Ледяная фантазия - Го Цзинмин
– Вы помните, кто именно находился рядом, когда мы вошли на западные земли и когда Ляо Цзянь умер? – спросил Хуан То.
Юэ Шэнь указала мне тогда на нескольких убийц, однако они на нас не напали, потому что не смели в присутствии Юэ Шэнь.
– Когда Ляо Цзянь упал, Пянь Фэн первым подбежал к нему, словно знал заранее, что тот упадет. Я отчетливо помню, как в тот момент Пянь Фэн держал голову Ляо Цзяня.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Я лишь говорю о том, что мы упустили из виду. Выводы делайте сами, ваше величество.
В этот момент в дверях появилась Юэ Шэнь. Увидев в моей комнате Хуан То, она ничего не сказала.
Хуан То бросил на нее взгляд и обратился ко мне:
– Я вернусь к себе, ваше величество.
Затем Юэ Шэнь рассказала мне похожую историю. По ее словам, ее не оказалось в комнате в ночь покушения, потому что она ходила взглянуть на тело Ляо Цзяня. Она обнаружила, что вся трава вокруг его могилы завяла из-за яда, а в его волосах была едва заметная серебряная игла.
Я не стал говорить ей, что Хуан То тоже обнаружил это. Вместо этого я задал вопрос:
– Как ты думаешь, кто убил Ляо Цзяня?
Юэ Шэнь не стала подозревать ни одного из нас:
– Вы помните ту женщину с прической, полной серебряных игл, ваше величество?
– Игла?
– Верно, она. Я хочу проверить, похожи ли ее иглы на ту, что была в голове Ляо Цзяня.
Когда Юэ Шэнь уже была на выходе из моей комнаты, она неожиданно обернулась:
– Вам не кажется вчерашнее покушение странным, ваше величество?
– Ты говоришь о…
– Хуан То – тот, кто видел человека в черном, и тот, кто видел, как он вбежал в покои людей Шан Ле. Он единственный свидетель, к тому же вы не думали, что тот порез на его груди мог остаться от удара вашим мечом, ваше величество?
Я взглянул на Юэ Шэнь – и меня пробрал холод.
Юэ Шэнь заблаговременно забрала иглу с тела Ляо Цзяня – серебристо-белую, но сделанную вовсе не из серебра, а из материала намного прочнее. Острый конец иглы в свете лампы причудливо светился зеленым, очевидно указывая на то, что там был яд.
Я присмотрелся внимательнее к ярко-алой головке и удивился, обнаружив, что красным цветом было вырезано не что иное, как голова феникса!
– Феникс! – вырвалось у меня.
С серьезным видом Юэ Шэнь посмотрела в мою сторону и кивнула.
Я протянул было руку, чтобы взять иглу, но она тут же меня остановила:
– Этот яд очень опасен, ваше величество. Не обязательно наличие раны для того, чтобы он проник в организм, достаточно прикосновения к коже. Вряд ли это приведет к смерти, однако вред может оказаться серьезным.
Я снова молча посмотрел на иглу, и тут кое-что пришло мне на ум: что-то, что упоминали оба – и Хуан То и Юэ Шэнь.
Ночь в тот день прошла спокойно. Спал я крепко, хоть и продолжал видеть сны один за другим. Спустя столько времени, проведенного в мире людей, события из Снежной крепости, которые снились мне, стали казаться иллюзией, отражением на водной глади. В одно мгновение исчезали целые века. Дней, что мы прожили здесь вместе с Ши, уже было не отыскать. Теперь в сновидении я видел лишь дьявольски красивого своевольного Ши, один холодный вид которого бросал людей в дрожь, и того, чья улыбка в моменты радости выглядела сладкой, как у ребенка – капризного и безрассудного.
Теперь же мой младший брат, Ин Кунши, превратился лишь в призрака, поющего в небе печальную песню. Боялись ли призраки холода? Или он, как и прежде, упрямо не прятался от снежинок, позволяя им, подобно лепесткам вишни, оседать на своих плечах, волосах, прекрасных прямых бровях? В моем сне не было ссор, не было трона, чистой крови, убийств и предательства. Были лишь мы – два брата, стоящие высоко на стене Снежной крепости, с путающимся ветром в длинных волосах. Снежинки и лепестки вишни быстро соскальзывали с них и с длинных мантий, и те развевались на ветру подобно тысячелетним снежным лотосам, чистые и до прозрачности белые. За тысячей лет миновало и пять, а мы с Ши все так же стояли там, взирая на Империю льда, на наш народ, на волнующееся Ледяное море и на цветущие огнем красные лотосы на противоположном берегу.
Низко над крепостной стеной пролетела огромная снежная птица, и тут же над нашими головами пронеслось бесчисленное множество таких же. Ветер донес до меня хлопот их крыльев, и вся стая огромных белых птиц исчезла в небесах. Тогда сизое небо заполнилось лицами тех, кого мне было не суждено забыть: Ли Ло с синевой в волосах, храброй Лань Шан, моих старших братьев и сестер и тех людей из народа льда, кого забрала Священная война. Их улыбки сперва заполнили небеса, а затем исчезли, словно рассеявшийся туман.
В конце концов я остался один в снегах десятилетней зимы Снежной крепости. Вокруг не было ни звука, и лишь рев снега на ветру продолжал звучать в моих ушах. Снежная крепость бесшумно обрушилась за моей спиной, и в небо взметнулось облако пыли, закрыв собою небеса.
Из моих глаз начали идти слезы, они не прекращались, пока сон не закончился, пока я не сел на кровати и окончательно не проснулся.
Обняв колени, я прислонил голову к стене, и до меня донесся собственный шепот:
– Как ты там, Ши? Я так сильно скучаю…
Когда я снова проснулся утром, снегопад за окном прекратился, на листьях бамбука все еще лежали остатки скопившегося снега, и по чуть-чуть ветер сдувал их на землю. Я добрался до общего зала постоялого двора и обнаружил там Юэ Шэнь с остальными за завтраком. В зале собрались все, за исключением той девушки, что играла на цине, Хуа Сяо.
К моему удивлению, на одной стороне стола, рядом с Юэ Шэнь, сидел еще человек и этим человеком была та женщина из свиты Шан Ле, что занималась ядами, Игла. Приблизившись к ним, я устроился рядом с Иглой. Ко мне тут же поспешил слуга, чтобы принять заказ, и, когда я начал его озвучивать, ко мне обратилась Игла:
– Зайди в мою комнату этим вечером, Ка Со.
Я неуверенно поднял голову и
