Гай Орловский - Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары

Финнеган поднялся и сказал коротко:

—   Все уходим. Поговорим у меня. По дороге ни слова!

Народ поспешно, хоть и с неохотой, покидает зал, мы вышли в общем потоке, а потом отделились, Фин­неган вошел в свою комнату первым, Фицрой появил­ся последним и деловито закрыл за собой дверь на за­движку.

Эллиан нервно оглянулся, Фицрой сказал зловеще:

—   Пока бить не буду. Все потом...

Я сел все так же на край стола, на этот раз никто не косился, не до того, начали обсусоливать случившееся на охоте, но я уже видел, что совещания не получается, обсуждать нечего. Все, что удалось узнать, герцог ранен диким зверем, что совсем не редкость на охоте. Правда, оленем, а не львом или медведем, но олени достаточно часто нападают на охотников, иногда бьют рогами, чаще — копытами, и хотя это часто, но редко, так что бывалые охотники учитывают даже то, что могут убить и зайцы, когда поднимаешь раненого зверька за уши, а он сильными ударами задних лап распарывает тебе жи­вот так, что кишки лезут наружу.

Некоторое время вяло обсуждали разные случаи из жизни охотников, наконец Финнеган сказал твердо:

—   Наша миссия окончена. Нужно как можно быст­рее вернуться к ее величеству и доложить, что здесь слу­чилось.

Фицрой сказал весело:

—   Пойду распоряжусь насчет коней?

Финнеган кивнул.

—   Да. Эллиану проверить, чтобы мы успели по­прощаться со всеми высокими должностными лица­ми. Баффи, проследи, чтобы мы ничего не оставили важного.

—   И компрометирующего, — подсказал я.

Финнеган бросил в мою сторону косой взгляд.

— За этим нужно смотреть ежечасно, — изрек он, — а не только в моменты покидания... удаления... отбы­тия!.. А вы, глерд Юджин...

— Понял, — ответил я с готовностью, — пошел, по­шел, пошел... И не буду мешать умным и занятым лю­дям, а то еще спалю что-нибудь по дурости.

Глава 5

По дороге в Нижние Долины я пять или шесть раз пытался на привалах создавать порталы, но получилось только дважды. Первый раз я видел все тот же лес, во второй раз появился некий ручей, я рискнул сунуться в проем, оказался в самом деле в виду ручья, но опять же на расстоянии вытянутой руки от прежнего места, про­сто не заметил, что с той стороны дерева бежит этот самый ручеек.

Лучше бы не пытался, как будто душу из меня выну­ли, устал и одновременно проголодался. Фицрой встре­вожился, примчался с огромным куском мяса и бурдю­ком вина, кормил и отпаивал, приговаривая, что кол­довство до добра не доведет, то ли рога отрастут, то ли еще хуже — к женщинам ходить не смогу.

—   Да какое колдовство, — пробормотал я, — так... ослабел что-то... Я вообще слабый...

Он сказал понимающе:

—Ешь-ешь. Я же не против. Сам бы получился, если бы умел... и не боялся того самого... говорят, у колдунов такое часто. Что-то новое придумываешь или тайком бриллианты с кулак создаешь?

—   С орех, — ответил я. — Но много.

Он ухмыльнулся.

—Хорошо! Бриллиантами будем бросаться оба, а по бабам ходить буду я один. Но ты не волнуйся, буду за двоих!

Я с трудом поднялся.

—Пойдем, а то Финнеган уже кипит. Не терпится принести важную новость королеве.

—Думаешь, война будет?

—Не хотелось бы, — признался я. — Мы с тобой спецы по булавочным уколам, ими можно изменить ход истории, а против армии с булавкой не попрешь.

Он помог мне выпрямиться и даже поддерживал, пока не вышли на поляну, где расположились, обедая, Финнеган и его помощники.

Финнеган взглянул в нашу сторону, бросил Эллиану:

—   Глерд, соберите все в мешок, пора ехать.

Фицрой сказал мне громко:

—Видишь, как харчи прячут?

—Пожрем? — спросил я.

—Вместе со скатертью, — заверил Фицрой. — Ага, все унес... Жадные они?

—Просто хозяйственные, — сказал я. — Все-таки это ж свое, а королевство... оно хоть и побольше этой скатерти, но сам понимаешь...

Финнеган крикнул от коней сердито:

—Побыстрее!.. Мы торопимся.

—Отечество в опасности, — сказал я Фицрою. — По­спешим. Тебе же все равно кого спасать?

—Не совсем, — ответил Фицрой после минутного раздумья, — но ладно, для разнообразия спасем отече­ство, а баб потом, но только на этот раз....

И снова нескончаемая дорога, что вниз-вверх, в сто­рону, через болота, речки, ночевки в селах и просто в лесу, но все же высокие башни Санпринга показались много раньше, чем я ожидал.

Фицрой заметил радость на моем лице, сказал мудро:

—   Дорога Обратно всегда короче.

Финнеган все поторапливал своего конька, так про­ехали под аркой городских врат, через город, часовые на въезде в дворцовый сад признали Финнегана и торо­пливо распахнули перед ним ворота.

Уже перед главным дворцом Финнеган с трудом сполз по конскому брюху на землю, Эллиан и Баффи помогли своему господину удержаться на ногах, но он через пару секунд отстранил обоих и сказал хри­пло:

—Я немедленно... да... королеве... Эллиан сказал торопливо:

—Мы вас проводим!

— Королева должна узнать поскорее, — проговорил Финнеган как в забытьи, тяжело вздохнул. — Королев­ство в опасности...

— Да, — подхватил Эллиан, — это сокрушающие но­вости.

Финнеган посмотрел в нашу с Фицроем сторону, в лице что-то проскользнуло новое, но голос остался та­ким же повелительным и полным властной угрозы:

— Отдыхайте. Все! Если ее величество изволит, то вызовет вас для уточнения деталей, которые я мог упу­стить.

Но весь его вид говорил о том, что уж он точно ни­чего не упустит, старый конь борозду не испортит, пусть даже глубоко не вспашет, потому мы свободны, свобод­ны, свободны...

Я снял с коня мешок, готовясь отнести в комнату в башне, которую мне по указу королевы позволено за­нимать, Фицрой повертел головой, неожиданно заулы­бался, высмотрев кого-то из женщин, заинтересованно разглядывающих нас с высокого балкона.

— Я тоже, — сообщил он мне радостным шепотом, — срочно должен кое-кого навестить. Тоже королеву... в некотором роде.

— Увидимся, — сказал я.

В своей комнатке я некоторое время боролся с же­ланием подняться в лабораторию Рундельштотта и шаг­нуть в портал. Правда, если Рунделыптотт там, то при­дется как-то схитрить, но после того провала, как он считает, ему расхотелось вообще туда заходить, так что могу без всяких преград...

Часа два я колебался, наконец совсем уж решился, но дверь распахнулась, на пороге вырос королевский гвардеец из охраны внутренних покоев.

— Глерд Юджин, — произнес он почтительно.

—Королева? — спросил я.

—Ее величество, — поправил он. — Изволит. Изво­лит восхотеть вызвать вас. К себе.