Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Король обернулся к Майешу.
– Нужно сделать все возможное для того, чтобы предотвратить это. Звезды…
Конор прошипел сквозь зубы:
– Фаустен.
Маленький человечек сделал умоляющее лицо.
– Мой повелитель, – пискнул он, – мы не можем надолго задерживаться здесь. Сегодня лунное затмение, вы не забыли? Когда погаснет свет луны, откроется многое. Мы должны подготовить телескопы, чтобы не пропустить важное сообщение.
Король колебался. Фаустен, понизив голос, пробормотал несколько слов на малгасийском языке. Через несколько мгновений Маркус кивнул и вышел из зала. Фаустен, подобрав мантию, побежал за ним, как овчарка за овцой, отбившейся от стада.
– Вы всё слышали, – произнес Конор, нарушая неловкое молчание. – По поводу своего брака я должен проконсультироваться со звездами, поэтому нет необходимости больше обсуждать эту тему.
– Мой господин, – заговорил Кел. Он редко обращался к Конору подобным образом, но сейчас это показалось ему уместным. Он убрал руку с плеча Конора, зная, что Совет с подозрением отнесется к подобной фамильярности, даже со стороны кузена принца. – Король Маркус, естественно, пошутил. Немного юмора, чтобы поднять нам настроение. По-моему, все это понимают.
Аристократы закивали, обрадовавшись предложенному выходу из неприятной ситуации. Никто не желал задумываться о происшедшем.
– Разумеется, – кивнул Конор. – Шутка. Мой отец нарочно наговорил кучу глупостей.
– Осторожно, – тихо предупредил его Майеш.
Конор нервно вертел в руках стакан с чаем и смотрел на него так пристально, как будто в нем содержались ответы, которые король Кастеллана искал среди созвездий.
– Значит, больше вопросов на сегодня нет? – спросил Конор, не поднимая глаз.
Аристократы переглянулись, но никто не ответил.
– Я могу закрыть заседание?
– Вообще-то мы еще не обсудили Бал Солнцестояния… – пробормотала леди Аллейн.
Конор стремительно поднялся на ноги. Зеленый стакан сверкал в его руке. Кел знал, что он собирается сделать, но не мог ему помешать и лишь поморщился, когда Конор с силой швырнул стакан. Тот пролетел мимо Гремонта, ударился о стену за спиной старика и разбился на мелкие осколки.
Антонетта вскрикнула, но быстро прикрыла рот рукой.
Гремонт выпрямился и заморгал.
– Что? Заседание окончено?
Конор молча развернулся и вышел из зала.
Леди Аллейн, нахмурившись, произнесла:
– Этот ребенок должен научиться держать себя в руках.
– Этот ребенок, – процедил Кел, – ваш принц и в один прекрасный день станет вашим королем.
Леди Аллейн подняла глаза к потолку с таким видом, как будто услышала ужасную банальность.
Роверж-старший холодно произнес:
– Собачонка лает вместо своего хозяина. Иди гавкай на кого-нибудь другого, собачонка.
Кел не ответил.
Члены Совета поднимались со своих мест, собираясь уходить. Кел был здесь никем и не мог затевать ссору с Ровержем. Он уже позволил себе слишком многое; он видел это по лицу Майеша.
Он зловеще усмехнулся, глядя Ровержу в лицо, и вышел следом за принцем. Антонетта взволнованно наблюдала за ним; наверняка она боялась за Конора. Келу вдруг вспомнились ее слова, сказанные вчера вечером на крыше: «Любого человека можно заставить сделать то, чего он не хочет делать. Нужно просто найти его слабое место».
Лин сидела около грядки с наперстянкой в лекарственном саду. Ей нравились ароматы цветов и зелени, свежий ветерок, солнечный свет, яркие краски. Хотя сад содержали работники Дома Женщин, все жители Солта могли приходить сюда за травами. Здесь выращивали растения, которые врачи-ашкары использовали на протяжении многих поколений; живокость, асфодель и наперстянка соседствовали с аконитом и ракитником – золотым дождем. В Доме Врачей хранились лекарственные травы, которых не было в Солте: женьшень, корень лотоса, кора ивы и березы.
– Я знала, что найду тебя здесь.
Лин подняла голову, прикрывая глаза от солнца, и увидела рядом Хану Дорин. На женщине было ее обычное старое платье и цветастый передник.
– Наверное, тебе понадобится кухня?
Лин убрала в сумку пучок листьев наперстянки и поднялась с земли. Большинство лекарей Солта просто заказывали в Доме Врачей необходимые им препараты. Лин почти сразу же обнаружила, что ее заказы выполняются последними либо вообще игнорируются, и это сильно мешало работе. Хана предложила ей воспользоваться для изготовления лекарств кухней Этце Кебет, самой большой в Солте.
Сначала Лин была недовольна – почему она, в отличие от других врачей, должна тратить свое время на работу, которую полагалось выполнять аптекарям? – но потом сообразила, что в этом есть и свои положительные стороны. У нее появилась возможность экспериментировать, смешивать различные ингредиенты. Она пыталась создать новые лекарства для Мариам. Лин часто с грустью думала, как замечательно было бы иметь собственную лабораторию, как у студентов Академии, но это было невозможно. Она знала, что пока придется довольствоваться кухней.
– Да, понадобится, – кивнула Лин. – Я нашла упоминание об одном старинном хиндском снадобье для лечения воспалений…
Хана жестом остановила ее.
– Тебе не нужно оправдываться. – Она прищурилась, глядя на солнце. – До Праздника Богини остался месяц.
Лин приподняла брови. Хана не любила пустую болтовню и редко делала замечания, не относящиеся к делу.
– И что?
– Я надеялась, ты поможешь мне делать саше для девушек.
Саше представляли собой маленькие мешочки с травами, которые носили на шее молодые женщины, считавшиеся возможным «новым воплощением» Богини. Травы якобы приносили любовь и удачу. Лин считала, что все это глупости.
– Хана, я очень занята…
Женщина перебила ее:
– Лин, тебе известно, что все жители Солта обязаны участвовать в подготовке к Тевату.
– Все, кроме врачей, – возразила Лин, хотя прекрасно знала, что врачи тоже принимают в этом участие.
Праздник Богини, или Теват, был важнейшим религиозным событием в Солте. Ашкары собирались на площади Катот, и махарам рассказывал историю Богини и утраченного Арама. Говорил о том, как королева Адасса спасла свой народ от уничтожения. Как она сохранила для них магию гематри, чтобы они могли делать амулеты и талисманы. Как она обещала, что однажды вернется на землю в облике ашкарской девушки.
В детстве и юности Лин и Мариам любили этот праздник. Они получали возможность нарядиться, почувствовать себя особенными, потому что любая девочка и молодая девушка, и только девушка, могла стать воплощением Богини. Это была возможность потанцевать – исполнить набор грациозных движений, которым обучали всех девочек и которые можно было увидеть только на Празднике. Катот, украшенный фонарями, превращался в волшебный лес из истории Сказочника; люди смеялись, пили вино, слушали музыку, флиртовали, угощались лукумом и медовыми пирогами.
Однако в последние годы Праздник превратился для Лин в напоминание о том, что жители Солта считают ее «странной», не такой, как все. «Но почему тебе вдруг захотелось стать врачом?» Этот вопрос она слышала от каждого партнера по танцу. Собственно, их интересовало другое: собирается ли она
