Александр Кулькин - Когда наша не попадала

– Может быть, мне вновь стать девушкой?

В полумраке было видно, что волхв стал совсем пунцовым. Ногицунэ рассмеялась и погладила парня по щеке мягкой подушкой лапки:

– Не волнуйся, чужемец. Я не хочу ссориться с твоими богами, особенно – с одной богиней… Мы будем просто говорить. Даитэнгу попросил узнать про вас как можно больше.

– А кто это Даитэнгу? – ломающимcя баском спросил волхв.

– Он не бог, – покачала одним хвостом лисица и, подумав, добавила: – Но он могуществен и добр к людям. К хорошим людям. А вы хорошие?

– Мы люди, – пожал плечами Иван. – Мы не хотим причинять зла другим и хотим помочь вашему народу.

– Поверю, тебе поверю, – загадочно улыбаясь, прошептала Ногицунэ. – А вот в городе появились такие нехорошие люди, что даже ину и микэнэко вместе пришли к тэнгу.

– А что здесь странного? – удивился волхв.

– Кошка с собакой? – безукоризненно очерченная бровь изогнулась знаком вопроса.

– Теперь понял.

– Хо-ро-ший мальчик. Но всё же, что вы собираетесь делать?

– Не знаем, – честно ответил волхв. – Нам нужно вначале оценить тех людей и посоветоваться с дансяку. Негоже хозяйничать в чужом доме.

Кицунэ задумалась, и её хвосты стали жить своей жизнью. Пока одни двигались, на миг застывая в невероятных изгибах, самый пушистый пробрался на плечо парня, и его кончик стал ласково щекотить ухо. Стараясь не засмеяться, юноша украдкой рассматривал лисицу, пытаясь найти ту девушку, что встретила их на дороге. Хвост несильно шлепнул его по щеке, и в тени сверкнули белые зубы.

– Сейчас я настоящая. И не хочу играть с мужчинами. Слишком многие принимают игру за настоящую жизнь, и благодарите Даитэнгу, что вы не попали в их число.

Улыбка исчезла, и интонации стали построже:

– В город мне пока нельзя, в любом облике. Своей властью я пошлю с вами ину Джуна. А пока прощай, хороший мальчик. Или до свидания?

Смех её прозвучал, как весенняя капель, радующая сердце после долгой зимы, а взметнувшиеся занавеси ласково коснулись его лица, опадая.

Выбравшись из повозки, Иван попал в самый разгар спора. Геллер решительно возражал атаману:

– Ну не могу я бить иноземцев, никак не могу!

– Почему?

– Ну, рассуди сам, атаман. Руками надо глаза держать, чтобы на местных походить, а бить чем, ногами? Нельзя человека, хоть и врага, бить ногами. Не скотина, чай…

В последующее время все усиленно тренировались держать глаза и хотя бы одной рукой изобразить удар. Кроме хохота, это действо ничего не вызывало. Пришлось Ивану беседовать с Хачиро. Узнав о том, кто именно просил кицунэ помочь людям, потрясенный самурай смог только зашипеть. Провожатый ину его явно обрадовал, и Хачиро смог объяснить любопытному волхву всё многообразие мира местных духов. Оказывается, их посетила одна из высших лис-оборотней. Девять хвостов – это признак высочайшего ранга, единственно, что беспокоило самурая, – это имя которым она назвалась. Ногицунэ – правильнее не имя, а название породы или ранга оборотней. Любимейшее занятие ногицунэ – обман и шалости, иногда безобидные, иногда злые. Хотя с именем Даитэнгу ни одна кицунэ шутить не будет. Ину – это оборотень-собака, вот на него можно полностью положиться. А от микэнэко нужно только бежать или рубить без жалости. Людей кошки ненавидят и стараются погубить.

– Так что, друг мой волхв, увидишь кошку с раздвоенным хвостом – убей! И этим ты спасешь не одну человеческую жизнь.

– А как узнать Даитэнгу?

– Узнать? – самурай задумался. – Он обычно одет монахом, в старой рясе, лицо красное и очень длинный нос. Так он обычно выглядит, когда превращается в человека, а какой его настоящий вид? Я воин, а не монах или учёный.

За очередным поворотом их встретил невысокий человек в круглой шляпе из какой-то сухой травы. Одет он был просто, но в чистое, хоть и не новое. Завидев самурая, он упал ниц и что-то залепетал на своём языке. Хачиро вновь заледенел лицом, но слушал простолюдина внимательно. Наконец-то самурай спросил:

– Джун?

Что-то мелькнуло на самой границе зрения, и Иван обернулся, но ничего не заметил, а когда посмотрел на дорогу, там уже стоял небольшой пёс. Желто-коричневая масть напомнила легендарного Симбу, черные выпуклые глаза внимательно смотрели на человека, острые уши ловили каждый звук, а хвост был бережно пристроен на спину.

– Джун-ину! – торжественно представил его самурай, и вновь повернувшись к псу, попросил: – Будь нашим другом и проводником.

Хвост приподнялся, качнулся из стороны в сторону и вновь занял своё место. Пёс повернулся и неторопливо побежал впереди отряда.

– А что нас ждёт в городе? – поинтересовался Иван.

– Сначала обязательно представиться дансяку, а потом… Мне легче, я воин и буду выполнять приказы своего командира, а вот что делать вам? Не знаю.

– Спасибо за честный ответ, – краешком губ улыбнулся волхв. – Думаю, что нам обязательно нужно осмотреться. Если, конечно, твой дансяку примет нашу помощь и совет.

Город открылся очень быстро, стоило только повернуть за холм. Ватажка сбавила шаг и стала с любопытством рассматривать хлипкие, на первый взгляд, домишки. Геллер недоуменно спросил:

– У вас что, зимы не бывает? Или ветров там сильных? Что так несолидно сложено?

– Почему несолидно? – удивился Хачиро.

– Хлипко, – недовольно ворчал Володимир. – Разве так можно строить?

– Перестань нудить, – атаман был категоричен. – Если здесь так строят, значит, так и надо. Не дурные, чай.

– Ну, извини, – Геллер повернулся к самураю. – Ляпнул я, не подумав, не серчай.

– Я не обижаюсь, – проявил вежество Хачиро, хотя и нахмурился. – Не бывает у нас здесь снега, как на северных островах, но зато ворочается во сне великий дракон, и трясётся земля. Легкий дом никого не убьет, если рухнет, да и восстановить его легко.

– Вот видишь, на всё есть причина, – отреагировал Спесь Федорович. – Так что сначала подумай, а потом ратуй за избы из стволов в два обхвата.

Отряд вышел на улицу, и разговор прервался. Приходилось следить, чтобы не задеть никого или нечаянно не сбить с ног. Хачиро вышел вперёд, и, глядя поверх голов, повёл отряд. Людская толпа покорно расступалась перед самураем, но шепталась позади, и часто ватажники слышали непонятное, но явно злое слово «гэндзин». Иван сам не заметил, как стал смотреть по-волховски и с недоумением отметил, что злились именно люди, а барсуки, лисы, псы и даже кошки провожали отряд добрыми улыбками. Но нежить есть нежить. Без баловства обойтись не может. Одна явно молодая лиса, всего лишь с двумя хвостами, улыбаясь краешком губ, дождалась Джуна и негромко проворковала: «Мя-я-яу…»