За что убивают Учителей - Наталья Сергеевна Корнева
– Учитель, – встревоженно позвал Элиар, но не дождался ответа.
Учитель не должен быть коленопреклоненным. Никогда.
Нужно было закончить духовное пленение, – но в то же время сделать это не представлялось возможным. Наставник по-прежнему слаб – полное пленение священного цвета крови может убить его или нанести физическому телу повреждения, которые потребуют длительного восстановления. Кроме того, Элиар боялся, что Учителю будет слишком больно. Это тело совсем не похоже на прежнее тело могущественного Первородного: сильная боль может высушить всю отпущенную ему жизненную силу.
Конечно, по правилам следовало перекрыть горловую точку, как сделал когда-то Учитель и с ним самим… но сердце Элиара дрогнуло. Это было слишком жестоко. В конце концов, частичное пленение уже делает применение духовной силы затруднительным, а в таком состоянии – почти невозможным. Да и он всегда будет рядом с Учителем, чтобы проконтролировать.
Не произнеся более ни слова, Элиар помог Совершенному подняться и усадил его в глубокое кресло, вновь ощущая прочную связь с этим человеком из прошлого. Разорванную когда-то духовную связь Учителя и ученика.
Глаза Красного Феникса были полуприкрыты – в них отражалось страдание. Чуть заострившиеся скулы придавали нежному и юному лицу прежнюю строгость из прошлого. Чувствуя угрызения совести, Элиар решил не заканчивать ритуал. Благоговейно преклонив колени у ног наставника, кочевник терпеливо ждал, пока Учитель придет в себя и привыкнет к давлению наложенного вервия.
Поняв, что ученик его удовлетворен и не собирается продолжать, Элирий молча поднялся и, оправив тяжелые одежды, проследовал к заветному выходу. Оставаясь на некотором расстоянии, Элиар последовал за ним.
Внешние двери Красных покоев были не заперты, но Совершенный демонстративно остановился перед ними, ожидая. Элиар с готовностью распахнул створки и почтительно посторонился: его светлость мессир Элирий Лестер Лар вышел в ватную тишину коридора.
За дверями оказалась длинная галерея, ведущая в центральную часть храмового ансамбля. В былые годы Красный Феникс хорошо знал Янтарную цитадель, но все же замедлил шаг и позволил ученику идти первым, как приличествовало его нынешнему статусу. Так шли они по знакомым переходам, в молчании ступали под высокими стрельчатыми сводами. Под контролем вервия Элирию только и оставалось, что следовать за своим пленителем без надежды противостоять ему.
Вокруг было тихо, слишком тихо. Элирий отчетливо помнил лимонно-желтых канареек Бенну, что весело щебетали здесь в прежние времена. Красивые певчие птицы в высоких клетках. Адепты в гардениевых одеяниях хлопотливо сновали по своим делам, но сейчас – повсюду было пусто. Канареек давно не держали. И даже ярко-желтые пятна форзиции, обильно цветущей прежде, не попадались на глаза. Золотые облака мимозы также растаяли, растворились в течении дней.
Лабиринт коридоров наконец прервался. Стоило Элирию пересечь порог и выйти на просторную открытую террасу, как в лицо брызнул яркий свет.
Солнце? С ним было что-то не так.
Солнце неожиданно сильно ударило по глазам. Очень больно! Пораженный, Красный Феникс отшатнулся было назад, но, ослепнув, замер на месте и беспомощно поплыл в океане света.
Солнце целило прямо в глаза и прятало город в сиянии. На время потеряв точку опоры, Элирий инстинктивно заморгал и, не выдержав, совсем зажмурился: солнечные лучи продолжали яростно биться о закрытые веки. Не виденное так давно, благословенное живое светило жестоко обмануло его ожидания.
Земля качалась. Свет был слишком ярким, чтобы что-то различить, – а потом стал черным. Черный воздух давил и прижимал к земле, пылью горел в горле, и Элирий отчаянно закашлялся. Дыхание перехватило. Вместо вдохов получались только громкие всхлипы: словно клекот птицы, сбитой стрелой в горло.
Священное тело отказывалось впускать зараженный воздух. Но другого тут не было, и в конце концов пришлось проглотить его.
Постепенно мир перестал раскачиваться, словно палуба после шторма, и мессир Элирий Лестер Лар пришел в себя. Чернота рассеялась, рассосалась, и с террасы открылся великолепный вид на широкие улицы и площади Бенну: город блестел на солнце раскрытой шкатулкой с черным жемчугом.
Это место теперь было не узнать. Над Вечным городом привольно разливался золотом полдень: солнце раскалило улицы, прожигая металл и камень, прожаривая насквозь немногую уцелевшую растительность. Все пространство от неба до земли заливало болезненное для глаз сияние. Спрятаться от него было негде.
Темная фигура ученика вызывающе контрастировала на фоне жгучего света. Арка чистого небосклона сияла над ним, пульсировала голубым и синим. Рыжие волосы Элиара приобрели теплый оттенок меда, а суровое выражение лица как будто смягчилось.
Высоко в звенящей тишине медленно кружились птицы: только хриплый вороний грай эхом отдавался по окрестностям. Но уже в следующий миг звуки торжественного марша поплыли в прозрачном небе, и огромный восьмивратный Бенну содрогнулся от грохота голосов, выкрикивающих славу Великому Иерофанту.
Полноводная людская река могучим потоком текла по улицам. Элиар поднял руку в знак приветствия, длинные боевые когти угрожающе сверкнули на солнце. Вечный город погрузился в гробовое молчание. А уже в следующий миг восторженный многоголосый рев эхом откликнулся на приветствие, многократно отражаясь от полированного камня и мрамора:
– Аве! Аве! Многая лета Великому Иерофанту!
Улучив миг во всеобщей эйфории, Элирий чуть отстал и с любопытством поднял голову. Знамя с таким знакомым и в то же время совершенно не узнаваемым солнцем чернело над бывшей Янтарной цитаделью, а ныне – Волчьим Логовом его ученика. Полотнища тех же штандартов украшали и многие городские фасады, черные гербы и орифламмы с геральдическими символами виднелись тут и там.
Встревоженный Элирий вновь заглянул в сияющее полдневное небо и обомлел. Проницательные глаза его видели иное, неразличимое простыми смертными. Точно такое же изменившееся солнце видел он в Последние Дни Лианора, когда священный первоогонь погас.
И вот теперь, подобно пламенному Первосолнцу Лианора, Красное Солнце Ром-Белиата потеряло духовную силу: в небе висела лишь его бледная тень, солнце-оборотень. Изначальный свет, прогоняющий всякую тьму, рассеялся и иссяк.
Небесное светило переродилось в свой темный антипод.
Красный Феникс облизал пыль с мгновенно пересохших губ. Ясно теперь, почему Элиар не позволял прогулки в дневные часы – не хотел, чтобы он заранее увидел этот безобразный кошмар: черное солнце на фоне сияющего неба. Антрацитовые солнца в затмении отныне сияли над Бенну!
Черное солнце нельзя различить – цвет его имеет духовную природу. Только в краткие периоды затмений обычные люди могут узреть его истинный пугающий лик. Однако, несмотря на это, смотреть на затмившееся солнце открыто и длительно находиться под его лучами не рекомендовали – концентрированный черный свет мог сделать случайных зрителей безумцами или вызвать смертельную
