У порога - Юрий Витальевич Яньшин

святотатства со стороны Патриарха Нафанаила. Три с лишним месяца комиссия день и ночь проверяла и перепроверяла полученные материалы документального характера, а также свидетельские показания потерпевших от него, как телесным образом, так и душевными расстройствами. И теперь комиссия готова представить на суд Поместного Собора, как высшего органа церковного управления, все доказательства обвинения. Вместе с тем, — продолжил бубнёж Евфимий, — я, как Местоблюститель, заботящийся о чистоте веры, дабы не позорить обвиняемого во грехах и впадшего в ересь Патриарха, предлагаю ему добровольно сложить с себя сан Первосвященника, дабы не смущать паству и клир обнародованием богомерзких фактов своего бытия на патриаршем престоле. Обещаю, что всё содеянное им останется при нем, и тогда пусть сам Господь Бог решает его участь. Мы же, недостойные, просто изблюем его из уст своих и памяти своей, яко не горячего и не холодного, но всего лишь теплого, что означает не проклятого и не величаемого, а посему и недостойного поминания. Встань, Нафанаиле и ответствуй пред Собором, — обратился митрополит к пыхтящему гневом Патриарху, — согласен ли ты на упрощенное снятие с себя сана Первосвященника взамен на неразглашение деяний твоих, учиненных, как против самой Церкви, так и против клириков и мирян?

Патриарх Нафанаил, даже не встал, а вскочил, будто ужаленный в зад. Его лицо искажала гримаса необузданной ярости:

— Свой сан, полученный по благословлению Божьему, складывать с себя не собираюсь! — выкрикнул он громко и голос его словно волна цунами прокатился над Собранием, накрывая его с головой. — А то, в чем меня обвиняют хулители и гонители, есть ничем не прикрытая лжа и досужее кривомыслие, жаждущих урвать для себя благ, недостойных епархов. Господь Вседержитель, да пребудет порукой моих слов, — еще сильней возвысил Патриарх свой голос, — в том, что всё содеянное мною шло лишь во благо нашей Матери-Церкви Православной и служило ей к вящему её величанию и возвеличиванию. А если я и совершил, что-то толкуемое неоднозначно, по недомыслию своему, то пусть оно и будет осуждено самим Господом нашим. Его вердикт я готов принять со смирением и кротостью агнца на заклании. Но не вам клеветники и суесловы судить мя вопреки воли Его.

Слова Нафанаила, извергнутые, словно из самой утробы, как ушат холодной воды окатил собравшихся, под сводами Храма. Задние ряды, как подметил про себя Афанасьев, застыли, словно громом пораженные словами низлагаемого Патриарха. Все они прекрасно ведали о похождениях Нафанаила, ярко освещаемых вездесущим интернетом, поэтому у них не было никаких сомнений в том, что на пустом месте Архиерейский Собор не станет созывать Поместный Собор. Видимо, даже у священников высоких рангов наступил предел долготерпения по отношению к одному из своих соратников, уже в открытую, попирающего заветы Авраама. А с другой стороны, уж больно уверенно и независимо ведет он себя перед Собранием. Не означает ли это, что он не только не чует за собой прегрешений, но наоборот, является проводником воли Всевышнего, если тот все еще не покарал его за кажущиеся многим богомерзкие поступки. Может сам Господь, через ставленника своего испытывает и искушает паству, поверяя крепость ея духа перед обвинениями? Клирики переглядывались меж собой, немо ища ответа друг у друга и вытягивали шеи, чтобы узреть реакцию впереди сидящих священников более высокого ранга. Однако и они в большинстве своем пребывали в растерянности. Многие из них искренне полагали, что Собор укажет на недостатки и ошибки Патриарха при несении им своего служебного долго перед Богом и паствой. На основе высказанных претензий части иерархов к его служению, Поместным Собором будут выработаны рекомендации, указующие сбившемуся с праведного пути Патриарху правильное и праведное направление. На этом-то всё и закончится. А тут, на тебе, с места и в карьер — лишить сана и «изблевать из уст своих». Николи такого не было, если не считать досадного случая, произошедшего в конце XIV века, когда вот тоже так пришлось лишать сана митрополита Пимена, который в действительности сошел с ума и творил подчас богомерзкое. Но то были дела давно минувших дней, а сейчас век, когда «ракеты бороздят космическое пространство». Тут было от чего растеряться. Да и приглашение на Поместный Собор Главы государства, известного, как ярого противника Нафанаила, говорило о том, что дела закручиваются нешуточные, и решение придется принимать судьбоносное. Там еще неизвестно куда вывезет, а терять богатые и многолюдные епархии, в случае проигрыша не хотелось никому из тех, кто носил алмазные кресты на митре. Ропот растерянности и негодования прокатился по первым рядам.

Однако всё это не произвело никакого впечатления на Президиум. Все двенадцать «апостолов» застыли с каменным выражением лица, поэтому понять, что сейчас творилось в душе каждого из них, не представлялось возможным. На лице Местоблюстителя тоже не дрогнул ни один мускул, когда он выслушивал гневные отрицания Нафанаила. Когда водопад порочащих его слов у низлагаемого Патриарха иссяк, а в зале опять восстановилась относительная тишина, он продолжил, не скрывая своего разочарования упрямством обвиняемого:

— Господь, да будет нам свидетелем, что мы до конца придерживались смирения в деяниях своих, не желая срамить и позорить Предстоятеля, давая ему возможность добровольно отречься от сана, но он сам не захотел этого. А посему объявляю начало слушаний по делу нынешнего Патриарха Нафанаила о злонамеренном нарушении Устава Русской Православной Церкви, о фактах стяжательства, симонии, присвоении церковных ценностей, о плотских грехах и самом главном грехе — вероотступничестве и еретичестве, угрожающем самому существованию православия на Руси. Патриарху будут выдвинуты обвинения по каждому из пунктов, которые он может либо опровергнуть, либо согласиться с ними. По результатам состязательной дискуссии, членами Архиерейского Собора будет принято решение о снятии всех выдвинутых ранее обвинений и закрытия дела, либо о низложении и расстрижении Патриарха. Голосование Архиерейского Собора будет проходить путем подачи записок в секретариат с дальнейшим оглашением. В записках должно быть указано, виновен или невиновен обвиняемый. Решение принимается квалифицированным большинством от всего состава Архиерейского Собора. Сам же обвиняемый не имеет права участия в голосовании. Всем ли ясна процедура состязательности и принятия решения? — вопросил Местоблюститель, оглядывая поверх очков сидящих в первых рядах церковных иерархов.

Негромкий ропот согласия, сопровождаемый кивками головы, прошелестел под сводами Храма.

— Архимандрит Агафангел, — обратился Евфимий к одному из клириков, сидящих в первом ряду, — начинайте процедуру опроса.

Строгий и подтянутый, аскетичного вида клирик, бодро встал со своего места и уверенно поднялся туда, где стояла кафедра. Он пощелкал ногтем по микрофонам, проверяя их работоспособность, а затем, откашлявшись, начал:

— Уважаемые братья и сестры во Христе, уважаемый клир, монашествующие, миряне и гости, Господь наш