнула она, нагибаясь и хватая ручки ведер. – Пойдем в дом, Норман. Спасибо.
Когда они вошли и поставили ведра в кухню, первое, что бросилось Джемме в глаза, – это Кэл.
– …Мы сменим тех, кто вернется в деревню, – говорил он, помогая Мойре расставлять тарелки. Он был в свитере, без куртки. Джемма быстро оглядела столовую, но не увидела ее. Все остальные уже сидели за столом, а значит, в комнате остался только Блайт. – Во второй половине дня.
Мойра ответила что-то резкое, в своем духе, – Джемма не обратила внимания, молча направившись в коридор. У нее было не больше минуты, и, что ж, она собиралась…
Джемма отдернула руку от дверной ручки.
В полутьме коридора было почти ничего не разглядеть, но что-то влажно поблескивало на двери. Это был… рисунок? И еще запах: в лицо ударило чем-то резким, землей и чем-то горелым.
Джемма прикрыла лицо рукавом куртки, чувствуя, как тошнотворно сжимается пустой желудок. Что еще за приколы!
– Джемма? – позвал голос Кэла.
Черт. Ну конечно, ты бдишь.
Джемма отшагнула от двери и направилась обратно в столовую, чтобы не рисковать – и после обеда выяснить, кто именно решил заняться паранормальным искусством: Доу или старушка Мойра. Она почти пересекла порог между столовой и коридором, когда ощущение чего-то неправильного заставило ее остановиться за мгновение до того, как она поняла, что
