Тысяча эпох. Искупление - Адела Кэтчер
Ван Цин дотронулся до своих волос. С него успели снять парик, но собственные пряди спутались. Верхняя часть костюма лежала рядом темной грудой. Чуть поодаль на сером дощатом полу валялся пояс, словно его в какой-то момент отшвырнули в сторону. А подле него…
Флейта отражала гладким корпусом искусственный свет. Начертанные на ней линии в виде белых змей были тусклыми и матовыми.
От одного взгляда на эту вещь по спине Ван Цина прошелся холодок. Он едва сдержал дрожь, прошившую все тело. В этот момент запястья руки, которой он упирался в пол, осторожно коснулись. Ван Цин повернул голову, встречаясь взглядом с Лун Анем. Тот успел только слегка раскрыть губы, чтобы что-то сказать, когда к ним снова подошел Фа Линь.
– Если ты в порядке, хватит сидеть! Я отвезу тебя домой.
– Только чтобы завтра отзвонился мне! – наставила на него палец Куан Ли. – Или я вызову тебе психбригаду!
Юйлань бросила на нее взгляд, а потом ласково улыбнулась Ван Цину.
– А-Цин, давай поедем сегодня ко мне? Я приготовлю что-нибудь вкусное. Отдохнешь. Ты переутомился.
Ван Цин улыбнулся в ответ. Если ей так будет спокойнее; к тому же он давно не был у сестры в гостях, это куда лучше, чем больница. Да и чем его собственная квартира, если честно. По каким-то непонятным причинам ему очень не хотелось оставаться одному.
Фа Линь подобрал с пола флейту. Юйлань придержала Ван Цина за локоть, помогая ему встать на ноги. Пальцы Лун Аня скользнули по запястью, и их прикосновение исчезло, оставив лишь призрачное ощущение на коже.
* * *
Ван Цин не мог ни на чем сосредоточиться, ни о чем думать. Он видел через окно машины улицы города, дороги, автомобили, парки, прохожих, но все превращалось в голове в безликие цветные пятна, пока они ехали к дому Юйлань. Сестра молчала и время от времени поворачивалась к нему, чтобы ободряюще улыбнуться или вопросительно поднять брови. Ван Цин, как заведенная кукла, отвечал «я в порядке», пока не потерял для себя смысл и этих слов.
Он не ожидал, что, едва присядет на диван в гостиной Юйлань, сразу провалится в глубокий сон. Это произошло как по щелчку выключателя. Возможно, он действительно устал. За это объяснение очень хотелось цепляться, и Ван Цин старался не слушать доводы внутреннего голоса, который твердил ему, что дело не в этом.
Он слышал шаги брата и сестры, то, как они тихо переговаривались между собой, но не мог открыть глаза, а после звуки и вовсе отдалились, пока не превратились в пульсирующую тишину. К счастью, ему ничего не снилось.
Когда Ван Цин проснулся, в комнате уже было темно. Он лежал на диване, укрытый пледом. Живот что-то грело, и он приподнял голову, чтобы увидеть на себе тихо сопящую белую кошку Юйлань. Улыбнувшись, он погладил Шанжи по пушистому боку. Та вытянула и растопырила передние лапы.
Рядом что-то зашуршало. Это оказался Фа Линь, который уснул в кресле и теперь пытался устроиться на нем поудобнее, потому что не помещался нормально на сиденье со своим ростом. Ван Цин усмехнулся, глядя на него. Почему он не на работе? Или не дома? Сколько вообще времени?
Будто почувствовав, что на него смотрят, Фа Линь открыл глаза и осоловело моргнул. В зал из кухни и коридора проникал рассеянный свет, на фоне которого Ван Цин хорошо видел его всклокоченные волосы.
– Эй, – позвал он. – Ты чего не едешь домой?
Фа Линь повернулся к нему.
– Проснулся наконец? – прохрипел он, садясь ровно, и прочистил горло.
– Сколько времени?
– А похоже, что я знаю? – недовольно пробурчал Фа Линь, начав искать свой телефон. Он оказался у него под бедром. Брат поморщился от яркого света экрана: – А… еще только девять.
Ван Цин нахмурился.
– Ты так рано ушел с работы?
Фа Линь посмотрел на него, как на полоумного. Он, конечно, часто одаривал таким взглядом Ван Цина, так что было не привыкать.
– Я отменил на сегодня все встречи.
– А как же тот заказчик? Господин… Чжан? – еле вспомнил Ван Цин.
– Для них готовят павильон. Он приедет только завтра.
Послышались шаги, и в комнату медленно вошла Юйлань. На ней был светло-розовый домашний костюм, а волосы были забраны почти на самой макушке скрученным пучком, по бокам от которого торчали кончики заколки. Ван Цин уже давно не видел ее такой, и губы сами собой растянулись в улыбке.
– А-Цин, – заметив, что он уже не спит, Юйлань подошла ближе, поставив по пути на стол две принесенные кружки, и села на край дивана. – Ты проснулся? Как себя чувствуешь?
– Хорошо. Похоже, мне и правда надо было выспаться, – Ван Цин приподнялся и подтянул к себе ноги, чтобы сестра могла удобнее устроиться. Шанжи недовольно забурчала, когда ей пришлось сменить положение, и уползла на руки к Юйлань. – Извини, что напугал тебя.
Сестра погладила его по согнутой коленке и покачала головой:
– Ничего. Все в порядке.
Долго они еще будут делать вид, что темы, которая маячила прямо перед ними, не существует? Днем Ван Цину легко удавалось не думать об этом и не задавать себе все эти вопросы, потому что мысли расползались, как муравьи. Но теперь в голове немного прояснилось, и все лежало прямо на поверхности, однако ни он сам, ни Юйлань, ни Фа Линь не касались этого разговора, словно боялись того, к чему он может привести.
Ван Цин не солгал, сказав, что чувствует себя хорошо. Тело на самом деле отдохнуло, а череп больше не сдавливало металлическими тисками. Однако в груди клубилось непонятное ощущение, которое невозможно было никак назвать. Оно было тяжелым и походило на отчаянную беспричинную тревогу или даже… тоску?
Решив не волновать лишний раз сестру, Ван Цин спросил первое, что пришло на ум, и сам удивился этому вопросу:
– Я не испортил флейту? Ну… когда уронил.
Фа Линь покосился на него, устало поддерживая голову вжатыми в висок пальцами.
– Нет. Ее хрен испортишь, раз она до наших дней дожила.
Это в каком это смысле? Ван Цин обнял колени руками, притиснув их к груди. Юйлань тоже посмотрела на Фа Линя и вздохнула.
– А-Линь, нельзя было ее брать. Если бы бабушка узнала, она была бы в ужасе.
– Так не будем ей говорить, – поморщился Фа Линь, – что мне еще было делать?
Ван Цин окончательно запутался и решил вмешаться:
– Стоп-стоп. О чем вы? Как бабушка
