Дэн Ченслор - Разрушенное святилище
— Прошу прощения за то, что опоздал, сир.
Как любой человек, который извиняется не искренне, он делал это легко и без запинки.
— Новые донесения с границы с Курсаей.
Жрец Долабелла вскинул голову и спросил с таким видом, словно новости о грядущей войне касались только его лично, остальные же были здесь из пустого, праздного любопытства.
— Что сообщают? — спросил он.
Терранд взглянул на жреца с таким недоумением, будто этот вопрос ему задала цикада, случайно залетевшая внутрь.
Полудракон замер, словно споткнулся. Ему казалась нелепой сама мысль о том, чтобы отчитываться жрецу — вроде генерал и вошел-то в парадную залу только затем, чтобы предстать перед светлые очи Долабеллы и почтительно сообщать ему о событиях в стране.
Но и промолчать было бы неправильно, поэтому Терранд взглянул на Ортегиана.
Тот быстро пришел на помощь.
— В самом деле, друг мой, — произнес он, и своим мягким, порой едва слышным голосом тут же сгладил неловкость. — Нам всем здесь интересно, что сообщают ваши люди.
На самом деле, лазутчики подчинялись непосредственно Трибуну — как и соглядатаи, рыскающие по улицам городов в поисках шпионов. Однако Ортегиан великодушно подарил Терранду честь стать хозяином новостей.
— Послание из Ханрашского форпоста, — ответил полудракон. — Прислали только что, поэтому я и задержался.
— Это на прямой линии от нас до ущелья Мангориза, — пробормотал Трибун.
Он полузакрыл глаза, вызвав в памяти карту долины.
— Если курсаиты перейдут в наступление, их армия должна пройти через Ханраш.
— Да, сир.
— Хорошо…
Ортегиан перевел взгляд на военачальника.
— И что сообщают?
Долабелла был недоволен.
Трибун вел себя не так, как полагалось правителю. Он не проявил ни волнения, ни даже особого интереса к тому, что собирался сообщить Терранд. Тревожные новости из Ханрашского форпоста! Ведь это могло означать, что через пару колоколов вражеские войска атакуют один из приграничных городов.
Жрец не понимал, что беспокоиться не о чем. Будь новости и правда такими важными — Терранд сказал бы все с порога, не став извиняться за опоздание. Значит, речь идет о чем-то не очень срочном.
Но жрец не мог оценить таких тонкостей, и не умел делать из них правильных выводов, — отчасти оттого, что был в дворцовом окружении человеком новым, и еще не успел как следует изучить ни Терранда, ни Трибуна. Будучи правой рукой Гарквануса, он, однако, никогда не сопровождал его на подобные собрания — как и его нынешний помощник не пришел вместе с ним сегодня.
Долабелла хотел даже поторопить генерала, но делать этого не стал, поскольку тот вновь развернул пергамент.
— Странные существа появились на реке после рассвета, — произнес Терранд. — Черепахи с людскими лицами.
Крохотные пальцы Трибуна пробежали по его подбородку. Он всегда делал так, если напряженно думал о чем-то. Военачальник уже начал следующую фразу, но Ортегиан, вдруг быстро наклонившись вперед, спросил:
— Лица были у них вместо морд?
Терранд скрипнул зубами.
Он досадовал на себя за то, что не задал этого вопроса сам.
Наскоро пробежав глазами свиток еще раз, полудракон ответил:
— Лазутчик не сообщает. Надо ждать подробный отчет от командира форпоста.
— А это добрых четыре колокола, — пробормотал Трибун. — Досадно, досадно! Но что же, делать нечего, не ехать же нам самим в Ханраш. Продолжайте.
Долабелла поднял тонкую руку.
— Не понимаю, — произнес он сварливым голосом человека, который всю жизнь привык вещать людям высшую истину, сообщенную ему богами, — и вдруг столкнулся с тем, что не может разобраться в самых простых делах. — Где же еще может быть лицо у черепахи, если не на морде?
Ортегиан с раздражением обернулся.
Он простил Долабелле первую выходку — когда тот вмешался в его разговор с Террандом. Простил и забыл. Но жрец снова прервал разговор, и это уже выходило за всякие границы.
Трибун был очень терпелив и вежлив с теми, кто мог принести государству пользу, однако он не видел ни малейшей причины вести себя так с людьми, которые только мешали другим работать.
Чародей Гроциус кашлянул.
— На панцире, мой милый Долабелла, конечно же, на панцире, — отвечал он. — Если у речной черепахи человеческое лицо, в этом нет ничего необычного. Значит, одна из крестьянских девиц согрешила с духом воды. А им и делать-то нечего, кроме как кувыркаться с низшими демонами, — после того, как наш любезный Терранд увел в ополчение всех мужчин. Но когда глаза, рот и нос оказываются у твари на спине…
Он не закончил и лишь прицокнул языком.
— Это знак мощного колдовства, — сухо сказал Трибун. — Продолжайте, Терранд.
— Их сопровождали мертвецы, сир. Одни шли по воздуху. У других ноги были наполовину в воде.
— Тела или призраки?
— Трупы, сир. Наполовину разложившиеся. Лазутчик твердо уверен — у одного отвалилась кисть руки, и упала в воду. Поднялись брызги. От блазней такого не бывает.
— Тоже плохо, — заключил Ортегиан. — А черепахи, что, напали на форпост?
— Все к этому шло. Над крепостью подняли флаг и трубили к бою. Наш человек видел, как готовились к бою баллисты. Но твари так и не выбрались из воды.
— Вот как? — заинтересовался Трибун.
Ортегиан снова полузакрыл глаза.
— Барьер их остановил, сир. Оказалось, они были по другую его сторону. Река широкая, и солдаты сперва не поняли, что монстрам их не достать. Твари все еще плавали вдоль магической стены, когда лазутчик отправил это сообщение с ястребом. Очевидно, существа тоже не могут справиться с силой преграды, и, так же, как и мы, не видят ее.
— Значит, это не было подарком от курсантов, — заметил карла. — Те, верно, позаботились бы открыть дверь перед своим отрядом. Просто водные духи, потревоженные действием заклинания.
Могло показаться, что доклад окончен, однако Терранд все еще держал свиток раскрытым.
— Две черепахи хотели выбраться на другой берег, — молвил полудракон, чуть понизив голос.
— Да? — Ортегиан напрягся. Единственный во всей комнате, он понял, что сейчас последует самое важное.
— Они не смогли, господин. Барьер удержал их на середине реки.
Трибун поднялся с кресла и заскользил вдоль залы.
— Значит, существуют две стены, — пробормотал он. — Они образуют невидимый коридор вдоль реки. Хотел бы я знать, для чего курсантам это понадобилось…
— Я рад, что ты согласился сопровождать меня, Конан, — молвил Трибун. — Это древняя традиция Валлардии. Перед великой войной правитель должен предстать перед людьми вместе со знаменитым героем или святым… Ты станешь талисманом, символом удачи, которого ждет народ.
