Небо в кармане 4 - Владимир Владиславович Малыгин
Отплевался от набившегося в рот снега, почему-то показавшегося горьким и невкусным, приподнял голову и выглянул из своей снежной постели. Встряхнул головой и невольно простонал, забыл о разбитом затылке. Руками протёр лицо и проделал это как раз вовремя, чтобы услышать и увидеть, как над головой прогрохотал уносящийся вдаль поезд, как мигнул на прощание огнями, словно подбодрил, и всё, нет его. Осталась только круговерть снежной пыли, которая медленно кружилась, затихала и плавно оседала вниз, сыпалась на лицо с тихим шорохом и тут же начинала таять.
Вставать пока не торопился, первым делом нужно себя проверить, вторым осмотреться по сторонам.
Пошевелился, со страхом ожидая или полной неподвижности или очередной вспышки боли, но, к моему облегчению и удивлению, всё было не так и плохо. Да, голова и поясница всё так же ныли, но на фоне падения всё это ощущалось слабо, словно я был отстранён от этой боли. Руки-ноги работали, и даже пальцы каким-то чудесным образом пришли в норму. В темноте было не понять, что с ними, но главное, что они работали, благополучно сгибались и разгибались.
Сел с трудом, руками опёрся на снег, и наст не выдержал, проломился сначала под одной ладонью, потом под другой. И я осел вниз, снова оказавшись в снежном плену по пояс. Как будто в тесное кресло уселся.
Ещё раз прислушался к своему организму, удовлетворённо вздохнул, не обнаружив новых повреждений и заметно притупившейся боли от старых, и оглянулся по сторонам. Ночь была не такой уж и непроглядной — в тёмном небе изредка проглядывали тусклые звёзды.
Ничего похожего на луну почему-то на небосводе не оказалось. Может рано, а может её за темнеющей буквально в десятке шагов от меня стене такого же чёрного леса просто не видно. А вот небо было затянуто облаками, потому что звёзды то и дело то пропадали, то вновь появлялись, подмигивая при этом весьма издевательски. Свет они давали слабый, да ещё снег вокруг меня был чернее ночи. Понятно, в угольной копоти тут всё. Поднял руки и ожидаемо разглядел такие же чёрные ладони. Значит, и лицо у меня такое же. Ну и ладно, эту неприятность я перетерплю. Главное, живой.
Однако, холодно. Встал, пошатнулся, утвердился на ногах, огляделся теперь уже с высоты собственного роста и обрадовался, заметив чуть в стороне еле тлеющий огонёк.
Сразу бросаться в его сторону не стал, сначала дело доделать нужно. Выбрался из снежного плена и полез вверх по насыпи, цепляясь за обледенелую щебёнку и нещадно обдирая при этом ногти. Боли не чувствовал. Значит, замерзают пальчики, замерзают. Поторапливаться нужно.
Вскарабкался наверх и в метре от шпал прямо на гребне насыпи обнаружил неподвижное тело. Это хорошо, это радует, что неподвижное, а то терзали меня смутные сомнения, что и этому могло повезти. Первым делом пульс на шее проверил. Прямо от сердца отлегло, когда убедился в отсутствии хоть какого-то биения. И тут же сел прямо на него, потому как после всего произошедшего сил уже не оставалось и срочно требовалось отдышаться. А он ещё тёплый, остыть не успел, пусть хоть так нанесённый мне вред компенсирует.
Ещё раз осмотрелся по сторонам. Мерцающий неподалёку огонёк никуда не делся, и это радовало. А ещё я увидел, что мерцает он из чего-то тёмного, высокого и не очень большого. Строение? Какое? Ну, тут всё просто. Если железная дорога, то огонёк может находиться в будке путевого обходчика. Или свеча, или лампа горит.
Оглянулся. Рельсы блестят, рукой дотянуться можно. Повезло мне, что при падении под колёса не угодил. А то бы отчикало руки или ноги, и всё, сдох бы сразу.
Поёрзал — становится холодно сидеть, очень уж быстро остывает тело подо мной. Нужно его быстренько обшарить, потом будет тяжелее ворочать. В первую очередь прошёлся по карманам сюртука и оказался обладателем кожаного, солидного на ощупь бумажника, расчёски, складного ножа и, ура, моего пистолета. Успел он его подобрать с пола, так получается, на моё счастье. Наличие оружия, да ещё и знакомого, и привычного разом добавило уверенности.
Наверное, поэтому и миндальничать не стал, быстро приподнял тело, поморщившись от боли в пояснице. Перетерпел её короткую вспышку и сдёрнул с трупа пиджак. Он оказался целым, в отличие от моего продырявленного и окровавленного, и я тут же переоделся в сухое.
Штаны снимать не стал, меня и мои устраивали. В брючных карманах покойника пусто, в штиблетах и носках тоже ничего. Ещё раз вдумчиво пробежался по быстро застывающему на морозце телу, ощупал каждый шов, каждую складочку в попытках найти хоть какие-то бумаги. Кто он и откуда, куда ниточка потянется, в Британию, Германию или Францию? Или ещё куда? И снова пусто, одежда как одежда.
Остаётся надеяться, что содержимое бумажника поможет мне разобраться в личности этого господина. Или пусть дальше жандармы разбираются? Нет, лучше сделать это самому, что-то меня их работа разочаровала.
Вздохнул — маловато трофеев собрал, выпрямился, глянул в последний раз на лежащий под ногами труп. Хотел плюнуть, иного покойник не заслужил, но передумал, не нужно уподобляться этим господам.
Глянул в сторону ушедшего в ночь поезда и зло выдохнул — и с вами ещё посчитаемся. Ведь чувствовал что-то этакое в баронессе, гнилое, потому и избегал любого общения. Вот и не довёл дело до конца, не раскусил предательницу, оставил всё на усмотрение соответствующих органов. А они прокололись, не приняли во внимание мои сомнения, и меня в них разуверили. И ошиблись. И если я не доведу дело до конца, то эти предатели так и будут исподтишка гадить.
Да, больно, да, обидно, но получил я за дело — нечего клювом щёлкать.
Осторожно дотронулся до спины, прощупал рану — болит при нажатии. Бельё и рубаха повязку заменили? Или мороз кровь остановил и обезболил? Голова-то тоже почти прошла, и кровь не сочится.
Ещё раз глянул в сторону ушедшего в ночь поезда. Ничего, теперь уж точно сочтёмся.…
Ногой столкнул тело с бровки, и оно как-то легко скатилось вниз по насыпи как раз в проломленную мной чуть ранее снежную яму. Уважение к противнику? К чёрту! Собаке и смерть собачья, и погребение. А зря я так про собак. Собаки куда как лучше и честнее многих и многих представителей человеческого роду-племени. Так что заменю-ка я собаку на шакала, так оно лучше будет.
Да и за что его уважать? За подсыпанное в стакан снотворное? Хорошо, что мой организм переборол
