Ловушка госпожи Линь - Си Син
– Желаю удачной дороги, – сказала она.
Безмятежно, от всего сердца и искренне, без капли небрежности. Между ними все было так, как он себе и представлял.
Сейчас перед ним стояла та Чжэньчжэнь, которая играла с ним на Празднике фонарей. На лице Юньчжао появилась улыбка, и он немного растерялся.
Цзюнь Чжэньчжэнь оказалась совсем не такой, какой ее описывали другие. Неужели все, что видели остальные, было ложью? Или она намеренно притворялась?
Нин Юньчжао глубоко задумался. Цзюнь Чжэньчжэнь тоже была сбита с толку. Казалось, юноша хотел что-то сказать, но по какой-то причине не смог даже открыть рот.
Она задумалась.
– Молодой господин Нин, твоя сестра уже помолвлена, все осталось в прошлом. Чтобы стать хорошей женой и матерью, нужно тщательно обдумывать все свои действия, – произнесла Чжэньчжэнь. – Думаю, ты можешь быть спокоен.
Нин Юньчжао обомлел. Она подумала, что он молчит из-за того, что боится возможного конфликта между двумя семьями?
Ему сразу стало немного неловко. Он сам не знал, почему молчал. Его безмолвие действительно оказалось неуместным. Будто бы он… не хотел расставаться. Но на самом деле у них не было никаких оснований для возникновения такого желания.
Как неловко.
В этом затруднительном положении он еще больше растерял уверенность.
Цзюнь Чжэньчжэнь заметила его волнение. Разговоры с посторонними об ошибках собственной семьи кого угодно могли смутить.
– И еще кое-что. Что бы ни случилось, десятый молодой господин Нин может помочь, пока находится здесь. Не пойми меня неправильно, – добавила она с улыбкой.
Значит ли это, что тебе будет спокойней, пока я рядом?
Я верю в тебя. Возможно, ты сможешь меня защитить.
Нин Юньчжао невольно сжал кулаки. Он почувствовал необъяснимую боль в сердце, оно в одночасье как будто переполнилось чем-то непонятным ему, и в то же время в нем зияла пустота.
Он продолжал молчать.
Ну конечно, после случая с семьей Линь это нормально, что он начал строить догадки и испытывать к ней отвращение.
«Он беспокоился не только о семье Линь, но в большей степени и о себе», – подумала Чжэньчжэнь и улыбнулась.
– Также я благодарна своей бабушке за заботу и за то, что выдала меня замуж на Чэнъюя. Я рада ухаживать за своим мужем и фактически проживать новую жизнь. Разумеется, я больше не могу вести себя так, как вела, будучи обычной девушкой, – сказала она. – Все, что я делаю, я делаю не ради себя, а ради благополучия семьи Фан.
Нин Юньчжао словно молнией ударило.
Верно, он и забыл, что она замужем.
Его взгляд тут же упал на Чжэньчжэнь. Сейчас они стояли очень близко друг к другу, в лучах солнечного света – полная противоположность их ночной и тусклой встрече. Он мог ясно видеть ее очень красивое личико, подобное весеннему цветку. По возрасту она была совсем еще девочка, но ее прическа говорила о том, что она не просто юная девушка, а уже молодая замужняя женщина.
Она вышла замуж за своего младшего двоюродного брата, молодого господина Фана. За молодого господина, парализованного в течение многих лет, за того, кто вряд ли доживет до пятнадцати. Фан Чэнъюю уже четырнадцать лет. Значит, ему остался год.
Но разве она тогда не останется вдовой? Ей всего пятнадцать лет, верно? Она ведь замужем. Выходит, она, словно цветок, увянет, даже не успев расцвести.
– Почему все именно так… – быстро выпалил он.
Цзюнь Чжэньчжэнь испугалась от такой неожиданности и не могла понять, что произошло.
– Думаю, даже если бы ты не стала женой молодого господина Фана, семья Фан все равно бы о тебе позаботилась, – добавил Нин Юньчжао.
Почему он вдруг заговорил об этом? Это он что, беспокоится обо мне?
Цзюнь Чжэньчжэнь смутилась и не знала, что на это ответить. Нин Юньчжао заметил эту неловкость и почувствовал себя виноватым.
Все это неправильно… Юноша как будто бы думал, что она не доверяет своей семье и ищет в ней только выгоду.
Но она не такой человек.
– Существует множество способов отплатить за добро, не обязательно отдавать ради этого всю себя, – серьезно продолжил он. – Прямо как договоренность наших дедушек. Это ведь неправильно.
Понятное дело. Их свадьба с Чэнъюем состоялась не ради того, чтобы вернуть долг, тем более брак являлся фиктивным.
Но о таком она не могла упомянуть. А что касалось остального… и говорить не о чем.
Ей следовало плакаться на свою несчастную судьбу или же прыгать от радости за то, что добро всегда возвращается? А может, искренне сказать, что не стоило делать другим того, чего себе никогда бы не пожелал?
Во-первых, Чжэньчжэнь не хотела этого делать, а во‐вторых, человеком, задающим вопросы, был Нин Юньчжао.
– Молодой господин Нин слишком сильно переживает, – улыбнулась она и посмотрела на него. – Уже бесполезно об этом говорить.
Нин Юньчжао снова растерялся.
Верно, уже никакого смысла… Она уже вступила в брак и в глазах всех людей стала невесткой семьи Фан. Но неужели нельзя было от всего этого отказаться?
Теперь бесполезно это обсуждать. Особенно с ней.
Если бы не отказ семьи Нин от помолвки, вышла бы она замуж за молодого господина Фана? Она должна была стать невесткой семьи Нин, его собственной женой…
Только эта мысль промелькнула в голове Нин Юньчжао, как он почувствовал, что все его тело окоченело, а сердце забилось с бешеной скоростью.
Он хотел что-то сказать, но не знал, что именно.
Юноша опустил свой взгляд и обратил внимание на слегка сомкнутые руки Чжэньчжэнь. Казалось, эти белые нежные ручки превратились в травинки на краю обрыва или же в горячую чашку чая зимой.
Нин Юньчжао внезапно захотелось крепко схватить эти руки, как будто это был единственный способ вернуться с небес на землю.
Ее руки внезапно расцепились и повисли по бокам.
– Молодой господин Нин, сегодня ты отправляешься в дорогу. Ты успеешь к вечеру до почтовой станции?
Голос Чжэньчжэнь раздался в его ушах ровно в тот момент, когда пошел дождь, словно бы сводящий на нет все его волнение.
О чем он сейчас думал?
Нин Юньчжао резко ощутил, как запылали его уши.
Скорее всего, из-за того, что он начал корить себя за брак между Цзюнь Чжэньчжэнь и Фан Чэнъюем. Однако люди сами выбирают свой путь. Даже несмотря на чувство сожаления, ему не стоило себя винить. Иначе точно нарвется на неприятности.
– Точно не знаю, – улыбнулся он и восстановил былое спокойствие. –
