Гробница Ариэля - Guiltythree
Порче не позволялось приближаться к сердцу Устья, словно Ариэль не хотел, чтобы то, что там скрывалось, было запятнано её мерзким прикосновением.
И потому… Безумный Принц не смог стать свидетелем последней тайны.
Когда Грех Утешения насмешливо взглянул на него, Санни улыбнулся.
'Конечно… это было так очевидно'.
Как Безумный Принц, Испорченный Титан, мог проникнуть в сердце Устья, если ни одно Испорченное существо не могло этого сделать?
Ответом было… забвение.
Он должен был забыть знания о Пустоте, которые сеяли семена Порчи в его душе в начале каждого цикла, пройти суд стража озера, а затем вновь обрести свои воспоминания.
Поэтому Безумный Принц создал Ключ Устья — Воспоминание, призванное доставить его в самое сокровенное святилище Устья в целости и сохранности. Воспоминание наложило печать на Грех Утешения, не позволив призраку меча поделиться с Санни знаниями о Пустоте и воспоминаниями всех предыдущих циклов.
И всё для того, чтобы печать была снята, как только она выполнит свою задачу и проведёт Санни мимо стража озера.
Таким образом, Безумный Принц мог вернуться ко всей своей нечестивой славе.
Грех Утешения усмехнулся.
«Ах… не надо быть таким удручённым. Какой бы гнев ты ни испытывал, я чувствую его гораздо сильнее. Застрять с тобой — это уже достаточно плохо, червяк. А застрять с тем другим парнем? Боги. Я и так слишком долго это терпел».
Он вздохнул.
«Но что сделано, то сделано. От неизбежного никуда не деться».
Санни взглянул на него и вытянул руку, призывая нефритовый цзянь.
Грех Утешения рассмеялся.
«О, подожди… думаю, ты можешь просто уничтожить меня, пока твоя душа не Испорчена, ведь так?»
Призрак меча был невосприимчив к течению Великой Реки, сохраняя воспоминания обо всех предыдущих циклах. А поскольку он был всего лишь осколком сознания самого Санни, эти знания постепенно просачивались сквозь него и заражали остальной разум — как это случилось на Острове Алетейи.
Грех Утешения мог бы просто напрямую нашептать Санни секреты Пустоты, но это не было необходимостью. В конце концов эти знания и так бы проникли в разум Санни, просто потому что они уже находились там.
Однако… это не произойдёт мгновенно. Как и на Острове Алетейи, и даже раньше, во время циклов Великой Реки, у Санни было некоторое время, прежде чем заражение начнётся всерьёз.
Если за это время ему удастся каким-то образом уничтожить Грех Утешения, то отколовшаяся часть его разума будет уничтожена, а содержащиеся в ней ужасные знания сотрутся без следа.
Но вот незадача…
В руке Санни появился прекрасный цзянь, лезвие которого было вырезано из первозданного белого нефрита.
Описание Зачарования [Совершенный Нефрит]: «Этот клинок вырезан из куска величественного нефрита, и поэтому он острый и прочный, вне всякой логики и здравого смысла».
Грех Утешения был Трансцендентным Воспоминанием с зачарованием, значительно повышающим его прочность, в то время как Санни был всего лишь Вознесённым. Был ли он достаточно силён, чтобы сломать его?
И если он всё-таки сломает меч… исчезнет ли рождённый из него призрак?
Глава 1576: Ужасающий шёпот
Санни должен был уничтожить Грех Утешения, пока в его душе не зародились семена Порчи. Если ему удастся уничтожить призрака до того, как это произойдёт, то план, придуманный Безумным Принцем для возвращения к жизни, будет сорван, и Санни сможет продолжить своё существование.
Если же он потерпит неудачу, Безумный Принц вернётся, поглотив его в процессе.
'Этот мерзкий ублюдок…'
Призрак меча рассмеялся, наблюдая за ним.
«Боже, боже. Ты ведь не собираешься сделать со мной что-то ужасное?»
Санни мрачно взглянул на него, а затем на красивый цзянь в своей руке.
Положив Путеводный Свет на воду, он обернул все шесть теней вокруг себя и сжал нефритовый клинок, используя всю свою нечеловеческую силу в попытке сломать его о своё колено.
Грех Утешения был не только невероятно упругим, но и невероятно острым. Несмотря на Мраморную Оболочку, Санни не мог крепко ухватиться за него, не лишившись в процессе пальцев… а если бы и смог, то его силы оказалось бы недостаточно, чтобы сломать проклятый меч.
Несмотря на то, что его мышцы были на грани разрыва, цзянь лишь согнулся, но не сломался. Как только Санни отпустил его, клинок вернулся к своей первоначальной, идеально прямой форме.
'Может быть… мне следует попытаться сбежать обратно под взгляд стража озера…'
Но нет, это привело бы лишь к его гибели. Грех Утешения являлся его частью, и теперь, когда Ключ Устья был уничтожен, страж уничтожил бы их обоих.
Призрак усмехнулся, с презрением наблюдая за его усилиями.
«Жалкий».
Санни оставил попытки сломать нефритовый клинок и выпрямился.
Затем он улыбнулся.
Что с того, что он недостаточно силён, чтобы сломать этот проклятый меч?
Всё равно весь этот спектакль был лишь для того, чтобы удовлетворить его любопытство.
Прежде чем призрак меча успел сказать что-либо ещё, Санни освободил свои тени и отшвырнул прекрасный цзянь прочь.
Мгновение спустя из одной из теней поднялась рука, поймав проклятый меч. Святая вышла из тени, держа клинок с безразличной грацией.
Будучи Вознесённым, Санни, возможно, не был достаточно силён, чтобы разрушить Грех Утешения. Но, к счастью, у него под рукой был Трансцендентный Дьявол… даже два.
Более простым вариантом было заставить Изверга съесть нефритовый клинок, но он опасался, что проклятый меч вызовет у прожорливого огра несварение желудка. Поэтому уничтожение зловещего Воспоминания выпало на долю Святой.
Когда шесть теней обвились вокруг изящного рыцаря, её рубиновые глаза вспыхнули багровым светом. Призрак широко раскрыл глаза.
«Погоди-ка секунду…»
Не обращая на призрака внимания — или, вернее, не в состоянии его воспринять — Святая молча приложила плоский нефритовый клинок к своему колену, медленно подняла щит и ударила по проклятому мечу.
От места удара разнёсся порыв ураганного ветра, и поверхность озера покрылась рябью.
Грех Утешения треснул, а затем разлетелся на осколки прекрасного белого нефрита, которые рассеялись в вихре белых искр. Эти искры впитались в каменное тело Святой.
Санни услышал, как Заклятие шепчет ему на ухо, произнося те же слова уже второй раз за последние несколько минут:
[Ваше Воспоминание было уничтожено].
На его лице появилась лёгкая гримаса. Потеря Воспоминаний никогда не была приятной.
…Выражение лица призрака меча тоже изменилось.
«Аргх! Аааа!»
Призрак забился в конвульсиях, закричал и сгорбился.
На несколько мгновений воцарилась тишина.
Затем тишину нарушил издевательский смех.
«Ой-ой. Похоже, что уничтожение меча… ничего не дало? Я в полном порядке. Кто бы мог подумать?»
Грех Утешения выпрямился и с презрительной ухмылкой уставился
