Штурмуя Лапуту - Юрий Павлович Валин
Профессор и ведро направились в орешник.
— Ну? — осведомился Укс, глядя на сменную напарницу.
— Что, собственно, «ну»? — довольно сухо уточнила воровка. — Решили уже. Надо, значит, надо. К тому же понимаю — это проверка. Мне выбирать не приходится. А если меня инквизиция спалит, непременно буду к вам ночами призрачно являться. Вздыхать беззвучно, но очень печально.
— Это не обязательно. Обойдется без костра. А если не повезет, Профессор потом за нас отомстит. Заявится и пожжет поганый город.
— Там довольно крупный город.
— Ничего, Лоуд справится. Давай дошивай, и сборку-разборку аппарата еще раз пройдем.
— Зачем? Я все равно сама не осилю.
— А куда ты денешься? Если со мной что-то случится, у тебя один шанс смыться с Сан-Гуаноса — улететь.
— Спятили, господин пилот? — довольно искренне удивилась воровка. — Я с пилотажем никогда не справлюсь, у меня от одного вида, что земли нет, все мышцы намертво сводит. Одна мысль — удержаться.
— Так это главное. Сначала удерживаешься, потом управлять начинаешь. В обратном порядке вообще не получится. Хватит болтать, шей…
Шила, расчетливо растягивая стежки. Укс, опираясь на костыль, стоял за спиной, контролировал. Всё же какая она миниатюрная. Пряди волос слегка задевают узкие плечи — чуть вьются на концах, видимо, умывалась в озерце, подмочила. Линия плеч худая, но изящная. Пахнет папоротником. Движения сдержанные, точные. Ну да, руки-то умелые, того не отнять. Показалась щека — практически девичьей гладкости, характерная линия скулы. Кто, всё-таки, у нее в предках и крови отметился?
Укс понял, что очень тянет взять за плечи, прижать к себе эту спину, такую легкую, с очевидной цепочкой позвонков, странным образом одновременно трогательную и привлекательную.
— Не делай так.
Сказал неожиданно для самого себя. Почему-то негромко и не резко.
— Стяжек поменьше? — уточнила, прямо совсем-совсем не понимая, о чем речь.
— Я не про стяжки. Просто не дури.
Недоуменно пожала плечом, но щека стала неочевидной, спина просто спиной. Лица не видно, наверняка спокойное, сосредоточенное. Но ведь весело девице, уж точно весело.
Трижды собрали-разобрали дельтаплан. Укс только указывал и объяснял, справлялась сама, разве что со скатыванием ткани имелись проблемы — девчонке много лишних движений приходилось делать — маловат шаг, и длины рук не хватает. Всё остальное тоже маловато: грудь почти девчоночья, с крошечными сосками, попка компактна, бедра узковаты, губы бледноваты. Хотя симпатично. Главное, само по себе симпатично, без фокусов.
Как же она это делает? Раз! — смотришь и думаешь о плотском. Раз! — и уже не думаешь, и даже не понимаешь, почему думал-то. Глупое ощущение, если ты себя контролируешь. Магии точно нет, по крайней мере, ощутимой и весомой. Совершенно непонятно. Логос смотрит, удивляется, опять плешь свою скребет.
…— Достойно. Хотя и медленно. Главное, завязки стоек не перепутай, шнурки разные, это быструю распаковку облегчает.
— Поняла. Но я без вас, господин пилот, даже не вздумаю в воздух срываться. Разобьюсь.
Укс фыркнул:
— Не прибедняйся. Ты ловкая, соображаешь. Летать не так трудно. Впрочем, некоторые, конечно, бьются. Если пугаются, и научиться не успевают.
— Я, может, и научусь. Это если до дна Бездны планировать удастся. Как думаете, она вообще глубокая?
Немного поговорили о Бездне и теориях ее глубин. Вроде бы еще никто дна не достигал, даже контрабандисты опасались столь низко уходить, по слухам, острова там опасны и крайне невыгодны в торговом смысле, да еще случаются внезапные внесюжетные бури. Вообще тема была любопытна и воровку, вроде бы, действительно интересовала. Или тоже играет? Мелкая шмонда, но хитрая.
Хитрюга потащила упакованный дельтаплан на стартовую площадку — понятно, по частям волокла, разом ухватить распорки и ткань ей были не по силам.
Укс проковылял в глубь рощи. Профессор уже набрала шлем-ведро орехов, но скрывать не стала:
— Я поглядывала, восхищалась. Замечательно манипулирует. Прям чуть не зааплодировала — талант! Станиславский, Марлен Дитрих и Чарли со мной бы согласились — у нас шкала критической оценки схожа. Талант! Как ты ее не сгреб, прямо удивительно.
— Удивительно, как она с аппаратом обращается. А что не сгреб, так это просто. Осознание, что за тобой подглядывают и тщательно конспектируют, слегка отрезвляет.
— Во-первых, это сугубо для науки. Во-вторых, если бы сгреб, я бы тактично сосредоточилась на орехах. Эта ваша следующая стадия малоинтересна. Нет, твоя моральная стойкость искренне восхищает. А глупость — не на шутку озадачивает. Откуда вдруг такая тяга к целибату? На тебя братья святого дона Рэбы вредно влияют? Хотя они насчет этого вопроса не очень фанатичны. Или у тебя так серьезно намечается?
— Я пока не понимаю, — признался Укс. — Вообще не хрена не понимаю. Отчего мы о сексе столько говорим? Давай ты меня провоцировать не будешь?
— Да где тут провокации⁈ Вообще ни разу! Так даже интереснее. Я потом сценарий мелодрамы напишу. «Страсть беглого грешника. Сень секвой». Имена, фамилии, параметры, конечно, изменим. Она — аристократка, международная авантюристка, он — капитан разбившегося авиалайнера. Но общее настроение оставим. Загорелые сиськи, платиновые локоны, щетинистый волевой подбородок — главное не перепутать при сборке кастинга. И кругом кокосы, кокосы, кокосы…
— Трепло. Не забудь главным фокальным персонажем поставить местную обезьянку.
— Вот, влюбился и товарищам грубит…
Еще раз обсудили план на повторное посещение Сант-Гуаноса. Потом еще и еще раз уточняли, уже в присутствии воровки. Та больше помалкивала, хотя на вопросы по деталям хорошо изученного города отвечала, да и сама некоторые уточняющие вопросы задавала. Нет, неглупа, определенно неглупа. Хотя опыта в шпионских делах как у младенца. Развитого, конечно, младенца, уже способного самостоятельно ковылять и соску со стола стащить, но все равно весьма забавна своей наивностью.
…— Сдаст, — уже наедине предупредила Лоуд. — Я не в упрек, оно и понятно. Очень боится. Это тоже не в осуждение — инквизиторы там на редкость неприятные: туповаты и однозначны, как эрзац-смола, так и вгоняют в полное уныние и когнитивный диссонанс. Напрасно ты так нагнетаешь и девушку провоцируешь.
— Теперь я провоцирую? Как ты выражаешься, эксперимент должен быть экспериментом, а не тестом для детсадовского возраста.
— Интересно, и вот когда я так выражалась? — удивилась Профессор.
— Не важно, я просто сократил твою раздутую и пафосную формулировку. Мне нужен однозначный ответ.
— Врешь, Уксик. Тебе нужен положительный ответ. Поскольку иной тебя огорчит и сделает окончательно невыносимым по жизни. Вот
