Корона льда и лепестков - Шеннон Майер
И все же…
Нерешительность может всех погубить.
Именно поэтому Брес годами выбивал ее из нас в Андерхилл во время спаррингов. Прикажи я своим солдатам разоружать и сдерживать противника, ранить, но не убивать, этот приказ стоил бы им жизни.
Если мне удастся нанести сильный удар Рубезалю сейчас, то потом я смогу кого-то миловать. При таком раскладе я даже почти верила, что буду спокойно спать по ночам, если как-то выкарабкаюсь. Я никогда не стремилась править, просто потому что отчаянно не хотела принимать подобные решения.
Я принялась тыкать келпи пятками, пока он наконец не развернул меня к войску. Все еще лишенная магии, я не могла усилить голос. Ну, пусть сами магически обостряют слух, не убудет.
– Сегодня мы бьемся, чтобы прожить еще один день! – провозгласила я. – Мы бьемся за свою свободу и свободу тех, кто все еще на Земле, как за людей, так и за фейри.
Я собралась с духом.
– Сегодня я сражаюсь без жалости и прошу вас о том же.
В Андерхилл всегда ощущалась особая неподвижность. Воздух казался плотнее, чем на Земле. Звук разносился иначе, но большое значение имело и то, что вся армия даже не шелохнулась.
Я выступала в новой для себя роли, но годами помогала командовать Неиспытанными во время тренировок. Храбрость заразительна.
В каждом из солдат жило яркое стремление оставить после себя наследие. Быть героем.
Стать Лугом.
Я холодно улыбнулась и, обнажив меч, вскинула его высоко над головой.
– Сегодня мы отрубим гиганту голову!
Мою речь завершил звон тысяч обнаженных клинков.
– Отрубим гиганту голову!
– На левый фланг, – скомандовала я сухопутному келпи.
– У меня есть уши, слабоумная, – огрызнулся тот.
Оказавшись у дальней дивизии, я встретилась взглядом с ближайшими солдатами, но не стала махать рукой или делать еще какой-нибудь глупый жест. Мне нужно оставаться недосягаемой, какой мне всегда казалась королева Елисавана.
Они должны верить, что я неуязвима, поскольку к нам уже приближалась армия врага. Слышать ее, но пока не видеть численность – то еще удовольствие. Узнай мое войско, что я вступаю в бой без магии и с очень призрачным планом, основная идея которого «украсть арфу для Лана», отвечаю, они бы разбежались во все стороны. И плевать бы им было на мое единственное преимущество – то, что Рубезаль все еще не способен меня отследить.
Будь недосягаемой.
Я снова подняла меч.
– Вперед!
Желудок кувыркнулся, и я медленно выдохнула. Сердце застучало с бешеной скоростью от осознания, что жить мне, возможно, оставалось всего несколько часов.
Как и десяти тысячам воинов за моей спиной. Если мы потерпим поражение, семьи узнают об их смерти, лишь когда Рубезаль развяжет войну с Адэр и дядей Джозефом на Унимаке.
– Эй, у тебя имя есть? – спросила я келпи.
Мне казалось неправильным ехать на нем в бой и не знать, как его зовут.
Келпи фыркнул.
– И с хрена ли я должен тебе его назвать?
– Не обязательно настоящее. Любое сойдет.
– Каллик.
Я закатила глаза. Келпи вспрыгнул на левое драконье крыло и двинулся по нему скачками. Он держался низко, под острым углом, так что мы рванули вперед, не маяча на виду у подступающего врага.
– Как насчет «Засранца»?
– Как насчет зуботычины?
Я ухмыльнулась:
– Зу-боты-чина. Мне нравится.
Келпи помолчал.
– Зуботычина… ладно, звучит.
Я вскинула брови, осматриваясь в поисках головы дракона, потом его хвоста. Пока что чутье не подводило. Моя новая знакомая зверушка не собиралась становиться еще одним противником.
– Ты серьезно? – уточнила я. – Правда хочешь, чтобы тебя так называли?
– Тебе по буквам повторить, дура?
Да нет, спасибо.
– Ну, значит, Зуботычина, – буркнула я.
Я сравнила расположение фейри за спиной с теми, кто был впереди. Держаться слишком кучно опасно, могут взять в клещи. Я подняла меч, взмахнула им влево.
Рассредоточиться.
Справа от меня генерал Стрик повторил приказ. Сзади раздался лязг оружия, спереди доносился грохот сапог.
Я все еще не видела армию Рубезаля, но они бежали нам навстречу.
Такими темпами мы столкнемся в считаные минуты.
Я снова подняла меч, наклоняясь вперед.
– Быстрее.
Зуботычина не стал спорить, только заворчал, сильнее отталкиваясь от испещренной венами перепонки под копытами.
Я стиснула зубы. Уже совсем близко.
Справа вспыхнул огонь. Так, минуточку! Его выпустили из катапульты.
Внимание переключилось на огненный шар, нацеленный на дивизию Рябинника.
С нашей стороны хлынула вода, погасила снаряд. Но я вздрогнула, когда он все равно сбил нескольких фейри.
От армии Рубезаля полетело еще больше снарядов.
Я проследила их траекторию до небольших групп гигантов, разместившихся на каменных уступах, пока их собратья-изгои бежали к нам.
Рубезаль пытался нас задержать.
– Слишком поздно, – прошептала я.
Я уже видела край.
Всего несколько изгоев взобрались на крыло, чтобы атаковать, слабаки в сравнении с нами. Необученные, движимые лишь яростью, они не представляли опасности.
Они просто стояли на пути.
Металл запел, я разрубила пополам изгоя, который не успел приземлиться после того, как перепонка подкинула его вверх.
С брызгами крови на лице, мысленно переключившись в боевой режим, я отбросила его верхнюю половину. Краем сознания отметила серый оттенок его кожи.
– Последний прыжок будет длинный, – обратилась я к келпи. – Имей в виду. Видишь уступы с гигантами? Они – наша цель.
Именно здесь все и могло пойти наперекосяк.
Моему войску придется спрыгнуть с крыла и приземлиться примерно в том же месте. Мы высоко взлетели, я взмахнула мечом, отбивая стрелу, летевшую Зуботычине в шею. Он выдернул зубами вторую с другой стороны, перекусил и сплюнул.
Мы полетели вниз, и я приготовилась, достав в придачу к подаренному мечу кинжал. Всегда хорошо иметь оружие и для ближнего боя. Но я замедлилась, когда взгляд уловил то, чего я раньше не замечала.
Кого.
От ужаса в горле встал ком, из желудка вверх чуть не рванула желчь.
Элва. То, что от нее осталось, привязали к столбу и несли в первых рядах армии изгоев, как боевое знамя. Я видела, что она мертва. Обескровлена – и без того светлая кожа стала совсем серой.
Мы все летели, и в ушах свистел ветер.
Мистик выбрала правильную сторону. Она нам помогала. Все, что мне нужно было сделать, это ее защитить. Пусть Элва освободила меня от этой роли, от ее ужасного вида меня с головой охватила вина.
– За королеву Каллик!
Боевой клич, переходящий в рев, вывел меня из тошнотворного оцепенения. Мгновением позже начала возвращаться прежняя решимость, теперь ее питал
