Пепел и перо - Рэйчел Кейн
Санти был следующим. «Заклятый враг нашего города. Командир библиотечной армии. Убийца наших детей».
И приговор был очевиден.
Бек повернулся к ним троим, и Джесс увидел на его лице улыбку. Жуткую, циничную улыбку, при виде которой Джесс невольно покрепче сжал пистолеты, которые вытащил.
– Прикажите ей восстановить наши посевы, – сказал Вульфу Бек, – и я позволю вам остаться в живых.
– Я все исправлю, – закричала Морган. – Все исправлю, если вы их отпустите!
– Она не может ничего исправить, – бессердечно отрезал Вульф. – Мертвого не воскресить. Вы верите христианским учениям, господин Бек? Что ж. Что посеешь, то и пожнешь.
Бек его ударил. Тыльной стороной руки, злобно и быстро, отчего голова Вульфа дернулась вбок, и тот сплюнул кровью. Санти заворчал и попытался вырваться, однако все еще был недостаточно силен.
– Ты пожнешь то, что посеял ты, гнусная ты ворона, – сказал Бек. Он развернулся и сердито уставился на Морган. – Последний шанс, девчонка. Верни наши посевы – и спасешь им жизни. – Бек вытащил пистолет и прицелился в голову Санти. Капитан посмотрел на оружие, затем Беку прямо в глаза.
– Я не стану повторять снова, девчонка, – сказал тот. – Верни наши посевы. Иначе я убью этого человека прямо сейчас, и его кровь будет на твоих руках. Профессора я приберегу, чтобы сжечь заживо в муках и криках. Слышишь меня?
Совершенно спокойным, непотревоженным голосом Санти произнес:
– Ничего из этого не твоя вина, Морган. Что бы ни случилось. In bocca al lupo. Кристофер.
Вульф резко, сдавленно вдохнул и прошептал:
– Crepi il lupo, дорогой Ник.
Они прощались.
Джесс поднялся, однако стрелять он не мог, невозможно было прицелиться; он видел отчасти Бека, однако недостаточно хорошо, чтобы прицелиться, недостаточно хорошо, чтобы попасть, но нужно было стрелять…
А потом внезапно за стенами завопили сирены.
Вой на этот раз отличался. Был громче, выше, менее гармоничным, чем прежде. А затем голос с александрийским акцентом заговорил в громкоговоритель сначала на английском, а затем повторил ту же самую фразу на немецком, испанском и нескольких других языках, которые Джесс даже не узнал.
Однако фраза была одной и той же на всех языках.
«Великая библиотека объявляет, что пощады не будет».
Филадельфия вот-вот погибнет.
Записки
Срочные указания от Верховного архивариуса, адресованные командирам библиотечных войск, окружающих Филадельфию
Вам приказано забыть о прежних указаниях по сохранению города, его жителей и поимке предводителя поджигателей. Ради безопасности и сохранения Библиотеки вы должны атаковать город немедленно, максимально быстро и с максимальной силой, невзирая на какие бы там ни было последствия и разрушения.
Обратите город поджигателей в прах. Пусть не останется ни единой живой души.
Пусть он сгорит.
Текст письма спартанского поэта Тиртея, адресованного сыну. Доступно для чтения в Кодексе
Сын мой, таковы братские обычаи: ты должен достичь верхних границ своей добродетели, прежде чем умрешь. Должен научиться доверять человеку, стоящему у тебя за спиной и бок о бок с тобой. Должен с радостью идти в битву и никогда не бежать от нее. Делай все именно так, и ты будешь и хорошим, и смелым человеком.
А смелые никогда не умирают. Запомни хорошенько: смелые не умирают, ибо они живут в нашей памяти.
Глава седьмая
Джесс убрал палец с курка пистолета, и слава богу, что он так поступил, потому что он знал, что убил бы кого-нибудь, кого не намеревался убивать, ведь рука у него сильно дрожала. Толпа в мгновение ока перешла от бешеного настроения в паническое, и теперь все начали разбегаться. Бежать, поскальзываясь на мокрой траве и грязи. Отчаянно ища укрытие.
Джесс бросился вперед, подскочил поближе так, чтобы Бек оказался у него точно в поле зрения, и чуть его не убил. Да и убил бы, если бы стражница Индира не выстрелила в Джесса первая. Ее пуля просвистела достаточно близко, чтобы Джесс почувствовал жар, с которым она пронеслась мимо, и он вздрогнул, отчего его собственный выстрел, предназначенный, чтобы усмирить Бека, промахнулся.
У Бека по-прежнему имелся свой пистолет, и теперь он понял, что находится под обстрелом. Он развернулся и увидел Джесса.
Санти ударил мужчину своим здоровым плечом, ударил достаточно сильно, чтобы у Бека земля ушла из-под ног. Санти уложил его на ступеньки новым, более сильным ударом. Бек упал со звуком хрустнувших костей, со всей мочи закричав.
Теперь перед Индирой было двое врагов, Санти и Джесс, и момент раздумий над тем, в кого целиться, дорого ей обошелся. Ни Санти, ни Джесс не успели к ней подобраться.
Вульф же успел.
Он развернулся, высвободившись из хватки своего надсмотрщика с грацией, которая поразила бы любого, кто его не знал, и с такой же легкостью выхватил нож из-за пояса у мужчины. Разворачиваясь, Вульф метнул нож с такой точностью, с которой сам Джесс ни за что бы этот бросок не повторил. Нож пролетел идеальной дугой, от края до края, и угодил точно Индире в грудь.
Она все равно выстрелила, однако шок подвел ее меткость, и пуля, предназначавшаяся Санти, промахнулась, проделав дырку в мраморной стене. Индира в изумлении опустила глаза, затем схватила нож и начала вытаскивать его из груди. Однако ей не удалось вынуть лезвие даже частично до того, как ее колени подкосились и она упала.
Бек кричал, не поднимаясь со своего места на лестнице, и одна его нога изогнулась под страшным углом, но у него теперь не было оружия и он не представлял угрозы, а Джесс, Санти и Вульф окружили стражника, державшего Морган.
Стражник отпустил ее, толкнув, и бросился бежать. Морган пошатнулась и чуть было не упала в объятия Джесса.
– Что это? – прокричала она за жутким воем сирен. – Что происходит?
У Джесса не было времени объяснять. От одной мысли об этом ему становилось дурно. Санти потянулся было к Вульфу, но профессор стряхнул его руку и поспешил вниз по ступенькам, мимо Бека, чтобы склониться над Индирой.
Женщина все еще была жива, Джесс это видел. Вульф наклонился и что-то ей сказал, положив руку Индире на лоб. Ее губы двигались, а глаза закрылись, и Вульф выдернул нож одним резким движением.
Тогда она и умерла, быстро. Быстро и честно, как, видимо, умереть и заслуживала. Индира не была их врагом. Бек, может, и был. Большинство же местных людей… они были просто напуганы и отчаянны, и все внезапно и разрушительно пошло наперекосяк.
– Что мы можем сделать? – крикнул
